- Я позвоню им прямо сейчас и подам жалобу, - воскликнула Ханна, доставая свой блекберри и трясущимися руками ища номер компании, вычерчивающей надписи самолетом.
Это было несправедливо.
Отправляя факсом сообщение о вечеринке Моны в компанию, она использовала самый лучший, самый аккуратный почерк, чтобы написать его.
- Мне так жаль, Мон.
Я не знаю, как это произошло.
Лицо Моны было в тени ее куртки.
- Тебе жаль, да? - громко сказала она.
- Готова спорить, что тебе жаль.
Она набросила куртку на плечи, покачнулась и зашагала прочь так быстро, как только плетенные туфли с открытым носком от Селин могли ее унести.
- Мона! - Ханна запрыгала за ней вслед.
Она дотронулась до ее руки и Мона развернулась.
- Это была ошибка! Я бы никогда не поступила так с тобой!
Мона подошла ближе.
Ханна услышала запах французского лавандового мыла для стирки.
- Угробить нашу Другодовщину - это одно дело, но я никогда бы не подумала, что ты попытаешь расстроить всю мою вечеринку, - прорычала она так громко, что все могли услышать.
- Но ты хочешь разыграть такую карту? Ладно.
Не приходи.
Ты официально не приглашена.
Мона прошла через двери кафетерия, почти оттолкнув двух ботанов-первокурсников в сторону широких каменных вазонов.
- Мона, подожди! - слабо прокричала Ханна.
- Иди к черту, - крикнул Мона через плечо.
Ханна отступила на несколько шагов, дрожа всем телом.
Когда она оглядела внутренний двор, все глазели на нее.
- С ума сойти.
Ханна услышала как Дездемона Ли прошептала это своей подруге по софтболу.
- Мяяяу, - прошипела группа младших мальчиков у покрытых мхом купален для птиц.
- Неудачница, - прошептал чей-то незнакомый голос.
Доносящийся из кафетерия чересчур пикантный запах мягкой, покрытой корочкой пиццы напомнил Ханне старое знакомое ощущение одновременно жуткого голода и ужасной тошноты.
Она вернулась к своей сумочке и рассеянно пошарила по ней в поисках аварийной упаковки белого чеддера Чиз-Итс.
Она отправляла в рот кусочек за кусочком, даже не чувствуя его вкуса.
Когда она посмотрела в небо, тучные облака в форме букв, сообщающие о вечеринке Моны, развеялись по ветру.
Неповрежденной осталась только одна буква, которую вывел самолет: угловатая, с завитушками, похожая на букву Э.
КОЕ-КТО ЦЕЛОВАЛСЯ В ПЕЧИ…Во время того же перерыва на ланч в среду Эмили быстро шагала через холл студии искусств.
- Прииивееет, Эмили, - пропел Коди Уоллис, теннисная звезда Розвуд Дэй.
- Привет? - Эмили посмотрела через плечо.
Кроме нее поблизости никого не было - мог Коди действительно адресовать привет ей?
- Выглядишь отлично, Эмили Филдс, - прожурчал Джон Декстер, невероятно сексуальный капитан команды гребцов Розвуд Дэй.
Эмили не смогла даже отважиться на "привет" - в последний раз Джон говорил с ней на занятиях физкультурой в пятом классе.
Они играли в вышибалу и Джон попал Эмили по щеке, выбивая ее.
Позже, он подошел к ней и, сдерживая смех, сказал:
- Прости, что ударил тебя по титькам.
Никогда столько людей - особенно парней - не улыбались, не махали ей рукой и не говорили ей "привет".
Этим утром Джаред Коффи, задумчивый старшеклассник, который приезжал в школу на винтажном индийском мотоцикле и был слишком классным, чтобы с кем-нибудь разговаривать, настоял на том, чтобы купить ей черничный маффин у торгового автомата.
И пока Эмили шла этим утром со второго на третий урок, за ней следовал небольшой конвой первокурсников.
Один из них снимал ее на свою нокию - должно быть это уже было на ютубе.
Она пришла в школу готовая к насмешкам по поводу фото, которое Э раздала на вчерашней встрече команд, так что такое было… неожиданным.
Когда из гончарной студии высунулась рука, Эмили легонько вскрикнула.
В двери появилось лицо Майи.
- Псс.
Эм!
Эмили вышла из движущегося потока.
- Майя.
Привет.
Майя захлопала ресницами.
- Идем со мной.
- Я не могу сейчас.
Эмили проверила свои большие часы Найк.
Она опаздывала на свой ланч с Беккой - маленькой мисс Три Шага.
- Давай после занятий?
- Нет, это займет всего секунду!
Майя ринулась в пустую студию и вокруг лабиринта столов к встроенной печи для обжига.
К удивлению Эмили она распахнула тяжелую дверь печи и проскользнула внутрь.
Майя высунула голову наружу и улыбнулась.
- Идешь?
Эмили пожала плечами.
Внутри печи все было темным, деревянным и теплым - как в сауне.
На лавках была дюжина ученических горшков.
Преподаватель по керамике еще не обжег их, так что они все еще были красно-коричневые и липкие.
- Тут замечательно, - задумчиво и мягко пробормотала Эмили.
Ей всегда нравился земляной, влажный запах сырой глины.
На одной из полок был спиральный горшок, который она сделала два часа назад.
Она думала, что сделала хорошую работу, но увидев его вновь, она заметила, что одна сторона осела.
Внезапно Эмили почувствовала как руки Майи скользнули по ее спине к плечам.
Майя развернула Эмили и их носы соприкоснулись.
Дыхание Майи, как обычно, пахло банановой жвачкой.
- Я думаю, это самая сексуальная комната в школе, а ты?
- Майя, - предостерегла Эмили.
Они должны остановиться…только, руки Майи были так хороши.
- Никто не увидит, - запротестовала Майя.
Она запустила свои руки в сухие, поврежденные хлоркой волосы Эмили.
- И к тому же, все равно о нас все знают.
- Разве тебя не беспокоит то, что произошло вчера? - спросила Эмили вырываясь.
- Ты не чувствуешь себя…оскорбленной?
Майя на какое-то время задумалась.
- Не особо.
И всем, кажется, на самом деле все равно.
- Это странная штука, - согласилась Эмили.
- Я думала сегодня все будут плохо ко мне относиться - например, дразнить или что-то в этом роде.
Но вместо этого…внезапно я стала бешено популярной.
Люди не уделяли мне так много внимания даже тогда, когда исчезла Эли.
Майя улыбнулась и дотронулась до щеки Эмили.
- Видишь? Я говорила тебе, что это будет не так плохо.
Разве это не была хорошая идея?
Эмили шагнула назад.
В свете печи лицо Майи сияло омерзительной зеленью.
Вчера она заметила Майю на трибунах в бассейне…но когда она оглядывалась после открытия фото, она не смогла нигде ее найти.
Майя хотела, чтобы их отношения стали более открытыми.
Ее охватила слабость.
- Что ты имеешь в виду под хорошей идеей?
Майя пожала плечами.
- Просто хочу сказать, кто-то сделал для нас все проще.
- Н-но, это не проще, - запнулась Эмили, припомнив, где она должна быть прямо сейчас.
- Мои родители в ярости от этого фото.
Я должна пройти программу психологического консультирования, чтобы доказать им, что я не лесбиянка.
И если я этого не сделаю, они собираются отослать меня в Айову, жить с моими тетей Хелен и дядей Алленом.
Навсегда.
Майя нахмурилась.
- Почему ты не рассказала своим родителям правду? Это то, кто ты есть и это не то, что можешь изменить.
Даже в Айове.
Она пожала плечами.
- Я рассказала своей семье, что я би, в прошлом году.
Сперва они приняли это не очень хорошо, но потом стало лучше.
Эмили подвигала ногами взад и вперед по гладкому цементному полу печи.
- Твои родители отличаются.
- Может быть.
Майя отступила.
- Но послушай.
После того, как в прошлом году я была честна с собой и со всеми остальными. После этого я ощущаю себя так великолепно.
Глаза Эмили инстинктивно опустились на змеевидный шрам на внутренней стороне предплечья Майи.
Майя резала себя - она говорила, это было единственное, что заставляло ее чувствовать себя лучше.
Честность насчет того, кем она была, изменило это?
Эмили закрыла глаза и подумала о рассерженном лице своей матери.
И о самолете, о жизни в Айове.
Никогда не спать в своей постели снова.
О родителях, вечно ненавидящих ее.
В ее горле сформировался ком.
- Я должна делать то, что они говорят.
Эмили сосредоточилась на окаменелом кусочке жвачки, который кто-то прилепил к скамье в печи.
- Я должна идти.
Она открыла печную дверь и вернулась в класс.
Майя последовала за ней.
- Подожди!
Она схватила руку Эмили и как только Эмили развернулась, глаза Майи нашли ее лицо.
- Что ты говоришь? Ты бросаешь меня?
Эмили смотрела сквозь комнату.
Над столом учителя гончарства был плакат, гласящий "Я люблю траву!" Только кто-то исправил "траву" на "травку" и пририсовал лист марихуаны к восклицательному знаку.
