Лундквист кивнул.
– Отлично. А теперь вызовите медэксперта и криминалистов, пусть прочешут тут все сверху донизу на предмет отпечатков. Мне нужна полная обработка. Передайте медэксперту, чтобы связался со мной по домашнему и доложил результаты вскрытия. Кто старший в голливудском отделе?
– Лейтенант Перкинс.
– Хорошо, я ему позвоню. Передайте, что я веду это дело.
– Слушаюсь, сержант.
Ллойд вернулся в спальню. Двое патрульных глазели на труп и обменивались шутками.
– У меня когда-то была подружка, похожая на нее, – говорил тот, что постарше. – Я ее называл Кровавая Мэри. У нее месячные тянулись так долго, что мы с ней за месяц трахались недели две, не больше.
– Это еще что, – отвечал коп помладше, – это ерунда. Я знал одного ассистента из морга, так он в труп влюбился. Не давал коронеру ее резать. Говорил, что это ломает ему всю Романтику с большой буквы.
Старший коп засмеялся и трясущимися руками закурил сигарету.
– Моя жена каждый вечер ломает мне всю Романтику с большой буквы.
Ллойд кашлянул. Он понимал, что полисмены шутят, стараясь отгородиться от ужасного зрелища, и все же почувствовал себя оскорбленным. Ему не хотелось, чтобы Джулия Линн Нимейер слышала такие вещи. Он Порылся в платяном шкафу, нашел махровый халат, потом прошел в кухню и взял нож с зазубренным лезвием. Когда Ллойд вернулся в комнату и залез с ножом на залитую кровью кровать, коп помоложе сказал:
– Лучше бы ее не трогать до приезда коронера, сержант.
– Закрой хлебало, – буркнул Ллойд и перерезал нейлоновый шнур, которым Джулия Линн Нимейер была привязана за щиколотку. Он подхватил ее болтающиеся ноги и вспоротое тело и сошел с кровати, уложив голову к себе на плечо. Его глаза наполнились слезами.
– Спи, дорогая, – прошептал он. – И знай: я найду твоего убийцу.
Ллойд опустил ее на пол и укрыл халатом. Трое копов смотрели на него не веря своим глазам.
– Опечатать помещение, – приказал Ллойд.
Три дня спустя Ллойд сидел на почтамте Голливуда, не отрывая глаз от стены, на которой располагались ящики с 7500 по 7550. Он уже знал, что Джулия Линн Нимейер размещала свои объявления в таблоидах вместе с высокой светловолосой женщиной лет сорока. Сотрудники редакций «Ночной линии» и «Жизнелюба» безошибочно опознали убитую женщину по фотографии на водительских правах и хорошо запомнили ее спутницу.
Ллойд заерзал на месте. Стараясь унять нетерпение, он начал перебирать в уме все уже известные к этому моменту неоспоримые данные об убийстве. Факт первый: Джулию Линн Нимейер убили мощной дозой героина и изувечили после смерти. Факт второй: патологоанатом установил, что убийство произошло за семьдесят два часа до обнаружения тела. Факт третий: никто из обитателей «Алоха ридженси» не слышал шума борьбы, никто ничего не знал о жертве, жившей на деньги из трастового фонда, основанного для нее родителями. Сами родители погибли в автомобильной аварии в 1978 году. Эту информацию предоставил дядя убитой, он узнал о преступлении из сан-францисских газет и вызвался дать показания. По его словам, Джулия Нимейер была «очень скрытной, очень молчаливой, очень умной и людей к себе близко не подпускала».
Убийство стало громкой газетной сенсацией. Репортеры подметили сходства с убийством Тейт – Лабьянка в 1969 году. Это вызвало целый поток непрошеных звонков, буквально затопивших коммутаторы департамента полиции Лос-Анджелеса. Ллойду пришлось посадить трех офицеров отвечать на телефонные звонки и подробно расспрашивать всех, кроме совсем уж откровенных психов.
Кровавые отпечатки на обложке книги – единственная материальная улика – были дотошно исследованы экспертами, введены в компьютер и разосланы во все полицейские участки континентальной части Соединенных Штатов. Результат ошеломил Ллойда своей стопроцентной отрицательностью. Частичные отпечатки указательного пальца и мизинца не числились ни в одной базе, их никому нельзя было приписать, а это означало, что их владелец никогда не подвергался аресту, никогда не был на военной или гражданской службе и не получал водительских прав в тридцати семи из пятидесяти штатов США.
Дело Джулии Нимейер все больше походило на то, что Ллойд в память о громком кровавом убийстве 1947 года, которое так и осталось нераскрытым, называл «синдромом Черной Орхидеи». Он не сомневался, что Джулия Линн Нимейер убита умным, образованным человеком средних лет с пониженным сексуальным потенциалом, который никогда прежде не убивал. Каким-то неизвестным образом этот человек вступил в контакт с Джулией Нимейер, и ее личность привела в действие пусковой механизм его подавленного до поры до времени психоза, после чего он тщательно спланировал ее убийство. Ллойд также знал, что этот человек физически силен и способен маневрировать в широком социальном контексте: тип благонамеренного гражданина, способного, однако, добыть героин.
На Ллойда произвели сильное впечатление и сам убийца, и головоломная задача его поимки. Он выборочно оглядел людей на почтамте и снова сосредоточился на ящике 7512. Его нетерпение росло. Если «высокая блондинка лет сорока» не появится к обеду, решил Ллойд, он взломает ящик и вырвет его из стены.
Она пришла час спустя. Ллойд узнал ее в ту самую минуту, как она вошла в широкие стеклянные двери, нервно огляделась и направилась к рядам ящиков. Высокая женщина с крупными сильными чертами лица. Но ее движения напоминали еле сдерживаемый крик. Ллойд буквально почувствовал, как напряглось ее тело, когда она снова с опаской огляделась по сторонам, вставила ключ в скважину, извлекла почту и выбежала обратно на улицу.
Ллойд вышел следом и увидел, как она открывает дверцу хэтчбэка[20]«пинто». Женщина обернулась, заслышав его шаги, и в ужасе зажала рот рукой, когда он поднес к ее глазам жетон полицейского. Сраженная, она привалилась к машине и выронила свою почту на асфальт.
Ллойд наклонился и поднял конверты.
– Офицер полиции, – сказал он тихо.
– О Господи! – прошептала она. – Отдел нравов?
– Нет, отдел убийств. Речь идет о Джулии Нимейер.
Вспышка гнева промелькнула на лице женщины.
– Ну слава Богу, – вздохнула она. – Какое облегчение! Я собиралась вам позвонить. Полагаю, вы хотите поговорить?
Ллойд улыбнулся. Нахальства ей было не занимать.
– Здесь мы поговорить не сможем, – ответил он, – и я не хочу подвергать вас приводу в полицейский участок. Вы не против, если мы поедем куда-нибудь?
– Нет, не против. Офицер, – добавила женщина с легкой, еле заметной издевкой.
Ллойд велел ей ехать на юг, к парку Хэнкок. По дороге он узнал, что ее зовут Джоанн Пратт, ей сорок два года, она бывшая танцовщица, певица, актриса, официантка, девушка в костюме кролика из клуба «Плейбой», манекенщица и содержанка.
– А чем вы занимаетесь сейчас? – спросил он, когда она въехала на стоянку у парка Хэнкок.
– Это незаконно, – улыбнулась Джоани Пратт.
– Мне плевать, – улыбнулся Ллойд ей в ответ.
– Ладно. Я толкаю кваалюд[21] и по своему выбору трахаюсь с парнями постарше. Из тех, что не ищут серьезных отношений.
Ллойд засмеялся и указал на скопище гипсовых динозавров на поросшем травой холме в нескольких ярдах от дегтярных ям:
– Давайте прогуляемся. Нам надо поговорить.
Когда они сели на траву, Ллойд решил надавить на нее и рассказал, как нашел тело Джулии Нимейер, во всех ужасных подробностях. Джоани Пратт побелела, потом побагровела и разрыдалась. Ллойд даже не пытался ее успокоить. Когда она выплакалась, он тихо продолжил:
– Я хочу достать это животное. Мне известно, что вы с Джулией поместили в газетах объявления о сексе. Мне плевать, если вы перетрахали весь Лос-Анджелес или спаривались с кенгуру в зоопарке Сан-Диего. Или изнасиловали друг друга. Мне плевать, что вы имеете дело с наркотой. Можете ее толкать, нюхать, колоться или впаривать малолетним детишкам. Я хочу знать все, что вам известно о Джулии Нимейер: о ее любовных историях, о ее сексуальной жизни и о том, почему она поместила объявление в этих газетах. Вам ясно?
Джоани молча кивнула. Ллойд выудил из кармана куртки носовой платок и протянул ей. Она отерла лицо и заговорила:
– Ладно, дело было так. Месяца три назад я возвращала в голливудской библиотеке кое-какие книжки. Заметила эту хорошенькую цыпочку. Она стояла передо мной в очереди и просматривала разные заумные издания о сексе. Ну, Крафт-Эббинг, Кинси, «Отчет Хайт»… Я отпустила какую-то шутку, мы разговорились. Оказалось, что это и есть Джулия. Ну, в общем, выходим мы из библиотеки, выкуриваем по сигаретке и беседуем. О сексе. Джулия мне говорит, что исследует сексуальность – книжку хочет написать. Ну, я с ней поделилась своим бурным прошлым. Есть у меня, говорю, одно выгодное дельце: передвижные вечеринки для богатеньких. Ну, это в общем-то афера. Я знакома кое с кем из тяжеловесов в недвижимости. Я им «колеса» поставляю, а они взамен сдают мне в поднаем шикарные домики, когда владельцев нет в городе. Потом я размещаю рекламу в секс-газетах: очень, понимаете, ну, о-о-очень дорогие секс-вечеринки. По двести долларов с пары, чтобы отвадить всякий сброд. Я обеспечиваю хорошую жратву и «колеса», музыку и небольшое шоу. Ну, в общем, Джулия… она помешана на сексе, но не трахается, только изучает…
