— Не осложняй положения, ты же понимаешь, какая может последовать реакция собрания, — добавил тот, что сидел слева.
Тон, которым говорили эти люди, не походил на угрозу, так журят родители нашкодившего школьника, но меня это удивило. Хоукс казался мне абсолютно независимой личностью.
Заметив мое появление. Хоукс встал и коротко завершил разговор:
— Мы еще увидимся, господа.
Посетители встали, коротко поклонились и направились к двери. Теперь я мог разглядеть их лица. Один из них был пожилым мужчиной, чей возраст пересек шестидесятилетний рубеж. Благородное лицо сенатора на покое, однако, когда он полоснул меня взглядом, меня что-то кольнуло. Его лицо показалось мне знакомым, но сейчас я не старался вспомнить, где видел его раньше. Он шел медленно, немного прихрамывая и опираясь на трость. Второй посетитель был значительно моложе. На вид ему было не больше тридцати. Смуглая кожа, черные глаза, прямые мексиканские усы. Пуэрториканец. Этот оказался немного поприветливей и улыбнулся мне. Улыбка не самая обаятельная, но в этих застенках даже она казалась солнечным зайчиком.
Когда они скрылись за моей спиной и дверь закрылась, Хоукс вышел из-за стола мне навстречу.
— Ваше появление в больнице, Элжер, больше чем неожиданность! — Он протянул мне руку.
— Мне трудно ассоциировать этот бастион с понятием «больница». Золотой запас страны в Форт-Ноксе охраняют не с такой тщательностью, как вы беззащитных психов. Одной стены хватит, чтобы у ее подножия умерла с голоду целая колония беженцев, зная, что по другую сторону произрастают сады изобилия.
— Такая предосторожность оправдывает себя, мистер Элжер. Как-нибудь я вам расскажу историю возникновения этого ограждения. Но я искал вас с другой целью.
— Гилберт доложил мне, что вы чем-то обеспокоены, и я не стал дожидаться вечера. Мы и так упустили слишком много времени.
— Я вовсе не возражаю против вашего нетерпения, напротив, мне это лестно. Доверяя вам это дело, я надеялся на вашу настойчивость и активность.
Мы пожали друг другу руки, и Хоукс указал мне на кресло. Я не воспользовался его предложением и, когда он сел за стол, отошел к окну, разглядывая ландшафт. Хоукс нервничал и пытался скрыть свое состояние, поэтому я решил не сверлить его взглядом и не давить на него.
Глядя в окно, я видел, как посетители Хоукса вышли из здания и сели в черный «Линкольн». Тот, что помоложе, активно размахивал руками и пытался что-то внушить или доказать хромоногому. Поразительно, что этих гостей конвой не сопровождал, и они чувствовали себя свободно. «Линкольн» развернулся и направился в сторону ворот.
— Что вас встревожило, доктор Хоукс?
— С одной стороны, меня действительно встревожил факт, случившийся сегодня ночью. С другой стороны, необычность этого факта может порадовать. Один, без вас, я не могу прийти к правильному заключению. Вот, взгляните.
Я повернул голову. Хоукс выудил из кармана какой-то предмет и положил на стол. Когда он убрал руку, что-то сверкнуло.
— Что это?
— Пудреница Лин, которую она забрала с собой.
Я подошел ближе и осмотрел ее: Красивая изящная вещь с монограммой. Такие безделушки стоят бешеных денег.
— Вы уверены, что Лин взяла ее?
— Я видел собственными глазами, как она положила ее в сумочку. Мистика! Как пудреница могла вернуться обратно без хозяйки?
— Где вы ее нашли?
— В нашей спальне на туалетном столике.
— Возможно, она там и лежала…
— Невозможно! — воскликнул Хоукс. — Перед сном я читал газету и положил ее на столик. Когда я утром проснулся, то пудреница лежала на газете.
В глазах Хоукса смешались растерянность и страх. Его испуг не был поддельным.
— Вы крепко спите ночью?
— Да. Я обычно принимаю снотворное.
— Что вы думаете о находке?
— Нет сомнений, Лин была в доме этой ночью.
Он произнес эти слова таким тоном, словно видел привидение.
— Кто из прислуги находился в доме?
— Практически никого. Гилберт запирает на ночь входную дверь. Сам он спит внизу. Ключ есть только у Лин. Сторож, шофер ночуют вне дома, остальные приходят утром.
— Как вы можете объяснить такое явление?
— Не могу понять! Все вещи остались на месте, ничего не тронуто. Никаких следов! Я осмотрел все комнаты, никаких изменений, кроме этой чертовой пудреницы.
— Не нужно вести следствие, меня интересует, что вам подсказывает интуиция?
— Не знаю, Дэн. Вы извините, что я так легко перешел на панибратский тон, но…
— Я не возражаю. Продолжим. Если я вас правильно понимаю, вы уверены, что в доме этой ночью находилась ваша супруга. Зачем ей понадобилось вас разыгрывать? По-другому подобный случай не назовешь. Пудреница оставлена умышленно, чтобы вы могли на нее наткнуться.
— На Лин это не похоже. Она не станет валять дурака. Такие шутки уместны под Рождество.
— Я тоже так думаю. Более вероятна версия, что в доме побывал кто-то другой. Я не думаю, что запертая дверь — непреодолимое препятствие. Возникает закономерный вопрос: где этот «другой» взял пудреницу миссис Хоукс? Задача со многими неизвестными, и вряд ли я готов решить ее с первого захода. Пока я вижу два варианта.
— Существует третий. Без моей помощи вам его не отработать. Мне не очень верится, что такое могло произойти, но исключать можно только проверенные варианты.
Хоукс достал из коробки сигару, отрезал кончик и вставил ее в мундштук. Делал он это медленно, глядя на полированную крышку стола, но взгляд был отрешенным. Чиркнув спичкой, он прикурил и только после этого продолжил свою мысль:
— Мне бы очень не хотелось, чтобы моя гипотеза оказалась правдой. Это лишь домыслы, основанные на медицинской практике. Бывают случаи, когда в нашу клинику попадают люди с амнезией. Временной, частичной, либо полной потерей памяти. Как правило, такое заболевание возникает в результате травм головного мозга, когда нарушается его работа. Чаще всего такие случаи связаны с автомобильными катастрофами. При полной амнезии человек теряет не только память, нарушается координация движений. Таких больных приходится учить говорить, есть и все прочее, но в редких случаях врачи добиваются успехов. В большинстве случаев человек сохраняет речь, понимает окружающих, а инстинкты не нарушаются вовсе.
— Как это понимать?
— Инстинкт — это импульс врожденный. Испуг, страх и другие. Есть инстинкты приобретенные, НО ОНИ также подчиняются подсознанию. При травме черепа, при нарушении функций мозга многие сохраняют свои приобретенные инстинкты. Человек идет в туалет во время нужды, а не делает это где попало. Он ест вилкой, а не руками. Он знает, для чего служит расческа, а для чего зубная щетка, и не путает их местами. У него стирается память, а инстинкты остаются, и внешне поведение остается таким же, каким оно было до катастрофы.
— Вы не исключаете возможности, что ваша жена могла попасть в аварию, потерять память, но инстинкт замужней женщины привел ее в дом, а потом, по непонятным причинам, она уходит.
— Такой вариант исключать нельзя. Конечно, никакого инстинкта «замужней женщины» не существует. Возможен короткий просвет в памяти — вспышка. Лин попадает в дом, но тут же теряет контроль, все стирается, и возникает белая пелена. Она уходит. Лично мне такой вариант нравится. Об этой версии надо помнить, но ее нельзя ставить во главу угла.
— Сама по себе версия интересная и имеет право на существование. Вашу мысль можно развивать дальше.
— Но вы же понимаете, что если бы такая авария произошла, то о ней знала бы не только полиция, но и вся общественность. Портреты Лин не раз появлялись в газетах, и любители светской хроники наверняка узнали бы ее.
— Мы можем представить себе другой вариант. Пусть он маловероятен, но, раз мы решили предположить невероятное или исключительное положение, в которое попала миссис Хоукс, то давайте пойдем дальше стандартной ситуации. Ответьте мне на два вопроса. Первый. Где хранились документы Лин?
