Блудный сын вернулся домой, чтобы предстать перед разгневанным отцом. Произошло событие поистине космического масштаба. Не хватало разве что соответствующих предзнаменований: громовых раскатов и вспышек молний. Напротив, хмурое небо навевало вялость и coil, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь назойливым жужжанием жирных шмелей, жадно собиравших в саду нектар с пышных роз.
Аромат цветов доносился даже сюда, в кабинет директора, расположенный на втором этаже. И лишь благодаря этому обстоятельству окончание сна Джейка в точности соответствовало реальному ходу событий. В его подсознании поединок с Генри Вундерманом, на который Роджер Донован взирал со стороны с безразличием сфинкса, был неразрывно связан с тяжелым, густым запахом розового масла.
Вундерман выхватил пистолет. По всем канонам он обязан был застрелить Джейка, стоявшего всего в двух шагах от него. Однако благодаря ба-маакутот мгновением раньше разгадал его намерение. Джейк успел нырнуть вперед — и пуля просвистела у него над головой.
Этим выстрелом Вундерман подписал себя приговор. Смрад смерти вполз в комнату, смешавшись с благоуханием роз. Сдавленные крики сцепившихся противников раздавались время от времени под мирное жужжание шмелей.
Подсчитывал ли кто-нибудь, сколько легенд сложили племена и народы в разных уголках земного шара о том, как блудный сын возвращается домой, чтобы убить отца? Обуреваемый праведным гневом, Джейк еще раз воспользовался волшебными свойствами ба-маака,чтобы пробить брешь в последнем оборонительном редуте Вундермана. Смертельный удар в печень оборвал жизнь директора Куорри — за Дэвида Оу, за Марианну, жену Джейка, за его единокровного брата Ничирена! Ведь Химера прямо или косвенно был виновен в смерти каждого из них.
Защищенный ба-маакомот понимания всего ужаса содеянного, Джейк был непоколебим. Смерть стучала ему в виски, смерть струилась из его пальцев, смерть переполняла его сердце. Вырвавшееся пламя мщения затмило чистый свет звезд, сияющих на вечном небосводе.
Но вот через мгновение неуловимо все преобразилось. Вместо радости возмездия он ощутил лишь дыхание смерти, отталкивающей и необратимой. Сознание вины и безутешное, невидимое никем горе невыносимым бременем легли ему на душу, навсегда слившись с ароматом роз и жужжанием шмелей.
Книга первая
Разрушение
Самватра
Зима — весна
Гонконг — Пекин — Вашингтон — Москва
Джейк и Блисс сидели в “Hope”. Как сквозь туман, до них доносился приглушенный гул ночного Гонконга. Неумолчный плеск воды у причала напоминал о близости порта. К нему то и дело примешивался пронзительный писк крыс, разгулявшихся за стенами прогнивших досок, присыпанных снаружи утрамбованной землей.
Впрочем, шум за игровыми столами заглушал все остальные звуки. Он олицетворял собой дух, внутреннюю сущность “Норы”, этого подземного лабиринта из соединенных проходами комнат. Игра. Из азартных развлечений в Гонконге официально были разрешены только скачки. Однако никакие запреты не могли остановить китайцев, поистине ненасытных игроков.
В “Hope” всегда царил полумрак. Джейк не любил это место, но ему назначили здесь встречу, и он терпеливо ждал.
— Ты его хорошо знаешь? — спросила Блисс.
Джейк бросил на нее испытывающий взгляд. Он понял, что она имела в виду.
— Он один из тех немногих, с кем я имел дело за последние полгода, — сказал on. — И я ему доверяю.
Блисс слегка поежилась.
— Не нравится мне это место, — заметила она, словно прочитав его мысли.
— Но все-таки он, наверное, не зря назначил мне встречу именно здесь.
Блисс осмотрела полутемное помещение.
— Тут запросто можно угодить в какую-нибудь историю.
— И так же запросто можно исчезнуть и обрубить хвост, — в тон ей ответил Джейк, — Не волнуйся.
— Просто мне немного не по себе, — едва заметно улыбнулась она. Джейк lie сводил глаз с восхитительного изгиба ее шеи. — Мне не нравится сидеть под землей.
— Ты могла остаться дома. Я же говорил тебе.
— Могла бы если б не знала, на что намекает твой связной. Джейк, ты думаешь, он и в самом доле так расколол того шпиона, который к нам пролез?
Джейк всматривался под низкие своды темного коридора. Его внимание привлекло какое-то движение в его глубине.
Со всех сторон раздавалось щелканье фишек из слоновой кости: игра в маджонг ни на мгновение не прерывалась.
— Я уже сказал тебе, что проверял его лично. В синем свете лампочек сигаретный дым походил на густой сизый туман. Местные жители, кантонцы, по мере того как страсти за игорными столами накалялись, все менее сдерживали свой темперамент.
В тускло освещенном коридоре промелькнула чья-то тень.
— Я доверяю ему всецело. Иначе я сейчас бы просто не сидел здесь.
Блисс повернула голову, и Джейк почувствовал, как его подруга насторожилась.
— Это он?
Джейк перевел взгляд на худого китайца с гладко зачесанными назад волосами. Он выглядел, пожалуй, слишком молодо для “Норы”. Обычными посетителями здесь были люди постарше, еще помнившие те славные времена, когда в этих туннелях регулярно собирались контрабандисты.
— Нет, — покачал головой Джейк, все еще глядя на китайца, следившего за ходом игры на одном из столов.
Партия закончилась, и китаец стал перекидываться шутливыми замечаниями с игроками. Джейк отвернулся.
— Твой связной что-то опаздывает, — заметила Блисс.
— Придет.
— Ведь все ниточки к разгадке были уже у тебя в руках.
— Что толку! Все они вели в никуда, — Джейк смотрел за спины игроков. — Всякий раз, как только мои люди начинают выходить на след, они точно натыкаются на глухую стену.
— Значит, надо изменить тактику.
Джейк задумался над ее словами, Он знал, что Блисс бесспорно умна. Кстати сказать, отчасти из-за этого он и любил ее. Возможно, она права,— подумал он. — Возможно, пора...
Вдруг он поднялся с места.
— Наконец-то.
Джейк вышел на свет, чтобы его легче можно было увидеть. Коренастый усатый китаец пристально осмотрел помещение и уверенно двинулся к Джейку. В это время за ближайшим столом оживленно загалдели — игра подходила к концу, и на стол выкладывались последние костяшки.
Ловко лавируя среди яростно жестикулирующих игроков, связной проходил мимо столика. Внезапно он, коротко вскрикнув, споткнулся и упал лицом вперед, коротко вскрикнув, угодив прямо в группу игроков. Дряхлый стол рухнул, не выдержав его тяжести, костяшки рассыпались, и игроки с негодованием вскочили со своих мест.
Почти тотчас Джейк заметил, как молодой китаец с прилизанными волосами мотнулся в коридор, по которому только что проходил связной.
Джейк рванулся к столпившимся игрокам. Блисс стремглав пронеслась мимо, а он, присев на корточки, перевернул на спину связного. Кровь залила все вокруг. Джейк увидел нож, и в его голове пронеслось: Точно в сердце. Работа настоящего профессионала.
Глаза коренастого китайца остекленели. Его жизнь оборвалась мгновенно, подобно тому как гаснет свеча, задутая порывом ветра. Переход из бытия в небытие произошел мгновенно, без предупреждения.
Не обращая внимания на крики игроков, Джейк бросился вслед за Блисс и убийцей. Надо было глаз с него не спускать,— стучало у него в голове. — Я должен был догадаться. Как же это я не почувствовал?
Но, пожалуй, хуже всего было то, что теперь и Блисс угрожала смертельная опасность.
* * *
Тем временем Блисс, стремглав свернув за угол, успела заметить промелькнувшего впереди молодого китайца и бросилась за ним. Густой, сладкий запах опиума был здесь настолько силен, что почти заглушал едкие испарения. Воздух от едкого запаха потных тел сделался плотным и вязким, как в подземелье. По дороге она налетела на кучку тощих стариков, увлеченно игравших в фань тянь.Они обернулись, посылая ей вдогонку проклятия. Что эта баба делает в “Норе”? Пусть убирается отсюда домой,на кухню, чистить креветки. Вот самое подходящее для нее занятие, С какой стати она мешает мужчинам заниматься важным делом?
Блисс пропустила их замечания мимо ушей. С такими оскорблениями ей приходилось сталкиваться всю жизнь. Она научилась не обращать внимания на яд, заключенный в них. Она заметила, что молодой китаец метнулся влево, и, расталкивая игроков, парящих в клубах опиумного дыма, на всем ходу влетела в закуток, где царил полумрак.
Убийца поджидал ее. Неожиданно резкий удар обрушился на нее сверху. Девушка вскрикнула, ощутив острую боль в ключице и позвоночнике. Ноги ее подкосились, и она рухнула на земляной пол.
Наполовину оглушенная, Блисс почувствовала, как ее затаскивают в небольшую комнату, пропитанную омерзительным запахом. Вокруг себя в этом мраке она скорее угадывала, чем различала ленивые, замедленные движения курильщиков опиума. Кое-где неясно вырисовывались безжизненно лежащие изможденные тела, похожие на тени. Крошечные красные огоньки в маленьких чашечках на концах длинных трубок были здесь едва ли не единственными источниками света.
