Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

Касаясь руками облаков, не забывай закон Ньютона

Иннокентий Теркель стоял у раскрытого окна своего кабинета. На высоте в тысячу метров над уровнем моря кондиционирование было излишним. Как бы не было жарко, здесь температура не поднималась выше двадцати четырех градусов. Подставив лицо легкому ветерку, он думал о своей непростой жизни, о головокружительных виражах судьбы.

…Кеша был единственным поздним ребенком в добропорядочной еврейской семье. Папа – интеллигент в пятом колене, действительный член Академии сельскохозяйственных наук, мама – дочь писателя, заведовала центральной библиотекой в райцентре Харьковской области. Так как папа строил карьеру, мальчик Кеша был запоздалым ребенком и к тому времени, когда поступил в институт, остался полным сиротой. Отец умер от сердечного приступа, а мать от тоски по мужу месяца через три. Это был 1976 год.

Несмотря на положение, занимаемое отцом, наследство оказалось весьма скудным: куча умных книг, допотопная мебель и изъеденные молью ковры.

Денег родители так и не накопили. Но умный Кеша был весьма прилежным студентом, а посему ему полагалось место в общежитии и повышенная стипендия. Однако денег все равно не хватало. Хотелось не только поесть, но и одеться. Вот и пришлось Кеше Теркелю по ночам работать грузчиком на хлебозаводе. Тупая тяжелая работа хоть и утомляла, но вместе с тем позволяла всегда быть сытым, и не хлебом единым. Как и подобало в те времена, он нес с завода все, что только мог. И помогали ему в этом водители машин, на которых развозили хлеб. Он им выносил пару припрятанных под одеждой батонов, а они вывозили для него «Киевский торт», пользовавшийся по тем временам огромным спросом, а потому был в цене. Вот и выходило у него за месяц на круг больше, чем у инженера хлебозавода, коим он и пришел работать после окончания института.

Тогда только начинала повсеместно внедряться технология автоматического учета и распределения материальных ресурсов. А так как Теркель имел соответствующее образование и стаж работы на данном предприятии, ему поручили возглавить службу учета. Вот здесь-то и пригодились навыки работы грузчика. Очень кстати было то, что ему доверяли водители. Попробовал бы кто-то незнакомый предложить шоферам вывезти «левак» с территории завода, вряд ли бы вышло, а то и в ОБХСС сдали бы. А тут все так красиво срослось – три в одном. И с диспетчерами контакт, и с начальником производственного отдела, да и директор не прочь был сотню-другую в карман положить. Но всех вышеперечисленных мучил один вопрос: как обойти умную систему компьютерного учета, введенную на складе сырья и выпущенной продукции, чтобы все до грамма сошлось?

А вот в этом Кеша Теркель был дока. В свое время, как лучший студент по специальности АСУ, он участвовал в разработке программ сквозного учета выпуска хлебобулочной продукции. Закончив ВУЗ с отличием, он знал, как запрограммировать любую умную машину и получить «левую» буханку хлеба к плановой сотне. Договорившись с нужными людьми на самом заводе, он поработал и с директорами булочных. Круг «товар – деньги» замкнулся! И вовсе не так, как учил классик. Завод, как и прежде, выпускал миллион различных мучных изделий, а к ним, благодаря стараниям Теркеля, прибавилось еще тысяч десять неучтенных саечек, батончиков, плюшечек и рогаликов… А сотня «Киевских» тортов была довершением его «кулинарно-программного искусства». Благосостояние Теркеля стало расти как на дрожжах. Дабы не привлекать к себе внимания, купленные машины, квартиры и загородную дачу умный еврей оформил на своего приятеля. (Вряд ли на одного). В свои двадцать четыре года он жил так, как не могли себе позволить миллионы советских граждан. Обедал и ужинал исключительно в ресторане. В парикмахерской и ателье индпошива его встречали как бога. Гаишники брали под козырек, когда он проезжал мимо, потому как ежемесячно принимали из его рук четвертную, в счет предоплаты за будущие нарушения.

Однажды, заехав к своему другу-однокласснику, он увидел ее. Девушка сидела на кровати, откинувшись на подушку. Ее глаза были прикрыты, она слегка раскачивалась в такт музыки, которую слушала через наушники. Ему безумно захотелось, чтобы эта красавица стала его подругой. Девушка не заметила вошедшего. Друга в комнате не оказалось, Теркель нашел его на кухне за приготовлением коронного студенческого блюда – жареной картошки.

Спросив у приятеля о барышне, узнал, что зовут ее Леночка и она его одногруппница. А услышав, что у нее нет парня, еще сильнее захотел завязать с ней отношения. О том, что шел повидаться с другом, Кеша забыл через пять минут общения с новой знакомой, а затем пригласил девушку прокатиться на машине по городу.

Огромный букет роз. Ужин в дорогом ресторане. Услужливые официанты. Шампанское, танцы… Шикарная квартира, баснословно дорогая музыкальная аппаратура и вино вскружили девушке голову… В эту ночь они впервые познали таинство любви, а наутро Иннокентий сделал Елене предложение, и она приняла его…

Встретив самую обаятельную и привлекательную, единственную и неповторимую, Кеша незамедлительно женился. Молодая пара зажила роскошной по тем временам жизнью: лучшие санатории, отдых на море, горные лыжи, дача на Трухановом острове, катер… Денег, зашитых в полотняные мешки и упрятанных в подземных тайниках, – что картошки. Казалось, ничто не может омрачить жизнь. Но тут грянула реформа Павлова «О выводе из оборота купюр номиналом в пятьдесят и сто рублей». А самым страшным было то, что количество подлежащих обмену денег на предъявителя паспорта было ограничено смехотворной для Теркеля суммой – 1000 рублей! Срок обмена – три дня. Поменять десять миллионов, пока еще не «деревянных» рублей, не было никакой возможности. За трое суток деньги превратились в сто килограммов макулатуры. От былой финансовой мощи Теркеля не осталось и следа. Подставные лица, на чьи имена было приобретено движимое и недвижимое имущество, быстро сообразили, что к чему, и отозвали доверенности. В течение одной недели «друзья» лишили его машин, домов, квартир и дач. А когда Леночка не смогла забрать в одной из квартир свои драгоценности и меха, ее хватил удар, приведший к срыву беременности. Через сутки она умерла на операционном столе в районной больнице, лишь потому что все, кто ранее заискивал перед Теркелем, в одночасье отвернулись.

Обиженный на всех и вся, убитый горем Терке ль улетел в Израиль на землю обетованную, мечтая найти там утешение и покой. Но в аэропорту Тель-Авива он увидел плакат:

«Не думайте, что вы самые умные, здесь все евреи!»

«Ах, так! – отметил Терке ль и быстро сообразил, что тихая жизнь была в СССР, а здесь он превратится в одного из членов кибуц, гребущих землю пустынь под нещадно палящим солнцем ради того, чтобы она стала плодородной. А также он будет представлять собой первый рубеж на пути врага. Подобное его не устраивало. Поэтому, получив гражданство Израиля и не потеряв гражданство СССР, Кеша вернулся в Киев и сам лично пришел в центральный офис ОБХСС.

Хозяин кабинета, полковник, здоровенный хохол Мыкола был искренне удивлен его появлению. А еврей, как старый друг, подошел к начальнику Киевского ОБХСС и предложил пообедать с ним где-нибудь в уютном месте, подальше от посторонних глаз и ушей. Сдабривая шашлык хорошим коньяком, Иннокентий обрисовал свою жизнь в ярчайших тонах и заверил Мыколу, что если бы не гибель жены, он не уехал бы в Израиль, а продолжал трудиться на хлебозаводе. Но теперь времена изменились, и самый момент делать деньги. Поэтому он пришел с предложением «пощипать» всех известных ему подпольных цеховиков, «расхитителей социалистической собственности». Он знает, как бескровно изъять деньги, и если начальник ОБХСС согласен, то Теркель поможет ему получить блюдечко с голубой каемочкой. Опрокинув третью рюмку «Наполеона», Мыкола согласился. Зная, сколь недосягаемым для органов на протяжении многих лет оставался Теркель, нельзя было не уверовать в успех. Вокруг все «рубили деньгу», а он, полкан Непейвода, корпел за идею, ютился с семьей в двухкомнатной «хрущевке», ездил на служебной «Волге». А самое обидное, что при таком раскладе он не имел ни минуты покоя.

Место для «потрошения денежных мешков» обустроили в особняке, находившемся в это время на реставрации. Наняли нескольких актеров, переодели в милицейскую форму и начали спектакль. «Входной билет» стоил целое состояние. Первыми в разработку ряженых попали партнеры Теркеля по хлебному бизнесу.

Каждого фигуранта подкарауливал возле подъезда милицейский УАЗ. Как только машина с объектом отъезжала подальше от дома, ехавший на хвосте УАЗ включал мигалку. Затем преследуемой машине предлагали остановиться. Без лишних слов водителя вытаскивали из салона и заталкивали в милицейскую машину. За руль автомобиля задержанного садился «мент», и все ехали в сторону особняка. Железные ворота открывались, и огромный двор принимал очередную жертву.