Пытаясь заснуть, Рэй начал подсчитывать аккуратные черные фишки, достоинством по сто долларов каждая, те самые, что судья пригоршнями носил кассиру. Проклятые фишки никак не заканчивались; до богатства, с которым он делил постель, было далеко.
На городской площади имелись три ресторанчика: в двух собирались люди белой расы, третий облюбовали афроамериканцы. Среди посетителей «Чайного домика» преобладали банкиры и юристы, разговоры там велись серьезные: о рынке ценных бумаг, о политике, о гольфе. «Кофейня» была клубом для фермеров, полисменов и рабочего класса. За столиками спорили о футболе и охоте на водоплавающую птицу. «У Клода» в течение уже сорока лет собирались чернокожие. Кухня заведения пользовалась славой во всем округе.
Гарри Рекс считался завсегдатаем «Кофейни», как и многие из его коллег, предпочитавших обедать в компании тех, чьи интересы они представляли. Всю неделю, за исключением воскресенья, заведение открывалось в пять утра и к шести бывало обычно уже полно посетителей. Оставив машину возле входа, Рэй запер дверцы и прошел внутрь. Из-за холмов медленно поднималось солнце. До дома Рэй рассчитывал добраться за пятнадцать часов. Около полуночи он примет душ и с наслаждением вытянется в своей постели.
Гарри Рекс сидел за столиком у окна, держа в руке уже порядком истрепанную окружную газету.
– Какие-нибудь новости?– осведомился Рэй: в «Кленовой долине» не было даже телеантенны.
– Ничего стоящего,– отвел взгляд от передовой статьи Гарри Рекс.– Я перешлю тебе все публикации некрологов.– Он протянул газету Рэю: – Хочешь взглянуть?
– Нет времени.
– Но ты хоть позавтракаешь?
– Да.
– Эй, Делл!– оглушительно рявкнул Гарри Рекс.
Никто из сидевших в зале мужчин (по утрам дамы обходили заведение стороной) не повернул к нему головы.
– Делл по-прежнему здесь?– удивился Рэй.
– Еще бы. Ее матери восемьдесят, а бабка на днях разменяла вторую сотню. Делл переживет нас обоих.
Видимо, зная об этом, Делл терпеть не могла фамильярности. Двигаясь с кофейником в руке к их столику, она сохраняла на лице надменную мину, которая при виде Рэя мгновенно сменилась добродушной улыбкой. Обняв его, толстуха низким голосом пропела:
– Последний раз ты заходил сюда лет двадцать назад.
Она присела на соседний стул, стиснула руку Рэя и обрушила на него поток соболезнований.
– Как похороны?– прервал ее Гарри Рекс.
– Ничего более достойного даже не припомню,– с чувством сказала Делл, явно рассчитывая умерить безутешную скорбь Рэя.
– Спасибо,– отозвался он, ощущая, как к глазам подступают слезы – не сыновней печали, но от резкого запаха дешевых духов.
Негритянка вскочила.
– Что будете есть? Имейте в виду: деньги не нужны, Все за счет заведения.
Гарри Рекс заказал для обоих сосиски и блинчики с кленовым сиропом, себе стопку повыше, Рэю – чуть ниже. Делл скрылась в кухне, оставив после себя облако приторного аромата.
– Дорога тебе предстоит неблизкая. Подзаправься.
За три дня пребывания на Юге Рэй устал от тяжелой местной кухни и мечтал сейчас об одном: очутиться в Шарлотсвилле, где повара куда более экономно относятся к свиному жиру и растительному маслу.
Никто, кроме Делл, слава Богу, его в зале не узнал. Юристов в этот час в «Кофейне» уже не было, как не было и тех, кто присутствовал на похоронах. Над столиками, за которыми устроились полисмены и механики, висел неумолчный гомон, собеседникам просто не хватало времени оглядеться по сторонам. К счастью, Делл умела держать язык за зубами. Выпив первую чашку кофе, Рэй расслабился. Звуки человеческой речи и взрывы смеха доставляли ему искреннее удовольствие.
Еды, что принесла негритянка, хватило бы на восьмерых: блинчики, гора сосисок, тарелка бисквитов, увесистый кусок сливочного масла, вазочка с домашним вареньем. Кто, черт возьми, ест блинчики с бисквитами?
Делл похлопала Рэя по плечу.
– Твой отец был на редкость милым человеком, мой мальчик.– С этими словами она скрылась в кухне.
– О твоем отце можно сказать многое,– заметил Гарри Рекс, аккуратно выкладывая на блинчик ложку варенья,– но уж милым его никак не назовешь.
– Это точно,– кивнул Рэй.– Он сюда приходил?
– Во всяком случае, не со мной. Судья не признавал завтраков, терпеть не мог толпу, презирал пустые разговоры и любил спать до полудня. По-моему, это местечко не для него. За минувшие девять лет он вообще редко показывался на площади.
– Где же тогда Делл с ним познакомилась?
– В суде. Одна из ее дочерей родила, причем отцом ребенка оказался добропорядочный семьянин. Разумеется, началась жуткая склока.– Гарри Рекс отправил в рот три блинчика сразу и потянулся за сосиской.
– Ты, конечно, не остался в стороне.
– Конечно. Решение судья принял поистине соломоново.
Считая себя обязанным хоть что-то проглотить, Рэй подцепил вилкой блинчик.
– Твой отец был легендой, Рэй. Местные жители его боготворили. В округе он ни разу не получал меньше восьмидесяти процентов голосов.
Рэй кивнул. Пышные блинчики казались ему напрочь лишенными вкуса.
– Если ты дашь на ремонт тысяч пять, то затраты окупятся сторицей,– заметил Гарри Рекс с набитым ртом.– Это будет весьма разумное вложение денег.
– Пять тысяч на что?
Его собеседник вытер салфеткой губы.
– На то, чтобы навести в доме элементарный порядок. Вымыть полы и стены, уничтожить тараканов, стереть пыль. Требуется подправить крышу – кое-где она течет. Плюс побелка, газоны и прочие мелочи. Работников я тебе обеспечу.– Сжав в руке вилку, Гарри Рекс ждал ответа.
– В банке всего шесть тысяч.
Гарри Рекс разлил кофе по чашкам.
– А как же найденная тобой коробка с банкнотами?
– По-твоему, их можно тратить?
– Я думал об этом всю ночь.– Гарри Рекс отхлебнул из чашки.
– И?
– Возникают два вопроса, один достаточно серьезен, другой – так себе. Во-первых, откуда деньги? Интересно же, правда? Но не очень важно. Предположим, судья ограбил банк. Но ведь он умер. Хорошо, выиграл в казино и не уплатил налоги. И умер. Ладно, скажем, старик просто любил бумажки и потихоньку копил их в течение всей жизни. Кто с него спросит? Ты улавливаешь мою мысль?
Рэй пожал плечами: он ожидал чего-то более запутанного. Воспользовавшись краткой паузой, Гарри Рекс принялся за очередную сосиску.
– Во-вторых, как ты намерен ими распорядиться? Вот об этом действительно стоит подумать. Мы исходим из того, что пока о деньгах никому не известно, верно?
– Да. Они были спрятаны.– Рэй вспомнил ночной скрежет у окна, разбросанные по кабинету темно-зеленые коробки и машинально оглянулся на дверь, за которой стояла «ауди».
– Если ты включишь сумму в опись имущества, половину получит налоговое управление.
– Это мне известно, Гарри. А что бы сделал ты?
– Вопрос не по адресу. Я воюю с налоговиками уже восемнадцать лет, и без всякого успеха. К дьяволу!
– Совет юриста?
– Нет, друга. Как юрист скажу, что все имущество должно быть переписано в полном соответствии с требованиями гражданского кодекса штата Миссисипи.
– Благодарю вас, сэр.
– Я бы взял тысяч двадцать, вложил их в имение, выждал годик-другой, а потом честно поделил бы остаток с Форрестом.
– Вот это – точка зрения настоящего адвоката.
– Нет, всего лишь здравый смысл.
Присутствие на столе бисквитов объяснилось тогда, когда Гарри Рекс яростно атаковал блюдо.
– А ты разве не будешь?– спросил он.
– Нет, спасибо.
Разрезав кусок вдоль, Гарри Рекс щедро смазал обе половинки маслом, добавил варенья, положил в середину сосиску и отправил чудовищный сандвич в рот.
– Уверен?
– Абсолютно. Скажи, деньги могут быть помечены?
– Только в том случае, если это выкуп, взятка или доходы от торговли наркотиками. Вряд ли судья Ройбен Этли когда-либо связывался с подобными вещами.
– Хорошо. Можешь потратить пять тысяч.
– Ты останешься доволен.
К столику подошел невысокий мужчина в рубашке и брюках цвета хаки.
– Прошу извинить, Рэй,– с мягкой улыбкой произнес он.– Ллойд Дарлинг, у меня небольшая ферма к востоку от города.
Приподнявшись, Рэй пожал мужчине руку. Мистер Ллойд Дарлинг считался самым крупным в округе Форд землевладельцем. Мальчиком Рэй слушал его лекции в воскресной школе.
– Рад встрече.
– Сиди, сиди,– положил крепкую ладонь на его плечо Дарлинг.– Я просто хотел выразить свои соболезнования.
– Очень признателен, сэр.
– Достойнее человека, чем судья Этли, у нас не было.
Рэй ограничился кивком. Гарри Рекс прекратил жевать, его глаза жгли подступившие слезы. Слава Богу, Дарлинг тут же отступил, и прерванный на мгновение завтрак продолжился. Гарри Рекс завел рассказ о неравном поединке с налоговым управлением. Делая вид, что слушает, Рэй пытался перебрать в памяти имена всех тех, кто долгие годы являлся искренним почитателем его отца.
