мягкого кожаного дивана, напротив которого размещались два кожаных же кресла.
За столом сидел мужчина крепкого телосложения, с чёрной копной волос, в очках в стальной оправе. Глаза его зеленоватого цвета смотрели прямо на гостя. Его серую рубашку прикрывал чёрный с v-образным вырезом свитер. Его чёрные джинсы выглядели слегка великоватыми. Завершали облик хозяина коттеджа отполированные до блеска чёрные кожаные туфли.
Евгений Витальевич Винник, так звали мужчину, пил кофе по-псевдорусски, из гранёного стакана в бронзовом подстаканнике.
— Добро пожаловать в мою берлогу! — улыбнулся он гостю, демонстрируя свои белые с желтоватым оттенком зубы.
— Евгений Витальевич, добрый день, — протянул в ответ ладонь Вячеслав.
— Можно просто Женя, — пожал руку гостя хозяин. — Итак, что я могу тебе предложить? Есть кофе, чай, могу что покрепче.
— Был бы не за рулём, выпил бы коньячку, но увы. Поэтому кофе и два кубика сахара, — присаживаясь на стул, предваряя беседу, начал Вячеслав.
— Через пять минут будет тебе свежий кофе. А пока рассказывай, как поживаешь? — хозяин взял со стола красивую коробку для сигар.
Евгений вытащил одну сигару, как в кино, провёл вдоль неё носом, вдохнул сладкий и горький одновременно запах заморского табака, предложил:
— Побалуешь себя? Кубинские.
— Нет, спасибо, — коротко ответил Вячеслав, мечтавший поскорее перейти к делу.
В зал вошла пожилая горничная с седыми волосами, убранными в аккуратный кокон на макушке. Она несла фарфоровый поднос. Женщина молча подошла и поставила крошечную чашечку кофе и маленькое блюдечко на стол перед Вячеславом. На блюдечке лежали серебряная ложечка и два кубика рафинада.
— Спасибо, — поблагодарил гость. А потом продолжил, помешивая в чашечке: — У меня всё по-старому. Жена играет в литературного детектива, пятую книгу пишет.
— Кстати, она пишет весьма интересно. Я, можно сказать, её фанат и всегда жду новый роман, — с воодушевлением поддержал разговор Евгений. — Ну а дети как?
— А что дети? Саша учится на третьем курсе в консерватории, виртуозно играет на скрипке и фортепьяно. А Маша пробует себя в журналистике, но учёба её особо не интересует, — сделал крошечный глоток из почти невесомой чашечки Вячеслав.
— А что её интересует? — взял гильотину со стола и отрубил ею конец сигары Евгений.
— Ты не поверишь — бокс. Она буквально помешана на нём, так говорит тренер, со вздохом ответил гость.
— Интересно! В вашей семье, где все в искусстве, литературе, Мария вдруг решила так выделиться, — удивился Евгений.
— Одному Богу известно, почему и в кого она пошла! Хотя тренер говорит, у неё хорошая реакция и она подаёт надежды. В будущем может стать отличным боксёром в лёгком весе, — то ли с затаённой болью, то ли с гордостью за дочь произнёс Вячеслав.
— Я думаю, всё будет хорошо, она ещё себя проявит. Бунтарство пока в ней, молодость кипит, — глубокомысленно изрёк, наконец закурив, Евгений.
Вячеслав одним глотком допил остатки кофе, вынул из кармана пачку сигарет, молча показал её хозяину, мол, можно, тот кивнул, разрешая, и гость выпустил облачко дыма в сторону открытой створки окна. Чувствовалось, в этом доме не запрещают курить.
— А у тебя как продвигается бизнес? — осведомился Вячеслав.
— Да всё по-старому. Про жену ты знаешь, её забрал рак два года назад. Сын умер от передозировки год назад. А бизнес? Всё как всегда: грузоперевозки по всей России. Что касается советов создать новую семью я вот что тебе скажу: я пока ничего не хочу. Пусть всё идёт как идёт. Не будем пока ничего загадывать. Россия — непредсказуемая страна. Сейчас вирус придумали, в очередной раз кругом обман и фальшь со стороны государства, — высказался Евгений.
— Мне, если честно, как-то до фонаря. Я на выборы не хожу, и что президенту, что уборщику руку одинаково подам, меня так воспитывали. И я считаю, что это правильно, — как отрезал Вячеслав.
— А я не такой, как ты. Я никогда не подам руки политику или чиновнику, потому что считаю: они воры и коррупционеры. Знаешь, как наш председатель колхоза сейчас восстанавливает церкви? — продолжил Евгений.
Вячеслав покачал головой.
— В первую очередь он взялся за восстановление купола. Церквушки у нас небольшие, но старинные. Так что он делает, паразит такой? Он снимает кресты, которые потом куда-то исчезают. А надо сказать, что они, оказывается, ещё в 17-м веке из Германии были привезены. Кованые, с клеймом мастера. На всяких там «Сотбисах», наверное, на несколько миллионов долларов один такой потянет. А он вложит тысяч четыреста наших деревянных в реконструкцию, и всё, он в шоколаде, — с горечью рассказал Евгений.
— Нормально! Хорошо устроился! — возмутился гость.
— Я считаю, если чиновник или депутат, то, просыпаясь каждое утро, должен понимать, что прогнил до глубины души. И должен чувствовать свою собственную вонь… Взятки, кражи, убийства, отмывка денег, коррупция… Этот город погряз в этом. Если в это влез, уже не выберешься. Я не родился с серебряной ложкой в заднице, я всю жизнь вкалывал как чёрт и добивался всего сам. Залезал в кредиты, закладывал квартиры и ни капли не держусь за всё, что у меня есть сейчас, — крепко утопил бычок сигары в хрустальной пепельнице Евгений.
— Есть в каждом из нас что-то такое, о чём мы даже не подозреваем, существование чего мы будем отрицать до тех самых пор, пока не будет слишком поздно. И это что-то потеряет для нас всякий смысл. Именно это заставляет нас подниматься с утра с постели, терпеть, когда нас донимает и канифолит мозги занудный начальник. Вкалывать до седьмого пота и после вознаграждения унимать свои слёзы, а всё потому, что нам хочется показать, какие мы на самом деле хорошие, умные и целеустремлённые. Возьми любую сферу: электромонтаж, где надо вкалывать до беспамятства и проливать слёзы, получив зарплату. Возьми адвокатское бюро, где простые адвокаты бегают по судам, переворачивают тонны документов, выигрывают дела, а начальник лишь бросает им мизер, словно собачью кость в миску. И только прибавляет ещё бумажной работы. Возьми любого начальника средней руки. Он крутится как белка в колесе: и высшему начальству нужно угодить, и на работяг надавить, чтобы всё в срок выполнить. И инструментом снабдить, а получает он в итоге больше трудяг. Но и его высшее начальство выжимает, как половую тряпку. Я это всё знаю не понаслышке. Сам был простым работягой, но с годами осознал, что физический труд не может обеспечить человеку достойное существование, ценится только труд интеллектуальный.
Сейчас я люблю работать в своё удовольствие, без начальника, будильника и понедельника, — высказал свою точку зрения Вячеслав.
— Что-то мы заболтались совсем. Не пора ли посмотреть новые картины? — поменял тему разговора Евгений.
— Охотно, — согласился Вячеслав.
