счастливое семейство с улыбками до ушей на круглых лицах стояло посреди ромашкового поля, над которым в синем небе сияло солнце — желтый круг с кривыми лучами.
— Это ты нарисовал? — раздался за спиной голос Честера.
— Не знаю. Наверное. — Бром неуверенно покачал головой. — Судя по записям матери в дневнике, она уехала из этой квартиры вместе со мной, когда мне было четыре года.
Честер встал рядом, рассматривая рисунок.
— Ты помнишь отца? — спросил он.
Брому пришлось сглотнуть вязкий ком в горле прежде, чем тихо проговорить:
— Мать ничего про него не рассказывала. Даже когда я стал старше, она избегала разговоров о нем.
Честер кивнул с понимающим видом:
— Если он остался в городе, то она его забыла.
Бром пожал плечами, опустив взгляд. Только сейчас он заметил потрепанного, замусоленного плюшевого медведя, лежавшего в детской кроватке. Впрочем, старая игрушка не пробудила в нем никаких воспоминаний.
— В дневнике матери об отце нет ни слова, — признался Бром, забирая из кровати плюшевого медведя. — Как будто его никогда не существовало.
Бром поднес игрушку поближе к лицу, чтобы получше ее рассмотреть, как вдруг со стороны коридора раздался приглушенный звук.
— Что это? — насторожился Бром.
Честер уже выхватил пистолет из кобуры:
— Похоже на плач. — Напарник напрягся всем телом, прислушиваясь к тихим звукам. — Кажется, он доносится из соседней квартиры.
* * *
— Твою мать! — сквозь зубы выругался Честер, когда вдруг с раздражением понял, что уже третьи сутки подряд не обходятся без приключений: Бром, словно магнит, притягивал к себе неприятности. Честер не сомневался, что детский плач не сулил ничего хорошего.
Осторожно ступая, он направился к выходу из квартиры, которая когда-то принадлежала матери Брома. Напарник шел сзади: Честер слышал его дыхание за спиной.
Наконец они оказались на лестничной площадке. Как и предположил Честер, плач раздавался за дверью соседней квартиры. Переглянувшись с Бромом, он потянул ручку на себя. Дверь со скрипом открылась, обнажив полумрак внутри.
Выставив пистолет, Честер зашел в прихожую. В отличие от квартиры, принадлежавшей матери Брома, на полу не было мусора. Когда Честер заглянул в ближайшую комнату, которой оказалась кухня, чистота и порядок внутри дали ему понять, что здесь кто-то жил.
Плач повторился. Честер и Бром, обменявшись многозначительными взглядами, направились в комнату, откуда доносились всхлипы.
Забившись в угол, на полу сидел мальчишка лет восьми на вид. Смуглый, с огромными черными глазами, он испуганно таращился на вошедших мужчин, обхватив худыми руками согнутые в коленях ноги, одетые в грязные штаны. Остальной одеждой служили такие же обноски: замусоленная футболка, рваная куртка и дырявые кроссовки. По щекам мальчика текли слезы, а подбородок дрожал: не оставалось сомнений, что именно его плач слышали Честер и Бром.
— Тише, тише, — попытался успокоить мальца Честер, подходя ближе.
Его грубый голос, похоже, напугал пацана: задрожав всем телом, он вылупился заплаканными глазами на пистолет в руках Честера.
— Опусти оружие, — с укоризной в голосе сказал Бром: сам он уже убрал пистолет в кобуру. — Это всего лишь мальчишка.
Честер проигнорировал просьбу напарника: он слишком долго жил в Забытом городе, чтобы вот так сходу доверять незнакомцу, пусть им и был щуплый мальчишка. Криво ухмыльнувшись, Честер проследил за тем, как Бром осторожно приблизился к пацану, а затем, показав ему раскрытые ладони, присел рядом.
— Похоже, он ранен, — сообщил Бром, осматривая мальчишку.
Подойдя ближе, Честер заметил на лбу ребенка длинный порез среди завитушек курчавых волос. Бром аккуратно убрал их со лба, и рану стало лучше видно: она была покрыта свежей корочкой, хотя по краям еще сочилась кровью.
— Как тебя зовут? — спросил Бром, и Честер удивился, как неожиданно мягко прозвучал голос напарника.
Мальчик помотал головой, перекинув испуганный взгляд с Брома на Честера.
— Нельзя имя говорить, — пропищал он тонким голосом со странным акцентом.
Честер сразу понял, что мальчишка был пришлым, а вот Брому, судя по удивленному взгляду, который он бросил на Честера, потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться об этом.
— Хорошо, можешь не называть свое имя, — улыбнулся Бром. — Но тогда расскажи, что с тобой случилось? Кто тебя обидел?
Он кивнул на рану на лбу мальчишки, и тот, немного помедлив, тихо произнес:
— Оно выскочить и хотеть убить.
Бром снова переглянулся с Честером, а затем, наклонившись к мальчику, мягко спросил:
— Где твои родители?
Подбородок пацана задрожал, и по щекам покатились слезы.
— Только мама, — выдавил он, сдерживая рвущийся изнутри плач. — Оно выскочить и напасть.
Горе, охватившее ребенка, было настолько сильным, что Честер не выдержал и опустил пистолет: он, конечно, та еще скотина, но не до такой же степени, чтобы держать на мушке испуганного мальчишку, потерявшего мать. И не трудно было догадаться, что женщину убил монстр.
Вот только где он теперь скрывался?
Мальчишка совсем разревелся, и Брому не оставалось ничего другого, как притянуть его к себе. Пацан спрятал зареванное лицо на плече напарника, продолжая плакать. Сердце Честера — давно окаменевшее и не знавшее иных чувств, кроме ненависти к монстрам — предательски сжалось, когда он увидел, как сотрясается от плача худенькое тельце ребенка.
— Кто он такой? — тихо спросил Бром, осторожно погладив мальчика по спине, чтобы тот успокоился. — И что здесь делает?
— Черт его знает. — Честер пожал плечами. — К нам кто только не попадает из внешнего мира: преступники, сбрендившие искатели приключений, скрывающиеся от закона мигранты. — Кивнув на обноски, в которые был одет пацан, Честер добавил: — Судя по его шмоткам, он похож на беженца. Да и язык знает плохо, говорит с акцентом.
Мальчишка убрал лицо от плеча Брома. Он немного успокоился: из красных, опухших от плача глаз уже не текли слезы, а подбородок перестал дрожать.
— Где твоя мама? — мягко спросил Бром. — Можешь нам показать?
Мальчик кивнул головой на дверь, которая вела в соседнюю комнату.
— Там, — едва слышно выдохнул он: судя по тому, как исказилось его лицо, мальчишка снова готов был расплакаться. — Она там.
— Вот, держи.
Бром протянул пацану замызганного плюшевого медведя, которого вытащил из-за спины. Честер удивился тому, как ловко и незаметно напарник умудрился
