— Кто из вас Чезарио Кординелли?
В зале повисла тишина. Двое учеников опустили рапиры и уставились на вошедшего. Чезарио бросил гири, с которыми упражнялся, и неспешно приблизился.
— Это я, — проговорил он.
Солдат уставился на него пронизывающим взглядом.
— Я помолвлен с моей кузиной Розой, — произнес он после паузы.
Чезарио удивленно поднял брови: имя ничего ему не говорило.
— А кто это? — вежливо поинтересовался он.
— Роза Гандольфо!.. — взорвался солдат. — Меня вынудили бросить свой пост в Риме, приехать сюда, чтобы жениться, потому что ты сделал ее беременной!
Несколько мгновений Чезарио смотрел изумленно, а когда наконец понял, его напряжение спало.
— А… вот в чем дело! — он, чувствуя, как непонятная гордость поднимается в нем. — Я поговорю с князем, моим отцом, и попрошу дать вам денег.
Он развернулся и пошел прочь, однако рев солдата остановил его:
— Деньги?! Ты что, думаешь, мне нужны твои дерьмовые деньги?!
Чезарио смерил его невозмутимым взглядом.
— Ну, как угодно. Если они вам не нужны, я не стану говорить с отцом.
Размахнувшись, солдат хлестко ударил его. Пощечина тут же отпечаталась на побелевшем лице Чезарио.
— Я требую удовлетворения!
Чезарио смотрел на солдата в упор, без тени страха.
— Слишком большая честь для простолюдина — сражаться с князем Кординелли.
Солдат разразился проклятиями и ядовитой бранью:
— Все Кординелли трусы!.. Развратники, содержатели проституток!.. И ты — хуже всех, незаконнорожденный выблядок!.. Прав дуче: аристократы в Италии — ублюдки и вырожденцы! Пришло время, когда на их место станет крестьянская сила!
Молнией взвилась рука Чезарио, и, хотя солдат был тяжелее фунтов на двадцать, удар сбил его с ног. Чезарио смотрел на него сверху вниз. Лицо его было страшно. Синие глаза потемнели и стали совсем черными. Еще никто никогда не осмеливался упоминать о его незаконном рождении.
Он перевел взгляд на мастера и тихо произнес:
— Дайте ему шпагу, я буду драться.
— Нет-нет, синьор Чезарио! — перепугался мастер. — Князь, ваш отец, не позволит…
Чезарио перебил:
— Дайте ему шпагу! — Голос его был спокоен, в нем была сила, заставляющая беспрекословно подчиниться. — Моему отцу не понравится, если на нашем имени останется грязное пятно!
Солдат к тому времени поднялся и, злорадно улыбаясь, проговорил:
— В итальянской армии есть традиция — драться со шпагой в правой руке и с кинжалом в левой!
Чезарио молча кивнул.
Солдат стащил с себя гимнастерку, обнажив мощные руки и плечи. Приблизившись к Чезарио вплотную, сказал почти сочувственно:
— Попроси позвать священника, юный фехтовальщик! Ты уже мертвец!
Чезарио не проронил ни слова, только сумасшедшая радость плескалась в глубине огромных зрачков. Он сорвал и швырнул на пол свою куртку.
— Готов?
Солдат кивнул. Знаком мастер приказал занять позиции.
— Внимание!
Шпаги сверкнули и скрестились над головами противников, но мастер остановил их и принудил поднять оружие.
Наконец бой начался. Солдат стремительно бросился в атаку, Чезарио парировал, и острие прошло мимо. Солдат снова мощным ударом попытался пробить оборону врага, тот снова легко ускользнул и сам перешел в нападение. На бешеную брань и проклятия Чезарио отвечал издевательским смехом. Неуязвимый, он тенью кружил вокруг противника, отражая удары, пока наконец не вышиб шпагу из усталой руки. Блеснув, оружие покатилось по полу. Чезарио слегка ткнул острием в грудь солдата:
— Ваши извинения?..
Страшно выругавшись, тот толкнул его шпагу кинжалом и принялся кружить, пытаясь дотянуться до своей, но каждый раз Чезарио проворно преграждал ему путь, посмеиваясь в ответ на яростную брань. Новая, незнакомая радость захватила все его существо. Наконец он отшвырнул свою шпагу в угол, где было сложено оружие. Прежде чем утих лязг металла, солдат метнулся к противнику, направляя удар кинжала в голову. Неуловимым движением Чезарио увернулся от нападения. Чуть пригнувшись, опустил руку с оружием. Солдат нагнулся тоже и принялся осторожно готовить новый удар, но Чезарио отразил и его, а затем бросился вперед. Солдат отпрянул, но, заметив, что противник раскрылся, молнией кинулся в атаку. На миг они сцепились, срослись в чудовищном объятии, так что казалось, Чезарио пришел конец. Секунду они стояли, словно одно тело, покачиваясь, как старые друзья, обнимающиеся после долгой разлуки. Но вот руки солдата, мертвой хваткой стиснутые на спине врага, медленно расцепились и наконец бессильно упали. Ослабевшие пальцы выпустили кинжал. Солдат рухнул на колени, пытаясь удержаться за бедра Чезарио. Тот отстранился, и тогда все увидели, что в руке у него — маленький кинжал, называемый «стилет».
Солдат тяжело осел на землю. Мастер кинулся к нему и, склонившись над телом, взволнованно крикнул:
— Доктора! Пошлите за доктором!
Чезарио поднял куртку и отвернулся. — Не нужно доктора, — проговорил он спокойно, направляясь к двери. — Он мертв.
Очутившись за дверью, на ночной улице, он не долго думая сунул стилет в карман куртки.
* * *
Девушка ожидала его у подножья горы, на том месте, где тропинка сворачивала к замку. Заметив ее, он остановился. Какое-то время они молча глядели друг на друга, потом Чезарио свернул в заросли, она покорно пошла ему вслед.
Когда дорога скрылась из виду, он обернулся. Ее распахнутые глаза сияли. Стремглав она бросилась к нему в объятия. Сорвав с нее рубашку, он больно сжал ее юные груди. Девушка приглушенно охнула. Мучительное, болезненное ощущение тугой волной поднялось из паха к груди, ударило в голову. Семя бешеной струей плеснуло на землю, пока он остервенело сдирал с себя одежду.
Яркая сицилийская луна стояла высоко в небе, когда они наконец поднялись и потянулись за одеждой.
— Синьор… — прошептала она.
Он не ответил. Нащупал одежду и принялся одеваться.
— Синьор, я хотела предупредить вас: мой кузен…
— Я знаю, — прервал он.
В ее голосе послышался испуг:
— Он говорил мне, что хочет убить вас! Чезарио тихо рассмеялся.
— Ты же видишь, я жив.
— Но, синьор, он так горд и ревнив. Он найдет вас где угодно.
— Он ничего уже не сделает. Он мертв.
— Мертв?! — девушка дико вскрикнула и вскочила на ноги. — Ты!.. Ты убил его?!
— Да, — коротко ответил Чезарио.
Дикой кошкой она метнулась к нему, с плачем и криком остервенело цепляясь, царапая и раня ногтями.
— Животное! Зверь! Лег со мной, когда его кровь еще не высохла на твоих руках!.. Кто теперь возьмет меня замуж? Что мне делать с подарком, которым ты меня наградил?!
Сдерживая ее руки, он вдруг понял, что нужно ответить:
— Если бы ты не хотела этого подарка, его бы не было!
Внезапно оцепенев, она пораженно уставилась на него и вдруг, на секунду отпрянув, изо всех сил ударила головой, стремясь попасть ему в лицо.
— Но теперь я не хочу! — исступленно вопила она. — Родить ублюдка, монстра, такого же, как его отец!
Чуть отстранившись, он ударил коленом в мягкий живот. Тяжело поперхнувшись, девушка рухнула наземь, корчась от боли и приступа дурноты.
Он молча стоял, выпрямившись, холодно глядя сверху вниз. Рука сама собой, скользнув в карман, нащупала стилет. Оружие блеснуло в свете луны, и в глазах девушки отразился ужас. Спокойная усмешка проступила на лице Чезарио.
— Если не желаешь того, кто в тебе, это очистит тебя! — он швырнул кинжал на землю рядом с ней. — На нем кровь твоего суженого.
Он развернулся и зашагал прочь.
Утром ее нашли мертвой. Она лежала на том же месте, и маленький кинжал был в ее руке, а на бедрах — капли высыхающей крови.
Чезарио через пару дней уехал учиться в английскую школу. Он вернулся пять лет спустя, с началом войны.
На те десять тысяч, что заплатил князь Кординелли, Гандольфо к тому времени выстроили новый винный завод.
У входа в «Эль-Марокко» такси остановилось. Огромный швейцар распахнул двери и, завидев Чезарио, расплылся в приветливой улыбке.
— Князь Кординелли! Милости просим. А я уж подумывал, что нынче вы не доставите нам удовольствия своим посещением…
Чезарио отпустил такси и глянул на часы: половина двенадцатого. Он улыбнулся. Мысль о женщине, которая ждала его в ресторане, пробуждала знакомое волнение. Ее теплое любящее тело дарило радостное ощущение реальной жизни.
Спецагент Джордж Беккет погасил в кабинете свет и открыл было входную дверь, как внезапная мысль заставила его остановиться. Мгновение помешкав, он вернулся и снял трубку телефона прямой связи, соединяющего с капитаном Стрэнгом из окружной полиции.
— Как успехи? — спросил он.
Телефонная трубка загудела густым басом Стрэнга:
— А… вы еще не ушли? Уже двенадцатый час.
— Знаю. Я решил позвонить вам перед уходом.
