Риган сердито швырнула на кровать газетные вырезки. В них не было ничего, что могло бы ей помочь. Долли Твиггз все очень любили. Она и ее муж купили многоквартирный дом практически за бесценок сорок лет назад. Когда муж умер, Долли взяла на себя заботы о поддержании дома в должном порядке, однако с течением времени делать это становилось все труднее. В конце жизни Долли просто хотела продать дом. Детей у нее не было. После смерти Долли осталась в живых только ее сестра Люсил Койл, у которой тоже не было детей.
Тело Долли обнаружила группа местных жителей, которая следовала давней традиции начинать день с раннего купания в океане. В газете приводились слова одного из этой группы, некоего Сида Бернстейна: «Мы все были потрясены, когда пришли на пляж и увидели ее там. Как нам тогда хотелось поймать парня, который это сделал. Дело в том, что я бывал в свое время на некоторых из мероприятий, которые организовывались в „Четвертой Четверти“, и прекрасно помнил Долли. Она была очень доброй, всегда готовой помочь женщиной. Она мне даже сказала, что как только в ее доме освободится какая-нибудь квартира, она обязательно разрешит мне в ней поселиться».
Приводились и слова одной не назвавшей себя женщины: «В доме Долли собралась немыслимая комбинация жильцов. Здесь одновременно можно было встретить людей и зажиточных, и очень бедных. Тут были жильцы с кучей денег, купавшихся в роскоши, и бывшие бездомные, влачившие практически нищенское существование. Тут в клубах множество людей принимают наркотики, другие в нашем городе напиваются до бессознательного состояния в парках. А Долли Твиггз была порядочной женщиной, богобоязненной и поселилась в этом городе еще до того, как многие вообще впервые услышали об этих местах. И вот оказалось, что именно она и не смогла погулять по пляжу однажды рано утром. У меня вообще есть подозрения на этот счет и касаются они многих из живущих в нашем городе людей. У меня есть основания подозревать, что кто-то из них совершил этот отвратительный поступок».
«Великолепно, — подумала Риган, — следовательно, подозревать можно практически всех и каждого, все население города. Если бы не вчерашний случай, когда нас с Ричи едва не переехали автомобилем, я бы действительно могла прийти к заключению, что гибель Долли произошла всего лишь потому, что некто позарился на ее деньги, чтобы удовлетворить какую-то сиюминутную нужду.
Однако что-то подсказывает мне, что дело здесь обстоит несколько иначе, что есть и другие, скрытые причины, приведшие к преступлению».
Риган подняла трубку и набрала номер родителей. Телефонистка соединила ее с комнатой Норы и Люка, но даже после четвертого звонка трубку никто не снял. Когда телефонистка вновь появилась на линии и спросила Риган, не хочет ли та оставить для родителей сообщение, Риган ответила утвердительно.
— Скажите им, что звонила дочь и что мы с ними увидимся сегодня вечером.
— А как ваше имя? — по-деловому спросила телефонистка.
«Уж они-то наверняка его знают, неужели непонятно?» — подумала Риган, но вслух сказала:
— Ненси Дру.
— Благодарю вас, Ненси. Хорошего вам дня!
— И вам тоже.
Не успела Риган повесить трубку, как телефон зазвонил. Пришлось ответить.
— Алло.
— Это Риган Рейли? — спросил мужской голос на другом конце провода.
— Да, это я. С кем я разговариваю?
— Меня зовут Генри. Я служу официантом в кафе рядом с тем местом, где вас вчера чуть не сбил седан.
— Да, понимаю.
— Я подумал, что вам интересно будет узнать, что я был на Коллинз-авеню сегодня и видел, как полицейский грузовик оттаскивал с парковки синюю машину, которая показалась мне похожей на ту, что проскочила на бешеной скорости мимо вас вчера вечером. Должен признать, что я человек довольно любопытный, поэтому я подошел к водителю грузовика и спросил, почему он перетаскивает эту машину.
— И что же он ответил? — быстро переспросила Риган.
— Вы готовы услышать потрясающую новость? — риторически вопросил Генри.
— Готова, — ответила Риган, решив про себя, что она даже более, чем готова.
— Он сказал, что это — угнанная машина.
* * *
Номер, отведенный под штаб-квартиру компании «Калла-Лили», пронзил истошный вопль.
— Я просто не могу в это поверить! Что я вам говорила? — орала Рут.
Этель, не двигаясь, стояла рядом с ней. Рут читала и перечитывала приглашение, поступившее от имени Норы Риган Рейли.
— Теперь все пойдут на этот коктейль и получше разглядят там эти колготки. Я права, Этель?
Секретарша в который уже раз за сегодняшний день скорбно покачала головой, потом осторожно спросила:
— Извините, если вы все же туда пойдете, не могли бы вы попросить у нее автограф для меня?
— Заткнитесь, Этель! — Рут подскочила к своему столу и с размаху швырнула на него сумочку. — Есть у нас какие-нибудь известия с этой туристической конной тропы?
— Пока нет, но кое-какие хорошие новости мы получить все же успели, — бодро сообщила Этель. — Разыскали Бредфорда Стемплера-третьего на Канарских островах, и сейчас он находится на пути сюда. Мы все еще пытаемся найти Престона Ландерса. Пока безуспешно.
— Счастливчики, они находят свободное время для полноценного отдыха! Насколько я могу судить, Ирвинг тоже еще не появился в гостинице.
— Нет, мадам.
Рут подняла трубку и набрала номер лаборатории. Ирвинг отозвался только после шестого звонка.
— Да.
— Что происходит? В чем дело? — требовательно спросила Рут.
— Привет, Рут.
— У тебя есть что-нибудь новенькое для меня?
Ирвинг вздохнул.
— Материя похожа на мифический «криптонит». Она просто не желает разрушаться. Эти колготки могут привести к крушению всей колготочной промышленности точно так же, как появление компьютеров практически привело к исчезновению пишущих машинок…
— Не сыпь мне соль на раны! Сколько тестов тебе еще осталось провести?
— Всего лишь несколько. Одну пару колготок я отдал сегодня утром своей теще. Она хочет пройтись по всему городу и вообще находится в прекрасном расположении духа, так что вполне возможно, что именно она сумеет обнаружить в этой вещице хоть какой-нибудь изъян.
— Ирвинг, нам просто позарез нужно заполучить патент на эти колготки.
— А что мы будем делать, когда срок действия этого патента истечет?
— Это случится аж через семнадцать лет.
— И все же, что мы будем делать тогда, Рут? — мягко продолжал настаивать на своем Ирвинг. — Хотя к тому времени это вряд ли будет тебя особенно беспокоить. Ты уже сможешь с чистой совестью лежать в гамаке во дворе своего дома и ни о чем более не заботиться.
— Вовсе нет, Ирвинг! Если ты помнишь, мой дед оставался в активном бизнесе до самого конца, и я собираюсь поступить точно так же. Непосредственно перед истечением срока действия нашего патента мы выбросим эти колготки на рынок. Во всяком случае, тогда мы хоть заставим пострадать другие компании. Надеюсь, что к тому времени будет модно носить колготки двадцати двух различных цветов.
— Я просто убежден, что за эти семнадцать лет ты обязательно придумаешь способ сделать так, чтобы именно это вошло в моду. Ты ведь, Рут, всегда ухитряешься контролировать ситуацию. — Ирвинг улыбнулся. Рут почувствовала это, хотя и не видела его лица. — Впрочем, на этот раз ты, кажется, потерпела фиаско.
Рут передернуло.
— Мне пора идти. Держи меня в курсе дел. — Она бросила трубку и крикнула: — Этель, нам надо арендовать еще несколько вертолетов. Во что бы то ни стало следует найти этого новоявленного Деви Крокетта, даже ценой собственной жизни.
* * *
Надин забралась в автомобиль Джоя и тут же чуть не выпрыгнула из него, когда ее голые ноги коснулись раскаленной поверхности сиденья.
— Надо быстренько включить кондиционер, — с этими словами она запустила двигатель и повернула переключатель температурного контроля на полную мощность.
Из щелей кондиционера повалил еще более горячий воздух, чем тот, что был в кабине. Надин вынуждена была сесть на собственные ладони, чтобы навсегда не прилипнуть к виниловым чехлам, прикрывающим сиденья.
— Прошу тебя, милый холодный воздух, приходи поскорее, — взмолилась Надин.
Вернувшись домой с пляжа, она приняла душ, переоделась в шорты и легкую блузку. Ей было очень приятно находиться в доме Джоя, среди его вещей, несмотря на то что Джой и его соседи практически никогда здесь не убирали. В разбросанных мужских вещах, валявшихся по всем углам, было что-то трогательное. Спортивные штанги и тренажеры стояли почему-то посреди гостиной, обставленной, к тому же, разного стиля мебелью, которая, казалось, была занесена сюда прямо с улицы, где простояла, видимо, дня три под проливным дождем. На окнах висели блеклые занавески с неровными нижними краями. Похоже, они уже были в таком состоянии, когда Понс де Леон в свое время открывал Флориду. Повсюду по ковровому покрытию были разбросаны кеды, кроссовки, спортивные сумки и мячи для гольфа. Однако это совершенно не заботило хозяев помещения. Надин хотела было заняться уборкой, но потом передумала, вспомнив одну практическую мудрость, завещанную ей бабушкой: «Если у парня не убрано в квартире, он и есть тот самый закоренелый холостяк, который тебе нужен. А вот если неприбранная квартира у девушки, то девушка эта — просто-напросто неряха».
