“Не думаю, что я вообще могу влюбиться”.
“Я этого не вынесу Декстер,” сказала она. “Если Кайл убит, или превратился в… О, Боже, я не знаю, что я сделаю.” Она прижалась ко мне и заплакала.
“Ну, ну,” сказал я.
Она всхлипнула, и высморкалась в бумажное полотенце. “Прекрати повторять это.”
“Прости,” сказал я. “Но я не знаю, что еще сказать.”
“Расскажи мне об этом парне. Расскажи, как его найти.”
Я сел назад на шаткий стул. “Не уверен, что смогу, Деб. У меня не слишком много ощущений о том, что он делает.”
“Чушь собачья,” сказала она.
“Серьезно. Технически говоря, он ведь никого не убил.”
“Декстер,” сказала она, “Ты уже лучше Кайла понимаешь этого парня, а он с ним знаком. Мы должны найти его. Мы ДОЛЖНЫ.” Она закусила нижнюю губу, и я испугался, что она начнет рыдать снова, и я останусь абсолютно беспомощным, так как она запретила мне повторять «Ну, ну». Но она сдержалась, как крутая сестра – сержант, которой она и была и просто еще раз высморкалась.
“Я попробую, Деб. Могу я предположить, что вы с Кайлом сделали всю предварительную работу? Опросили свидетелей и так далее?”
Она покачала головой. “Мы не нуждались в этом. Кайл знал … ” Она запнулась на прошедшем времени, затем очень решительно продолжила, “Кайл ЗНАЕТ, кто это сделал, и он ЗНАЕТ, кто должен быть следующим.”
“Извини меня. Он знает, кто будет следующим?”
Дебора нахмурилась. “Не совсем так. Кайл говорил, что в Майами живут четверо из тех, кто находятся в списке. Один из них пропал, Кайл считал, что его уже схватили, но это дало нам немного времени, чтобы установить наблюдение за остальными тремя.”
“Кто эти четверо, Дебора? И откуда Кайл их знает?”
Она вздохнула. “Кайл не называл мне имен. Но они были частью команды. В Сальвадоре. Вместе с этим… доктором Данко. Так что… ” Она вытянула свои руки с беспомощным видом, новое выражение для нее. И хотя это придало ей определенное очарование маленькой девочки, меня это заставило чувствовать себя еще более запутавшимся. Весь мир, весело вращаясь движется вперед к Самой ужасной беде, чтобы затем свалить разгребать всё это на Запаренного Декстера. Выглядит не справедливо, но что поделать?
Конкретно – что я могу сделать? Я не видел способа найти Кайла прежде, чем станет слишком поздно. И хотя я уверен, что не говорил этого вслух, Дебора отреагировала так, как будто сказал. Она хлопнула рукой по столу и заявила: “Мы должны найти его прежде, чем он начнет обрабатывать Кайла. Прежде, чем он хотя бы НАЧНЕТ, Декстер. Потому что – я что, должна надеяться что к тому времени, как мы до него доберемся, Кайл потеряет только руку? Или ногу? В люом случае, Кайл…” Она отвернулась не договорив, смотря в темноту за французским окном.
Она была права, конечно. Мы мало что могли сделать, чтобы вернуть Кайла неповрежденным. Поскольку даже мой великолепный интеллект вкупе со всей удачей мира не мог привести нас к нему прежде, чем начнется работа. И еще – как долго Кайл сможет протянуть? По-видимому, его обучали иметь дело с такими вещами, и он знает, что с ним будет, так что …
Минуточку! Я закрыл глаза и попытался это обдумать. Доктор Данко знает, что Кайл профи. И как я уже сказал Деборе, основная цель состоит в том, чтобы превратить жертву в кричащий кусок мяса. Поэтому…
Я открыл глаза и окликнул: «Деб». Она посмотрела на меня. “Я нахожусь в редком положении наличия небольшого количества надежды.”
“Вываливай.”
“Это всего лишь предположение, но я думаю, что Безумный доктор некоторое время продержит Кайла, не воздействуя на него.”
Она нахмурилась. “Зачем ему это?”
“Чтобы продлить удовольствие и ослабить. Кайл знает, что его ждет. Он к этому подготовился. Но теперь, представь, что он просто оставит его в темноте, связаным, оставляя всю работу воображению. И еще возможно,” добавил я то, что только что пришло мне в голову: “Поблизости другая жертва. Парень, который пропал. Кайл слышит всё это – пилу и скальпели, стон и шепот. Он чувствует запах, знает, что это произойдет, но не знает когда. Он будет наполовину сумасшедшим прежде, чем потеряет хотя бы ноготь на пальце ноги.”
“Бля,” выдохнула она. “И это твоя версия надежды?”
“Абсолютно. Это дает нам немного дополнительного времени, чтобы найти его.”
“Бля,” сказала она снова.
“Я могу ошибаться,” сказал я.
Она смотрела назад из окна. “Не ошибись, Декс. Не в этот раз.”
Я покачал головой. Это будет чистый каторжный труд, никакого веселья. Я придумал две вещи, которые можно попробовать, и обе они были невозможны до утра. Я огляделся в поисках часов. Согласно видеомагнитофону, было 12:00. 12:00. 12:00. “У тебя есть часы?” спросил я.
Дебора нахмурилась. “Для чего тебе часы?”
“Чтобы узнать, сколько времени,” сказал я. “кажется, это их обычное предназначение.”
“Да какая на хер разница?” вспылила она.
“Дебора. Сидя здесь мы ничего не узнаем. Мы должны будем вернуться и проделать всю рутину, от которой Чацкий отстранил отдел. К счастью, мы можем использовать твой значок, чтобы слоняться вокруг и задавать вопросы. Но мы должны будем дождаться утра.”
“Дерьмо,” сказала она. “Ненавижу ждать.”
“Ну, ну,” сказал я. Дебора одарила меня очень кислым взглядом, но ничего не сказала.
Мне тоже не нравится ждать, но в последнее время я только этим и занимался, так что возможно, мне это далось легче. В любом случае, мы ждали, подремав на стульях до восхода солнца. Затем, раз уж я стал домохозяйкой, я сделал кофе для нас обоих – по одной чашке за раз, так как кофеварка Деборы была одной из тех вещиц на одного для людей, которые не слишком много развлекаются и фактически не живут. В холодильнике не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающем еду, конечно, если вы не дикая собака. Весьма неутешительно: Декстер здоровый мальчик с хорошим метаболизмом, и столкнуться лицом к лицу с трудным днем на пустой желудок не казалось мне хорошей идеей. Я знаю, семья на первом месте, но почему не после плотного завтрака?
А, ладно. Бесстрашный Декстер снова жертвует собой. Чистое благородство духа, и я не дождусь благодарности, но каждый делает то, что должен.
Доктор Марк Шпильман был крупным мужчиной, более похожим на отставного полузащитника, чем на врача скорой помощи. Но он был дежурным врачом, когда санитарная машина доставила Вещь в Мемориальный Госпиталь Джексона, и нисколько не был счастлив от этого. “Если я когда-нибудь увижу такое снова,” сказал он нам, “я уволюсь и начну разводить такс.” Он покачал головой. “Вы знаете, на что похожа скорая в Джексоне. Одна из самых занятых в городе. Всё самое безумное дерьмо свозят сюда из одного из самых безумных городов в мире. Но это …” Шпильман дважды постучал по покрытому чем то зеленым столу перед нами. “Это нечто иное.”
“Какой прогноз?” спросила его Дебора, и он резко на нее посмотрел.
“Это что – шутка? Нет никакого прогноза, и не будет. Физически, там недостаточно оставлено, чтоб хотя бы поддерживать жизнь, если её можно так назвать. Умственно?” Он воздел руки, затем уложил их на стол. “Я не психиатр, но нет никаких способов хотя бы на мгновение привести его в сознание. Единственная надежда, которая у него есть, – что мы продержим его на наркотиках до тех пор, пока он не умрёт. Что, как мы должны надеяться, ради его же блага, произойдет уже скоро.” Он посмотрел на свои часы, очень хороший Ролекс. “Это займет много времени? Я на службе, знаете ли.”
“Были ли следы каких-нибудь наркотиков в крови?” спросила Дебора.
Шпильман фыркал. “Следы. Да в крови парня был целый коктейль. Я никогда раньше не видел такого соединения. Все разработанные, чтобы держать его в сознании, но ослабить физическую боль, чтобы шок от многократных ампутаций не убил его.”
“Было что-нибудь необычное в разрезах?” спросил я.
“У парня есть образование,” сказал Шпильман. “Ампутации были сделаны с отличной хирургической техникой. Но обучить этому могла любая военно-медицинская школа.” Он перевел дыхание, и примирительная улыбка мелькнула на его лице. “Некоторые из порезов были уже зажившими.”
“Сколько это дает нам времени?” спросила его Дебора.
Шпильман пожал плечами. “От четырех до шести недель. У него ушел по крайней мере месяц, чтобы хирургическим путем расчленить этого парня, по кусочку за раз. Я не могу представить себе ничего более ужасного.”
“Он делал это перед зеркалом,” внес я свою лепту. “Чтобы жертва могла наблюдать.”
Шпильман выглядел потрясенным. “Боже мой,” сказал он. Он сидел неподвижно в течение минуты, и затем повторил: “О, Боже мой.” Затем покачал головой и снова взглянул на свой Ролекс. “Слушайте, я хотел бы помочь вам, но это…” Он протянул свои руки и снова положил их на стол. “Я не думаю, что могу рассказать вам еще что-нибудь полезное. Позвольте мне сэкономить вам немного времени. Тот мистер, мм – Чесни?”
