— Так ведь лучше, да? — проворковал он.
— Охранник сообщил, что ты ждал меня.
— Да, — ответил Говард.
— Откуда ты знал, что я приду?
— Я не знал, Эйвери. Я не ясновидящий. Но я знаю, что происходит вокруг, — прошептал он, наклонившись вперед. — Я знаю, что тебя недавно повысили до детектива, перевели в отдел по расследованию убийств и что ты занимаешься этим случаем, так ведь? Газеты так много могут рассказать. Также я знаю, что ты обладаешь одним великолепным навыком, Эйвери, твердостью воли. Ты ни перед чем не остановишься, лишь бы выиграть. Но тебя слегка вытеснили из лиги. Защищать обычного человека это одно, охотиться на членов банды — другое. У этих людей есть основные потребности и желания, их мотивы вполне ясны. Но как быть с людьми вроде меня? — он сделал театральную паузу. — Такие, как я, совершенно особой породы. Наши мотивы, наша цель зачастую слишком тяжело воспринимается… простыми смертными.
— Ты называешь меня простой смертной?
Он наклонил голову, как бы говоря «да», но не признавая этот факт.
— Я знаю, что ты здесь, — ответил он. — Это значит, тебе что-то нужно. Я рискну предположить, что ты надеешься на мою помощь в решении данного случая. Смелый шаг, мисс Блэк. Я уж было подумал, что ты пренебрегла мною, но все же ты здесь, пришла ко мне за помощью. Мы снова напарники.
— Мы никогда не были напарниками.
— Мы всегда ими были, — тут же поправил он ее. — Я попал сюда ради тебя, Эйвери, чтобы наставить тебя на путь истинный, чтобы изменить тебя, не твою внешность, а то, кем ты являешься внутри. Один человек, одна жизнь могут изменить целый мир и ты этому доказательство. Ты — мой лучший подарок человечеству. Теперь ты изменилась. Я вижу это. Дерзкая развязность ушла. Показной вид побежден. Ты сидишь передо мной, скромная слуга справедливости, а не богатства, не силы и не жадности. Эта новая ты мне нравится, Эйвери. Я искренне одобряю выбор.
Человек, о котором он говорил, человек, которого он, казалось бы, любил, был просто оболочкой женщины, которой, как считала Эйвери, она и была — сломленной, борющейся оберткой, упавшей так далеко, что она практически перестала следить за собой. Она стала призраком, приведением, использующим ее машину и одежду из прошлой жизни. Она практически умерла, не считая лишь силы воли. Воли, которая заставила ее искать справедливость, что в один прекрасный день позволит исправить ошибки прошлого и освободиться.
— Я ненавижу ту, кем стала, — произнесла она.
— А если бы ты могла вернуться в прошлое, — поинтересовался он, — сделала бы это?
Эйвери признала, что нет. Она никогда не стала бы возвращаться назад. Та жизнь была окончена. А это новая жизнь… и она еще толком не наступила. Она все еще была опозорена, все еще боролась с тенями прошлого. Она подумала о своей мрачной, пустой квартире, о жизни без друзей и семьи, о дочери, которая не хотела о ней слышать. Внезапно Эйвери ощутила падение с установленной планки туда, где она была лишь раз, снова в эту темноту.
— Я никогда не вернусь назад, — ответила она.
— Получается, — произнес Говард, — прошлое ушло, а будущее еще не такое уж и яркое. Я могу помочь тебе, Эйвери. Я хочу помочь тебе.
Эйвери подняла глаза, снова вернувшись в комнату, сидя перед Говардом Рэндаллом и погрузилась в случай, который уже казался нерешаемым.
— Мне нужна твоя помощь, — призналась она.
— Мне тоже кое-что от тебя нужно, Эйвери.
Его маленькие карие глаза широко раскрылись, выражая страстную напряженность, и он наклонился вперед насколько это было возможно, снова повторив:
— Мне кое-что нужно от тебя.
— Что тебе надо? — спросила она.
Рэндалла словно подменили. Он хлопнул руками по столу, наклонился вперед и довольно резко практически прокричал ей в лицо, разделяя слова:
— Отец. Гровер Блэк. Алкоголик. Насильник. Любитель применить силу. Хулиган. Убийца.
Слова, как выстрелы прямо в сердце, вернули Эйвери назад в прошлое в тот дом в Огайо к отцу и матери.
— Нет, — заявила она в ответ.
— Мать. Лайла Блэк. Алкоголик. Наркозависимая. Безумная!
Эйвери посещала психологов, множество психологов после инцидента с Рэндаллом, но это было абсолютно не похоже на его стиль. Все это время она держала себя в руках. Теперь же Рэндалл вернул ее в возраст шестилетнего ребенка с помощью всего нескольких слов и невероятным пылом.
Навернулись слезы. Инстинктивные слезы девочки, которая хотела защитить свою мать от незнавшего границ отца с оружием в руках.
— Отец! Алкоголик. Бесстыдник. Убийца!
Отчаявшись, Эйвери подскочила и постучала в дверь.
— Выпустите меня, — крикнула она.
Рэндалл замолчал. Он откинулся на спинку стула и поднял бровь.
— Твой убийца является художником, так ведь? — спросил он. — Тела расположены словно любовники. Он интроверт, мечтатель. Не тот, кто крадет девушек с улицы случайным образом. Он ищет их, отслеживает, узнает о них откуда-то. Думай, Эйвери. Думай…
Охранник открыл дверь.
Эйвери выскочила.
Эйвери все еще сидела, сгорбившись, за рулем своей машины на тюремной парковке. Слезы текли ручьем по ее лицу, она чувствовала себя разбитой и грязной. Из горла вырывались ужасные рыдания. В какой-то момент она дернулась, закричала и ударила по рулю.
Слова.
Каждый раз, как Эйвери слышала от него новое слово, она начинала плакать еще сильнее.
Хулиган. Алкоголик. Убийца.
«Нет, нет, нет».
Она ударила себя по голове, чтобы прогнать воспоминания: ее отец в лесу с оружием в руках. За его спиной виднеется тело. Вены расширены, словно при варикозе. Седые волосы. Это зеленое платье.
«Убирайся, убирайся, убирайся», — умоляла Эйвери.
Она практически смогла забыть это, до сегодняшнего дня. Столько лет было потрачено на то, чтобы выкинуть из головы прошлое, уехать из Огайо и стереть эту страшную историю из памяти. Всего парой слов Говард Рэндалл вернул все обратно.
— Ты такая же, как они, — горько заплакала она.
Убийца.
Алкоголик.
Такая же, как они… такая же, как они.
«Нет! — мысленно собралась она. — Ты абсолютно не такая! Ты не убийца и не наркоманка. Ты не больная на голову. Каждый день ты стараешься изо всех сил. Ошибки? Конечно, ты их допускаешь, но ты всегда стараешься все исправить.
Уберите его из моей головы.
Уберите его из моей головы».
Она вытерла слезы кулаками, подавив рыдания.
«Соберись», — скомандовала она себе.
Снова полились слезы, только на этот раз они стали мягче, спокойнее, не о ее болезненном прошлом, а о новой одинокой жизни, измученном существовании.
Она снова ударила по рулю: «Возьми себя в руки».
Голова просветлела. Все стало четким и ясным: границы лобового стекла, ее руки, машины, припаркованные вокруг, небо. Не до конца успокоившись, но уже контролируя себя, Эйвери взяла телефон и набрала Финли.
— Да, — ответил он.
— Финли, где ты? — спросила она.
— Я в офисе, работаю. А где тебя носит? Ты же в курсе, что я должен получить повышение после этого случая? Разве мне не полагается отгул за поимку психопата? Я застрял в офисе после самой жесткой погони в моей жизни. Сейчас я должен отдыхать, попивая пиво.
Весь его монолог слился в одно слово.
Эйвери потерла глаза.
— Финли, притормози. Что ты уже нашел?
— Почему люди всегда говорят мне притормозить? — пожаловался он так, будто действительно был расстроен. — Я отлично разговариваю. Все парни из моей команды прекрасно меня понимают. Может проблема как раз у других, не думала об этом? Моя мама так и считает.
— Финли! Отчет!
— Тело у коронера, — ответил он спокойнее и медленнее. — Место преступления огорожено. Они нашли несколько ворсинок, судя по всему, таких же, как и на Дженкинс: волосы кота, мазки растительного вещества на одежде. Последние несколько часов я искал взаимосвязь, как ты и просила. Разные специальности: экономика и бухгалтерский учет. Одна первокурсница, вторая выпускница. Разные сообщества, никак семейных связей, вообще. Бла-бла-бла. Поговорил с Рамиресом. По его словам, родители Синди сообщили, что она в прошлом семестре посещала художественный класс в Кембридже. Местечко называется «Art for Life», находится на пересечении Кембридж-стрит и Седьмой авеню. Позвонил друзьям Табиты, жду их ответа.
«Художник, — подумала Эйвери. — Он сказал, что наш убийца — художник».
— Кто там преподает? — спросила она. — Кто владелец студии?
— Каким боком я должен знать это? У меня что, десять рук? — прорычал он. — Ты дала мне сотню заданий. Я понятия не имею кто преподает в этом долбанном классе. Я сказал, что жду информацию.
Она закрыла глаза:
— Хорошо, спасибо.
— Ты собираешься приехать и помочь мне или как? — спросил Финли.
