Теперь она встречалась с Би чаще: быть может, каждые десять дней или около того, а не раз в пару месяцев. Она не была уверена, что именно изменилось, но с радостью приняла сестру обратно в свою жизнь. Джек очень любил Саймона. Его неопределенный статус с точки зрения М-гена все еще вызывал беспокойство, но Антония тщательно следила за сыном Би, чтобы убедиться, что он не остался один на один с Джеком. И она надеялась, что чем больше Би узнает о клинике и о том, чем они с Оуэном занимаются, тем больше шансов, что она перестанет игнорировать тему с тестом.
Они с Джеком добрались до кассы с полной тележкой, и пока она расплачивалась, женщина на кассе наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть Джека:
– Разве ты не прелесть! И так хорошо себя вел!
– Спасибо, – улыбнулась Антония.
– Отрицательных всегда можно отличить. – Женщина улыбнулась. – Они знают, как себя вести. Правда, милый?
– Я хороший мальчик, – похвалил себя Джек, улыбаясь ей, прежде чем схватить со стойки свой новый пистолет «Нерф».
– Я вижу это! – Женщина засмеялась, когда Антония взяла сумку с остальными игрушками и последовала за сыном.
– Ты должен вести себя хорошо, когда мы доберемся до клиники, – сказала она, отъехав немного от магазина. – Будь добр с Джинни.
Она, конечно, знала, что именно так малыш и будет себя вести, но все же чувствовала, что должна сказать это. Джек был нормальным мальчиком с типичной мальчишеской реакцией на девочек. Он думал, что они гадкие.
– Я хороший мальчик! – возмутился Джек, повторяя то, что сказал женщине в магазине. Это рассмешило Антонию.
Когда они добрались до клиники, она припарковалась рядом со входом и помогла Джеку спуститься, а затем взяла сумку с игрушками из багажника и отнесла ее к двери. Она достала куклу, которую купила для Джинни, и отдала ее Джеку.
– Я не люблю кукол. – Он скривился.
– Это для Джинни, глупыш!
– О! – Он снова взглянул на коробку и поковырял ее с краю ногтем. – От этого она не будет плакать?
– Надеюсь. – Антония изобразила улыбку, когда Лили поспешила открыть им дверь.
– Антония! – Она обняла ее. – Так приятно тебя видеть!
Она так же радостно поприветствовала Джека, опустившись на колени, чтобы полюбоваться куклой, и позвала Джинни посмотреть на нее. Антония поставила мешок с игрушками в угол. Джек устроился перед ним. Это займет его на некоторое время. Во всяким случае, этого должно было хватить для того, чтобы она пообедала без его попыток залезть к ней на колени.
Но вскоре Джинни начала плакать. Пол первым вскочил на ноги, чтобы успокоить ее. Затем зазвонил телефон, и Оуэн извинился и отошел, чтобы ответить, оставив Антонию наедине с Лили.
– Джинни отлично выглядит, – заметила Антония. – Мне нравится ее платье.
– Оно великолепно, не правда ли? – проговорила Лили счастливым, довольным голосом. – У нее их целый шкаф. Я знаю, что это слишком много, но я просто не могу ничего с собой поделать.
– Пол тоже с ней ладит.
– Он любит свою падчерицу. Он говорит, что по сравнению с сыном с девочкой все намного проще. Без обид, – добавила Лили.
– И не думала обижаться. – Но Антония почувствовала укор и не могла не задаться вопросом, было ли это сделано намеренно. Нет. Лили бы так не поступила, да и в любом случае она знала, что тест Джека был отрицательным.
– Как дела у Малкольма?
– Все так же. И он продолжает расти. Это беспокоит меня, Антония. С ним уже так трудно совладать, а ему всего шесть. Каким он будет, когда ему будет шестнадцать?
Антония только покачала головой и откусила морковную палочку.
– Он больше не остается у нас с ночевкой, – продолжила Лили. – Я должна была вмешаться. Это небезопасно для Джинни.
– Разве Пол не включил его в программу?
– Да. Но, если честно, я не думаю, что Зара следует ей. Это огромная проблема. Но что мы можем сделать? Мы не можем принудить ее.
Рассказы Лили о поведении Малкольма одновременно отталкивали и завораживали Антонию. Это было похоже на автомобильную аварию, от которой она не могла отвести взгляд. Она знала, что Малкольм кусал, пинал и ломал вещи. Он оскорблял учителей, продавцов и все время лгал. Он был именно из тех мальчиков, для помощи которым была создана их клиника.
– Я этого не понимаю, – сказала Антония. – Почему родители отказываются сделать то, что могло бы помочь их ребенку? Если бы Джек был М-положительным, я бы сделала все возможное, чтобы ему стало лучше.
Ее прервал стук в дверь.
– Наверное, какая-то доставка или что-то в этом роде. – Лили стряхнула крошки с бархатной юбки и вставала на ноги.
Антония наблюдала, как она застыла на мгновение, когда потянулась к ручке. Тот, кто был снаружи, снова постучал в дверь, и Лили открыла ее.
И тут вошла Зара.
Она протиснулась мимо Лили, отступившей в сторону так же легко, как лист, развевающийся на ветру, и огляделась, прежде чем ее взгляд остановился на Антонии.
– Где Пол?
– Я не… – начала было Антония, но не успела договорить, как в дальней части клиники открылась дверь и вышел Пол с Джинни на руках. Он болтал с ней беззаботным и веселым голосом, полным любви.
Увидев Зару, он моментально переменился в лице:
– Лили, тведи Джинни в мой кабинет.
Лили поспешила ему навстречу, чтобы взять свою дочь. Она бросила тревожный взгляд назад, прежде чем выполнить его просьбу. Антония сидела совершенно неподвижно, и когда Джек начал активно возиться, она жестом попросила его оставаться на месте. Он опустился обратно на ковер, держа в каждой руке по игрушечной машинке.
– Мне нужно больше таблеток, – произнесла Зара.
– Я выписал Малкольму рецепт две недели назад, – спокойно проговорил Пол. – Лекарств должно хватать минимум на месяц вперед.
– Да, но их не хватает.
– Почему же?
– А ты как думаешь? Наверное, потому что я не могу сделать так, чтобы он их принимал! Если мне удается заставить его самого положить их в рот, он жует их какое-то время, а потом выплевывает. А если я кладу их ему в рот сама, то он кусает меня. Я пыталась спрятать таблетки в еде, но он швырнул все на пол.
Пол покачал головой.
– Я не понимаю, почему ты так решительно настроена все усложнить.
– Если ты думаешь, что это так просто, забери его к себе на неделю и сам лечи его.
Он выдохнул.
– Мне нужно попросить Оуэна разобраться с новым рецептом.
– Я подожду, – проговорила она.
Зара скрестила руки, встав в позу разъяренной женщины, пытающейся сдержать свой гнев. Она была чересчур худой, а на ее плече был виден синяк, подозрительно похожий на отпечаток руки шестилетнего мальчика.
Антония могла бы пожалеть ее, если бы та не испортила день рождения Джека. Это, по мнению Антонии, было непростительно. У этой женщины было все необходимое, чтобы заботиться о своем сыне, но по причинам, известным лишь ей самой, она этого не делала. Неудивительно, что Пол ушел из семьи.
Антония взяла на руки Джека и последовала за Полом в кабинет Оуэна.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она у них двоих.
Оуэн не сводил глаз с компьютера.
– Возьми Риклонафекс из шкафчика с лекарствами, ладно? – Он полез в карман, вынул ключи и протянул ей.
– Сколько упаковок?
– Дай ей три, – сказал Пол. – Я не хочу, чтобы она нашла предлог для того, чтобы вернуться сюда на следующей неделе. Это расстраивает Лили.
– Хорошо. – Антония радовалась, что делает здесь хоть что-то полезное.
Она вошла в кабинет в задней части клиники, взяла коробки из шкафа, затем заперла его и вернулась в приемную. Она передала таблетки Заре.
– Спасибо, – поблагодарила та.
– Могу еще чем-нибудь помочь? – вежливо спросила Антония.
То, что Зара так грубо вломилась сюда, не означало, что ей нужно забыть о собственных манерах.
Зара долго смотрела на нее. В ее глазах читалась борьба, и Антония подумала, что та могла бы сказать еще что-нибудь, но Зара молчала. Казалось, ее тело покинули силы.
