лучше кроссы подари. Знаешь, как бегать больно?
Не спуская глаз с братков, Гвоздь недовольно крякнул:
— Пойду прослежу за делёжкой. — И примкнул к приятелям.
Бузук посмотрел Хирургу в спину. Тот сидел на корточках перед проводником, загораживая его своей фигурой.
— Хирург, ну что там?
— Похоже, сотрясение мозга.
— Диагнозы меня не интересуют.
— Он без сознания.
— Так сделай что-нибудь.
— Могу только добить, чтобы не мучился, — огрызнулся Хирург и, заметив движение глазных яблок под опущенными веками проводника, зажал ему рот ладонью.
Бузук беззлобно выругался и переключил внимание на Жилу и Гвоздя, занятых дележом вещей убитого.
Вглядываясь в болезненно бледное лицо, Хирург ждал, когда проводник придёт в себя, и мысленно уговаривал его не ворочаться. Затрепетали ресницы. Приподнялись веки.
— Не шевелись, — попросил Хирург еле слышно. — Смотри на меня.
Проводник с трудом сфокусировал зрение.
— Беги, — прошептал Хирург одними губами.
Взгляд стал осознанным. Заметался из стороны в сторону. Проводник подался вперёд, намереваясь встать. Хирург свободной рукой надавил ему на грудь, заставляя вжаться в ствол дерева:
— Мальчишке уже не поможешь. Это правда. Я отвлеку их, а ты беги. Ты меня понял?
Помедлив, проводник моргнул.
Хирург отвёл руку от его рта:
— Это твой единственный шанс выжить. — Поднялся на ноги и подошёл к Бузуку. — Я тут подумал, если парень на самом деле проводник, то в рюкзаке должна быть аптечка.
— Зачем тебе аптечка?
— В ней должен быть нашатырный спирт. Дам ему нюхнуть. Сяве раны на ступнях надо обработать, чтобы предотвратить заражение крови. Ты жаловался, что в правом боку колет.
— Это от бега.
— Печень, — заключил Хирург. — Давай пороемся в рюкзаке.
— Ну давай, — нехотя согласился Бузук.
Расслабив ремни рюкзака, расстегнул молнию и, стараясь, чтобы из внутреннего отделения ничего не выпало, вытащил аптечку первой помощи.
Хирург протянул руку.
— Я сам гляну, — упёрся Бузук. — Как называется?
— Нашатырный спирт или водный раствор гидроксида аммония. Должен быть в флаконе или в тюбике-капельнице.
— Так-с… — Бузук свёл брови и прочитал: — Перекись водорода.
— Это Сяве. И дай ему марлевые салфетки или бинт. И лейкопластырь. Давай я найду. Быстрее будет.
— Я сам!
Сява поймал брошенные ему упаковки и тюбик. Закинув ногу на колено, принялся очищать стопу от налипшей хвои, шумно втягивая воздух сквозь зубы.
— Нашатырный спирт, — прочитал Бузук и дал флакон Хирургу.
Хирург метнул взгляд через плечо на проводника и сместился чуть в сторону, чтобы Бузук ничего не заметил.
— Теперь поищи «Но-шпу».
— Зачем?
— Это тебе от боли в печени.
— Обойдусь.
— С печенью нельзя шутить. Может случиться так, что ты вообще не сможешь идти.
— Ладно, — кивнул Бузук и начал вслух зачитывать названия на блистерных упаковках.
Хирург посмотрел вправо; Шнобель лежал, закрыв голову руками. Покосился влево.
Скинув старую куртку, Жила натянул на себя спортивную кофту:
— Как глист, мать твою. — Ногтем ковырнул пятно на воротнике. — И отмыть нечем.
— В аптечке наверняка есть влажные салфетки, — сказал Хирург. — Бузук, поищи.
— Нашёл ищейку, — проворчал он, роясь в коробке.
Поймав упаковку салфеток, Жила уселся на землю и принялся оттирать с кофты кровь.
Гвоздь приложил к себе спортивные штаны:
— Зараза! Не влезу. Тебе повезло, шнурок. — И швырнул штаны Сяве.
Тот раскраснелся от радости:
— Ничё себе! Фирмá! Сейчас примерю. — Затолкал палец в дыру на штанине. — Зараза! Такую вещь попортил!
— Сначала ноги приведи в порядок, — посоветовал Хирург.
— А Сяве по масти носить такие шмотки? — спросил Жила, вытаскивая из упаковки очередную салфетку.
— А что делать? — вздохнул Гвоздь, заталкивая футболку Андрея в карман. — У нас только он недомерок. Не выбрасывать же.
— Мне бы обувку, — жалобно протянул Сява, обрабатывая раны на пятке.
— Бузук тебе свою отдаст, — произнёс Гвоздь. Длинным, похожим на гольфы носком Андрея обтёр кроссовки и приложил подошвами к подошвам ботинок Бузука. — Ничего, растопчешь.
Продолжая рыться в аптечке и читать названия таблеток, Бузук упёрся каблуками в землю, снял искривлённые ботинки и ногой откинул к Сяве.
— Благодарствую, — сказал тот потухшим голосом.
Гвоздь сел рядом с Бузуком, поёрзал, прижался плечом к плечу:
— Тебе, случайно, «Димедрол» не попадался?
— Не время дрыхнуть.
— Это смотря сколько принять, — отозвался Хирург.
Возясь с воротником кофты, Жила хмыкнул:
— Соображаешь, Айболит.
Бузук поставил аптечку между собой и Гвоздём:
— Вроде бы видел. Сам ищи. — И воскликнул: — «Но-шпа»!
— Выпей сразу две, — посоветовал Хирург.
Отправив таблетки в рот, Бузук сморщился:
— Горькие. — Достал из рюкзака бутылку с водой на донышке. Отхлебнул немного.
— Оставь глоточек, — попросил Шнобель, вставая на четвереньки. И вдруг завопил: — Убёг! Убёг!
Еле сдерживая дрожь, Хирург оглянулся. Пленника и след простыл.
Жила подорвался с места:
— Ну, гнида! Смылся! Он не мог далеко уйти. Гвоздь, за мной! — И ринулся в заросли, на ходу натягивая кофту.
— Мне он нужен живым! — крикнул Бузук, запихивая аптечку в рюкзак.
— Подождите, я щас, — засуетился Сява, всовывая ноги в ботинки. Сграбастав спортивные штаны, бросился вдогонку за Жилой и Гвоздём. — Меня подождите!
Из чащобы донеслось:
— Хрипатый! Ты где? Дуй сюда!
Бузук допил воду. Кряхтя и чертыхаясь, надел кроссовки. Упираясь руками в землю, встал и шагнул к Хирургу.
Тот изобразил на лице досаду:
— Он был в глубокой отключке. Кто ж знал, что так быстро очнётся.
И получил сильный удар кулаком в солнечное сплетение. Подавившись словами, согнулся. Хватая ртом воздух, пытался сделать вдох. Но в глотке булькало и хрипело.
Закинув на плечо рюкзак, Бузук поднял ружьё:
— Шнобель, спрячь тело. — И скрылся за калиной.
Хирург привалился к дереву и насилу прокашлялся.
— Хочешь конфетку? — спросил Шнобель участливым тоном.
Немного отдышавшись, Хирург поплёлся сквозь заросли, спотыкаясь и пошатываясь. Проводив его взглядом, Шнобель взял выброшенную Бузуком пустую бутылку и облизал горлышко.
Жила остановился возле развесистой липы и, всматриваясь в неясные просветы между деревьями, вскинул руку:
— Тише!
Гвоздь замер с занесённой для очередного шага ногой:
— Засёк?
— Нет. Но чем меньше шума, тем быстрее его накроем.
Как в замедленной съёмке Гвоздь разогнул колено и переступил через обломок ветки с листьями-сердечками и крошечными бутонами:
— Легче найти иголку в стоге сена.
— Ты ещё заплачь.
Пропустив мимо ушей слова, произнесённые язвительным тоном, Гвоздь с невозмутимым видом потёр шею:
— Он точно сюда побежал?
Жила сделал глубокий вдох; звериный блеск в его глазах стал ярче.
— Страхом пахнет.
Отмахиваясь от пчёл, из зарослей цветущего шиповника вывалился Сява. Спортивные штаны убитого паренька, наброшенные как полотенце на шею, зацепились за шипы. Натужно сопя, Сява принялся высвобождать штанину из колючих побегов.
— Тиш-ш-ше, — прошипел Жила.
Перекинув штаны через плечо, Сява прошептал:
— Надо Хрипатого звать.
— Он же немой, — фыркнул Жила.
— Зато не глухой. Хрипатый этого
