Ознакомительная версия.
Глава двадцать шестая
Из телевизионных новостей Кларис Старлинг знала, как выглядит район Стоунхиндж-виллдж. Жилой массив Восточного Мемфиса представлял собой сочетание многоквартирных домов и небольших коттеджей, расположившихся буквой «U» вокруг большой площади для стоянки автомобилей.
Ей надо было выяснить как можно больше о Кэтрин Бэйкер Мартин. На первый взгляд это место казалось не особенно подходящим для обитания дочери сенатора. Старлинг успела прочитать короткие биографические данные, которыми располагало ФБР, и знала, что Кэтрин Мартин являла собой идеальный пример студента-неудачника. Она провалилась в закрытой школе Фармингтона, провела два неудачных года в Миддлбери.
А сейчас училась в закрытом университете Саутвестерн и, кроме того, сама давала уроки. Старлинг без особого труда представила себе замкнутого, норовистого, избалованного ребенка, одного из тех, которые никого не желают слушать. Тем не менее она, понимала, что в подобных рассуждениях следует быть очень осторожной. Кларис сама училась в закрытой школе, жила только на стипендию, но ее оценки всегда были намного лучше ее одежды. Она повидала много детей из богатых семей, которые любым способом старались избежать проблем. Со стороны такие ученики казались недалекими и безразличными ко всему на свете.
А может, Кэтрин была сильно привязана к отцу? Она вспомнила фильм, который показывали по телевизору во время выступления сенатора с мольбой о спасении ее единственного ребенка — девочка с отцом катались на яхте. Интересно, она очень любила своего папу, когда была маленькой? Что она пережила, когда узнала о смерти отца от сердечного приступа в сорок два года? Без сомнения, Кэтрин была страстно привязана к нему. Тоска по отцу — вот что сближало ее с Кэтрин. Кларис понимала, что любовь к несчастной девушке очень помогала ей в расследовании. Старлинг без труда нашла дом Кэтрин — напротив стояли две полицейские машины. Здесь в глаза ей бросилось несколько белых пятен.
Фэбээровцы из Теннеси пытались взять пробы масла, оставленные на асфальте машинами. Крофорд говорил, что они поработали очень хорошо.
Именно на этой стоянке Билл схватил девушку, причем настолько близко от дома, что она, выходя, оставила дверь открытой. Что-то побудило ее выйти из дома, что-то безобидное, не вызывающее тревоги. Старлинг знала, что полицейские Мемфиса говорили со всеми соседями, но те ничего не видели.
Возможно, это случилось где-то между высокими трейлерами.
Видимо, он следил за девушкой, спрятавшись в какой-то машине.
Буйвол Билл, конечно, знал, что Кэтрин была дома. Скорее всего, он давно приметил жертву и только дожидался своего часа. Такие крупные девушки встречаются не часто. Конечно, он не просто сидел и ждал, когда появится кто-нибудь подходящего размера — в таком случае ему пришлось бы потратить много дней.
Дверь в квартиру Кэтрин открыл полицейский в форменной фуражке. Когда Старлинг показала удостоверение, он кивком разрешил ей войти.
— Мне надо осмотреть помещение. — Слово «помещение» казалось наиболее подходящим для человека, который в квартире не снимал головной убор. он утвердительно кивнул:
— Если позвонят, ничего не трогайте. Я сам отвечу.
В кухне Старлинг увидела подключенный к телефону магнитофон. Рядом стояли еще два аппарата. Один без диска — прямая связь с центром.
— Могу я помочь вам? — спросил молодой человек.
— Полиция завершила здесь работу? — семье уже разрешено пользоваться помещением. Я только слежу за телефоном. Вы можете трогать все, что потребуется.
— Хорошо, тогда я начну осмотр.
Молодой человек взял газету и уселся на свое место. Старлинг необходимо было сконцентрироваться. Хорошо бы остаться в квартире одной, но спасибо и за то, что здесь всего один полицейский, а не целый взвод.
Она начала с кухни.
Было видно, что здесь почти не готовили. Кэтрин очень любила кукурузные хлопья — ее дружок говорил об этом полиции. Кларис открыла холодильник. Там стояли две коробки с хлопьями. Отсюда не была видна стоянка. Старлинг понравилась красивая, навевающая покой спальня. Она была отделана и обставлена лучше, чем могли бы позволить себе многие молодые женщины. Там висели шторы от Коромандейла, стоял секретер орехового дерева, шкаф, туалетный столик, двуспальная кровать. Старлинг приподняла покрывало. Обе подушки валика лежали с одной стороны, с левой.
Возможно, Кэтрин сделала так для своего удобства. Может, здесь был любовник, о котором не знал ее друг. Хотя вполне возможно, что она проводила здесь время со своим другом. Кларис чувствовала, что к преступлению спальня не имеет никакого отношения. Скорее всего, Крофорд был прав, утверждая, что девушку похитили на стоянке. Но Старлинг очень хотела понять Кэтрин, и самым подходящим для этого было место, где она жила постоянно. ЖИЛА. Кларис сознательно поправила себя: где она живет постоянно.
Самый большой интерес вызвал шкаф. У Кэтрин Мартин (метка прачечной «К-Б-М») было много одежды, некоторые вещи очень дорогие. Старлинг увидела этикетки очень солидных фирм. Подарки от матери, отметила она.
Все это были вещи привилегированного ребенка, студентки и учительницы одновременно, которая жила намного лучше других.
В секретере обнаружилось множество писем от школьных друзей, написанных замысловатым почерком, марки, этикетки.
В нижнем ящике бумага различных цветов и рисунков для упаковки подарков.
Большая шкатулка для драгоценностей на туалетном столике отделана кожей — такая есть у любой девушки, выросшей в хорошей семье. Ничего особенно дорогого, просто — всякая бижутерия.
Где могли быть ценные вещи? Если их нет здесь, то кто их взял? Старлинг аккуратно ощупала шкатулку и обнаружила на задней стенке потайной ящичек. Открыла — пусто. От кого и что надо было скрывать? Ну, уж, конечно, не от грабителей. Она тщательно обследовала ящичек и обнаружила на внешней стороне дна конверт.
Надев шерстяные перчатки, она повернула шкатулку, вытащила потайной ящичек, перевернула его. Коричневый конверт был прикреплен к дну липкой лентой. Она вскрыла конверт и вытащила содержимое. Пять фотографий, сделанных «полароидом», изображали акт любви между мужчиной и женщиной. Различить лица было довольно трудно.
Два снимка были сделаны мужчиной, два женщиной, один автоспуском со стороны. Резкость фотографий была недостаточно хорошая, чтобы рассмотреть детали. Но судя по очертаниям фигуры, это, без сомнения, была Кэтрин. У мужчины виднелся шрам после удаления аппендикса. Старлинг аккуратно засунула каждую фотографию в отдельный пакет, потом все вместе в коричневый конверт и вставила ящик на место.
— В моей записной книжке есть телефоны, по которым вы можете позвонить достаточно компетентным лицам, — раздался голос за ее спиной. — Не хочу думать, что из шкатулки только что были похищены вещи. Старлинг глянула в зеркало. Около двери спальни стояла мать пропавшей девушки. У нее был очень утомленный вид.
— Здравствуйте, сенатор Мартин. Вы хотите прилечь отдохнуть? Я уже почти закончила.
Даже в таком угнетенном состоянии сенатор Мартин сохраняла чувство собственного достоинства. Но под внешним спокойствием чувствовался очень воинственный настрой.
— Скажите, кто вы? Я полагала, что полиция уже сделала здесь все необходимое.
— Мое имя Кларис Старлинг. Я из ФБР. Вы говорили с доктором Лектером, сенатор?
— Он назвал мне имя. — Сенатор прикурила сигарету и с головы до ног оглядела девушку. — Посмотрим, какова цена его слова. А что обнаружили в шкатулке вы, агент Старлинг? Какова цена этому?
— Некоторые документы, которые мы проверим буквально через несколько минут. — Старлинг старалась говорить как можно миролюбивее.
— В шкатулке моей дочери? Позвольте мне взглянуть.
Старлинг услышала голоса за дверью и в надежде, что их разговор прервут, спросила:
— Мистер Копли из Мемфиса тоже с вами?
— Нет. Вы не ответили на мой вопрос. Прошу не обижаться, мисс, однако я должна знать, что вы обнаружили в шкатулке моей дочери. — Она повернула голову и бросила через плечо: — Пол, войдите сюда. Агент Старлинг, полагаю, вы знаете мистера Крендлера из министерства юстиции? Пол, вот та девушка, которую Джек Крофорд привлек для работы с Лектером.
Блестящая лысина Крендлера была покрыта загаром, он точно выглядел на свои сорок.
— Мистер Крендлер, мы с вами знакомы. Здравствуйте.
— Инспектор Старлинг обнаружила что-то в шкатулке для драгоценностей моей дочери и положила к себе в сумку. Полагаю, нам стоит взглянуть, что это, не так ли?
— Инспектор? — переспросил Крендлер.
— Можно вас на два слова?
— Разумеется. Но позже. — Он протянул руку. Лицо Старлинг покрылось потом. Она понимала, что сенатор Мартин сейчас вряд ли владеет собой, но недоверие Крендлера простить не могла. И никогда не простит.
Ознакомительная версия.
