– Эх, кабы в такой суете костей не поломать по лесу да в аномалию не влететь, – Короб тоскливо потирал перевязанную ногу.
– Дык а ты нам на что? – Брага сердито посмотрел на молодого парня. – Тебе прибор для того и вручен, чтобы ты им беду увидел да предупредил вовремя. Вот и не зевай! Барахло твоё мы, так и быть, меж собой раскидаем, чтоб тебе скакать удобнее было. Эх, и угораздило же тебя так ногу-то… – он мотнул головой на бинты.
– В лодке не останусь! – пресёк дальнейшее Короб. – Со всеми пойду.
– Как знаешь, – Немец забрал у него солдатский вещмешок и охотничью двустволку. – Брага, идёшь за молодым, Настя за тобой, я замыкающим. Через полчаса меняемся, – и, взглянув на парня, добавил. – Только ты уж "в оба" гляди, как на себя надеемся.
Короб включил датчик аномалий и, чуть прихрамывая, двинулся вперёд быстрым шагом.
***
К месту встречи вышли на исходе положенного срока. Короб запыхался, тяжело опираясь на самодельный посох, сжав его болезненно побелевшей рукой. Подходя к заветной прогалине, группа остановилась. Привели оружие в положение «к бою» и лишь затем, страхуя друг друга, осторожно приблизились к точке назначения.
То, что они увидели, им совершенно не понравилось. Условленной машины не было. Спиной к сосне сидел человек в военной форме «Объединенного Военного Командования». То ли спал, то ли мёртв. Он имел такой вид, словно сутки удирал по тайге от голодного медведя. Грязный, всклокоченный, бледный, со следами засохшей крови на лице и одежде. Рядом лежит выпавший из руки пистолет.
Брага тихонько присвистнул:
– Вот так-так… И как это понимать, господа хорошие?
Озираясь по сторонам и не убирая рук с оружия, подошли ближе.
– Он? – Немец всмотрелся в лицо военного.
– Похож… – Щука взяла у Браги планшет, ввела пароль и пальцем «смахнула» с экрана несколько страниц. – Вот фото. Да, это наш посредник. Хотя на снимке он, конечно, «поживее» выглядит. Майор Минько Станислав Валерьевич.
– Погоны у него майорские, это да, – Брага задумчиво посмотрел на сидевшего человека. – Ты, Щука, глянь как врач, быть ему подполковником или нам прощальный салют устроить? Кисловато он выглядит, разве что мухи не вьются.
Девушка достала санитарную сумку. Натянула латексные медицинские перчатки, выпустив из них воздух. Пощелкала резной, чтобы та плотнее облегала её тонкие умелые пальцы.
Прощупав пульс, нахмурилась. Достала фонарик и, оттянув майору веко, направила на зрачок узкую полоску света. Потом концом металлической ложки разжала зубы, осмотрела язык. Наконец, вынесла вердикт:
– Живой. Только в глубокой «бессознанке».
– Кома? – нахмурился Немец.
– Не похоже. Ощущение такое, будто этот воин много дней не спал, и организм истощив ресурсы, просто выключился. Но есть еще что-то, не пойму конкретно.
– А кровь откуда? Его?
– Нет, явных ран не вижу, только царапины и ссадины. Сейчас прощупаю на наличие внутренних повреждений, а вы пока подумайте, что дальше делать будем. Груза-то нет?
– Груза нет, – задумчиво протянул Брага. – Как думаете, нам с этого парня что-нибудь наварится, если мы его вместо груза привезём?
– А на кой леший он нашему барыге нужен? – разочарованно процедил Короб. – Обещали заплатить, когда этот вояка нужные свертки с машины отгрузит, а мы их по адресу доставим. А теперь что получается? Машины нет, свёртков нет, только этот красавец тут «на массу давит».
– Как он сюда добрался? – задумался Немец. – Не пешком же в одиночку пришел? Мы должны были встретить машину, а тут только он.
– Хм, Арнольдыч, а ты прав, – Брага почесал голову. – При нём ни продуктов, ни рюкзака, вообще ничего. Так не путешествуют. Значит, на чём-то приехал. Только где его транспорт? Может, у дороги спрятал, а после этого на "своих двоих" доковылял?
– Где у нас ближайшая дорога? – Немец взял планшет и открыл карту.
– Вот смотри, к северу отсюда "нитка" проходит. Это… Минут двадцать ходу.
– Короб, ты со Щукой остаешься, мы с Брагой до дороги метнёмся, посмотрим что к чему.
– Принято, – Короб поудобнее перехватил двустволку. – Только Арнольдыч, ты это, давай не как в прошлый раз, ладно? Сходите, осмотритесь и сразу обратно.
– Не бзди молодой, – Брага передал ему пистолет майора и похлопал по плечу. – Я подстрахую, всё будет в ажуре.
***
Вернулись они через час мрачные.
– Скверная история, – Брага снял рюкзак и сел перематывать портянки. Носков он не признавал, как не признавал много чего еще из поступи прогресса, поэтому сейчас задумчиво разматывал длинные полоски материи.
– У дороги армейский грузовик, «Урал». Слетел в канаву, капот об дерево всмятку, мотор разворотило. В кабине «двухсотый», сержант-армеец.
– ДТП? – Удивленно спросила Щука.
– Да тут как сказать. С одной стороны да, а с другой…
– Ну не тяни, Брага! – Короб нетерпеливо стукнул ладонью по прикладу ружья.
– А с другой, сержанта кто-то пристрелил, – добавил Немец и посмотрел на тело майора.
– Вот это поворот! – брови Короба удивленно поползли вверх. – Это как же так? Нападение? На кабине есть следы пулевых отверстий?
– В том-то и дело, что нет! – Брага свернул старые портянки в целлофановый пакет и достал чистые. – Парня убили непосредственно в кабине, и по всему выходит, что из вот такого же пистолета, – он указал на торчащий из-за пояса Короба украинский «Форт».
– Гильза такая же? – догадался парень.
– Ага, один в один.
– А что, если майор своего водителя добил, чтобы тот не мучился? Вы тело парня хорошо осмотрели? Были какие-то несовместимые с жизнью, тяжёлые травмы? – Щука озадаченно сдула лезущую в глаза челку.
– Оно, конечно, может, и так, – покивал Брага. – Вот только с этим вторая "непонятка". Много ли надо, чтобы добить? Выстрел в голову или в сердце. Но нашего водилу нашпиговали пулями «от» и «до». Пять раз стрельнули. Куда пришлось. В голову, кстати, тоже попали.
Брага покряхтел по-стариковски, сунул руку в карман и высыпал на траву пригоршню пистолетных гильз. – Считайте меня пророком, если в новом стволе Короба не хватает как раз пяти патронов.
– Груза в кузове нет, – подвел жирную черту Немец. – Каким бы не был этот детективный сюжет, мы в "голяках", коллеги.
– Что делать будем? – Щука обвела всех цепким внимательным взглядом. Она уже не походила на ту радостную девчонку, ещё недавно сидевшую у лодочного руля. – Пустыми возвращаться? Столько сил ухлопали, рисковали, всё зря?
– А что ты нам, едрить-колотить, прикажешь? – Брага закурил дешёвую папиросу, и по лесу поплыл едкий табачный дым. – Ждать, пока господин старший офицер в себя придут и скажут, куда груз делся? То ещё занятие. Может, он вообще до весны спать собрался, накопленное сало проедать? Уходить надо, пока вояки всех не прихватили и эту стрёмную историю на нас же не повесили.
– Надо его с собой забрать, – Щука показала на майора. – Я ему тонизирующий препарат ввела, может, и очнется. А может, и нет, но бросать его тут – грех. Дотащим до какого-нибудь жилья, там и оставим. Коли придёт в себя, в дороге поговорим. Нет, ну и Бог с ним. Заявим, что случайно нашли. И может быть, за его спасение даже что-то от служивых перепадёт.
Короб, закончивший пересчитывать патроны в пистолетном магазине, вскинулся:
– Да уж вот от кого милости не жди! "Перепадёт" нам от них, ну как же. Это только наш барыга с армейцами дела вести умеет, а так они нашего брата не жалуют. Кинут в кутузку и начнут крутить, «как» да «что». Хорошо, если потом живым и относительно здоровым выйдешь. Военные следаки – те ещё волчары.
– Хорош трещать, – Немец решительно рубанул ладонью воздух. – Нельзя его здесь бросать. Если всплывет, что мы тут были, на нас "всех собак спустят". И тогда уже ничего никому не докажем. А так, оставим с записочкой «Шли, нашли, подлечили, на себе тащили». Про сделку и товар – молчок, в этом случае с нас и "взятки гладки". Попадать под военный розыск себе дороже, не будет нам потом тут жизни, только к анархистам за болото подаваться.
