– В последнее время не появлялся ли кто-нибудь новый в кругу ваших знакомых, мисс Дрю?
Какое-то внутреннее чувство предостерегло ее от правдивого ответа.
– Нет, – категорически ответила она.
– Ты говоришь правду, Маделина? – допытывался отец. – В домах твоих знакомых, на приемах, в ресторанах?
– Или при посредстве третьего лица, – добавил инспектор. – Скажем, кто-то был вам представлен, каким-нибудь вашим старым знакомым? Как его друг или...
Она взглянула на инспектора и состроила презрительную мину.
– Ах, разве он должен был быть мне представлен? Обычно я завожу свои знакомства прямо на улице.
Удар достиг цели. Он изменился в лице и лишь с трудом овладел собой.
– С кем ты встречаешься сегодня вечером, Маделина? – спросил отец примирительным тоном.
Она уже давно подготовилась к этому вопросу.
– С одним знакомым, который не был мне представлен. Он просто сидел возле меня, начал болтать и таким образом мы познакомились.
Инспектор откашлялся и наклонился вперед. Она забавлялась своей игрой.
– Ах, я забыла вам сказать еще, что мне было 15 лет, а ему 16. Мы оба тогда учились на первом курсе высшей школы. Это Билл Моррисей!
Она поднялась и собралась идти.
Мужчины с разочарованием опустились в свои кресла. Она, конечно, забавляется. Ее отец вопросительно посмотрел на Камерона.
– Можете рассказать ей всю правду, мистер, – тихо сказал он.
– О чем? – вызывающе поинтересовалась она.
– Тебе грозит опасность, Маделина, от одного мужчины...
– От какого?
– В том-то и дело, что мы не знаем точно, кто он!
Она разразилась презрительным смехом.
– Если никто не знает, кто он, как же можно тогда уверять меня, что мне грозит опасность от него? И что это, вообще, за опасность? Это очень похоже на торговлю девушками в плохом фильме...
– Ваша жизнь в опасности, мисс Дрю, – тихо сказал Камерон.
Она сделала мелодраматический жест, закатила глаза и сказала:
– Итак, хорошо, если я замечу человека в черной широкополой шляпе и он будет все время за мной следить, то я поставлю вас в известность.
– Вы не сможете его узнать, мисс Дрю.
– Что?! Даже если я увижу его своими собственными глазами?
– В самом деле, инспектор, это...
– Маделина... – начал отец, но она уже открыла дверь и исчезла.
Там ее ожидала мать.
– Что они от тебя хотели, Мад? Почему они так скрытничают?
Она должна как можно скорее удрать. Мужчины уже стояли в дверях библиотеки, они могли последовать за ней. Она быстро кивнула матери. Она не имела времени на длинные объяснения. Или она просто боялась.
Как только захлопнулась входная дверь, она очутилась на свободе. Она тряслась от судорожного смеха, слезы текли по щекам. Да, это была потешная история, которую ей преподнесли.
Она смеялась всю дорогу до места их встречи.
Он вторично наполнил ей бокал.
– Что они еще сказали? – поинтересовался он.
Это его забавляло не меньше, чем ее. Это приятно было слышать. Его настроение ничуть не испортилось. Ведь он был участником этого.
Она хихикала и пролила почти все свое шампанское, рассказывая:
– Они сидели с кислыми минами, – она имитировала голоса: "Заводила ли ты в последнее время какие-нибудь новые знакомства, Мад?" Скажи по совести, разве это не звучит точно как в классической драме?
Он кивнул. Он широко ухмылялся, приготовившись слушать дальше.
– "Скажите ей об этом вы, инспектор!" "Нет, скажите ей вы, мистер Дрю"... И с таким жеманством они, наконец, задавали вопрос. – Она прислонила палец к губам и прыснула: – Представь себе, что они совсем не знают, каков он с виду и кто он... Я совсем его не узнаю, если увижу... Действительно, либо мой отец совершенно лишился рассудка, либо...
Его это так позабавило, что он стал развивать эту тему:
– Пожалуй, они имеют в виду меня. В конце концов, мы с тобой действительно познакомились недавно. На твоем месте я бы стал остерегаться меня. Может быть, я кусаюсь.
Она откинулась на спинку кресла и разразилась смехом. Он прозвучал так весело и звонко, что, вероятно все в помещении обратили на нее внимание.
Ей еще никогда не было так весело.
Он уже собирался уходить, когда постучали во входную дверь.
Это подействовало на него, как электрический разряд.
Галстук выскользнул из рук. Два шага и он уже был у комода. Он выдвинул средний ящик и снова задвинул его. В руке его сверкнул пистолет. Он быстро спрятал оружие в карман брюк, затем подошел к двери. – Кто там? – спросил он глухим голосом.
– Билл Моррисей.
Он облегченно вздохнул и открыл дверь. Вошел Билл. Юноша оглядел его с ног до головы и пытливо заглянул в комнату.
– Мне очень жаль, Билл, но у меня назначено свидание.
– С девушкой?
Мунсон не ответил, он попытался засмеяться.
– Ты уверен, что не ошибся адресом? – спросил он затем.
Тот пристально посмотрел на него.
– Да, я уверен.
– Хорошо, а что ты собираешься делать?
– Я пришел, чтобы избить тебя!
– Поступай, как хочешь, Билл, – тихо сказал он. – Давай, начинай, если ты полагаешь, что таким способом можешь вернуть ее.
Он снова засмеялся.
– Возможно, что этим путем я не верну ее. – Глаза Моррисея сузились. – Но, во всяком случае, я буду чувствовать себя лучше, чем сейчас.
Он прыгнул к двери, повернул ключ и положил его в карман, не спуская глаз с Мунсона.
– Устраиваешь театр, – сыронизировал тот. – Если ты хочешь меня колотить, тогда начинай! Ты боишься, что я убегу от тебя?
Не получив ответа, он приготовился к обороне. Отступил к комоду и оперся о него локтем.
Моррисей покраснел от гнева и положил свой плащ.
– Ты полагаешь, что можешь так просто отбить ее у меня? Ну, хорошо, мы это посмотрим!
Мунсон сочувственно покачал головой.
– Ты дурак! – проговорил он. – Ни одна женщина не позволит себя переманить, если сама этого не захочет. Понимаешь ты это или нет?
Юноша набросился на него и замахнулся. Удар свалил Мунсона с ног. Он зашатался и осел на пол.
– Трус! Вставай!
– Ах, оставь это, – сказал Мунсон, устало отбиваясь. – Ударь еще раз, если тебе это доставляет удовольствие.
Побледневший от ярости юноша новым ударом уложил его на пол. Когда Мунсон упал, не будучи в состоянии защищаться, он снова замахнулся. Но, не получая отпора, он, наконец, образумился. Он опустил руки и стоял растерявшись.
– На что мне нужны мои кулаки, – пробормотал он задыхающимся голосом. – Они не вернут мне ее. И никакого другого пути я не знаю.
Словно в трансе пошел он к двери и прислонился к ней на миг, обессиленный и разочарованный. Затем открыл дверь и вышел. Дверь осталась открытой.
Мунсон с трудом поднялся. Он вытащил носовой платок, намочил его и стал прикладывать к кровоточащим местам на лице. При этом он улыбался загадочной, едва заметной улыбкой, значение которой было понятно лишь ему одному.
Все еще нетвердо держась на ногах, он закрыл дверь. Затем вынул из кармана пистолет и положил его обратно в ящик комода. Он все время был у него и он мог бы без труда застрелить своего противника. Однако он с самого начала решил этого не делать, ибо эти пули не предназначались Моррисею.
И он все еще улыбался.
Сегодня она ожидала его в обычном месте всех встреч – в холле отеля Карлтон. Этого ей раньше не приходилось делать. До сих пор всегда только другие дожидались ее.
Но сегодня все было наоборот. Она сидела в кресле и, полная нетерпения, уставилась на входную дверь. Множество раз она хотела встать и уйти, но не находила в себе сил. Она чувствовала себя как скованная. Наконец, она с трудом поднялась. Она не могла выносить язвительных взглядов присутствующих мужчин.
Казалось, каждый хотел предложить себя взамен ее отсутствующего спутника и расценивал свои шансы на успех. Она укрылась за колонной, чтобы избавиться от этих назойливых взглядов.
Открыла свою пудренницу, посмотрела в зеркало. Нет, она не выглядела как девушка, которой может нравиться такое обращение, ей просто надо пересесть в другое место.
Но, несмотря на досаду, унижение и задетую гордость, она не чувствовала ни страха, ни тревоги. Ибо – это был он.
Что же с ним случилось? Может быть, он захотел ее покинуть? Не пожелал с ней встретиться? Этого не могло быть.
Вдруг она услышала как мальчик-лифтер зовет ее по имени:
– Мисс Дрю, пожалуйста, к телефону.
Она бросилась через холл.
– Что? Где?
– Вас вызывают. Пожалуйста, в третью кабину.
Лишь с предельным самообладанием ей удалось спокойными шагами пройти остаток пути через холл. Она сняла трубку, уронила ее от волнения и снова подняла дрожащими руками.
Голос его звучал подавленно:
– Я так долго заставил тебя ждать... Простишь ты меня? Но я никак не мог... Мне помешали.
– Хорошо, это не так уж страшно, – перебила она его. – Что же помешало тебе?
– Меня избили.
