Я кивнул, и он продолжал:
— Эти сыпучие продукты доставляют нам много проблем. Что вполне естественно, если учесть, что здесь кто попало шныряет взад и вперед и каждый лезет со своим заказом, взвешивая все на глаз. Вот здесь, — он постучал по стоявшей в стороне тяжелой бочке, — хранится «французская замазка»…
— «Французская замазка», — повторил я. — И вы кладете это в…
— В хлеб. Несколько унций на большой замес, и хлеб получается правильной структуры, разумеется, без всякого вреда для потребителя. А если переборщите с дозировкой, получите что-нибудь вроде уличных булыжников. — Он улыбнулся, его глаза блестели из-за очков. — Тесто нужно хорошенько смочить, если вы не собираетесь, например, огреть им по голове нашего друга Уинроя.
— Понятно, — рассмеялся я.
В десять часов мы переоделись. Вместе с нами переодевались еще несколько рабочих, но он не стал меня им представлять, как я думал. Мы поднялись по лестнице на улицу. До сих пор в комнате стояло молчание, но, едва мы вышли, за нашей спиной загудели голоса.
— Кстати, — сказал он по дороге домой. — На меня произвела большое впечатление ваша сегодняшняя работа, мистер Бигелоу. Я полагаю, что это воскресенье должно стать вашим первым полноценно оплаченным днем.
— Что ж, спасибо, — смутился я. — Большое спасибо, мистер Кендэлл.
— Не за что, мистер Бигелоу.
— Я хотел спросить… — Я колебался. — Насчет своего имени, мистер Кендэлл. Как-то странно, что вы называете меня мистером. Может быть, лучше будете звать меня Карлом?
— А вы этого хотите?
— Ну… мне кажется, так будет лучше, — сказал я.
— Не сомневаюсь. Однако считаю, что нужно все оставить как есть. — Он остановился, чтобы выбить свою трубку об уличную тумбу, и мы отправились дальше. — Человеку всегда приходится вести борьбу за собственное достоинство, просто потому, что так устроена жизнь. И мне кажется, он должен как можно крепче держаться хотя бы за то, что у него еще осталось.
— Ясно, — сказал я. — Просто я не хотел, чтобы вы…
— Кроме того, будучи, так сказать, добровольным исследователем человеческой натуры, я сделал вывод, что вы не любите, когда вас называют по имени, по крайней мере после недолгого знакомства. В этом отношении наши взгляды в значительной мере совпадают.
В доме было тихо и темно, только на крыльце горела лампа. Мы шепотом пожелали друг другу спокойной ночи, и он направился в свою комнату, а я в свою.
Я снял контактные линзы. Вынул вставные зубы и встал перед зеркалом, массируя десны. Как всегда, я чувствовал в них боль. У меня какие-то проблемы с челюстями — они слишком мягкие и неправильной формы. Не помню, чтобы у меня когда-нибудь были вставные зубы, которые мне вполне подходили бы. Правда, боль была не слишком сильной. Просто постоянное нытье, которое постепенно выматывает душу.
Я вставил зубы на место и лег в постель.
После полуночи она проскользнула ко мне в комнату. Сказала, что Джейк рано вернулся домой и сразу лег в кровать и что, если он не хочет больших неприятностей, лучше ему там и оставаться.
Было забавно смотреть, как она им командовала. Мы собирались его убить, а она бесилась и грозила как следует его пропесочить, если он будет плохо себя вести.
— Черт бы его побрал, — прошептала она сердито. — Ты не представляешь, как я испугалась, Карл.
— Еще бы, — сказал я. — Меня тоже здорово встряхнуло.
— Зачем, по-твоему, он сам это сделал?
— Трудно сказать. Наверное, действительно, как говорил доктор, совсем сбрендил и уже сам не понимает, что творит.
— Да, но… господи, как я испугалась!
Я не стал ей говорить о Кендэлле. Мне бы это ничего не дало, как раз наоборот. Она могла сделать или сказать что-нибудь такое, что заставило бы его насторожиться. Она могла… Мне не хотелось об этом думать, но пришлось — о том, что будет, если она не захочет играть со мной в честную игру.
В это утро Кендэлл спас мою голову. Он бы этого не сделал, если бы Джейк его раскусил. И если в будущем мне понадобится помощь Кендэлла, а Джейк его раскусит…
Вы понимаете, о чем я? Кендэлл был человеком Босса… черт возьми, он должен им быть. Но он был и моим человеком, до поры до времени. Пока я буду вести с Боссом честную игру, Кендэлл будет на моей стороне… хотя от него этого не требуется; он должен просто направлять меня, подсказывать и страховать. Я не могу ему открыться. И я не могу рассказать о нем Фэй.
Единственным человеком, которому я мог доверять, был Чарли Биггер, Малыш Биггер. Но я уже начал сомневаться в этом расхлябанном сукином сыне.
А еще говорили, что у Джейка большие проблемы. По сравнению со мной ему просто не о чем было волноваться.
Ночью было довольно свежо, и она забралась ко мне в постель. Мы лежали, тесно прижавшись и шепчась, когда хотели что-нибудь сказать, и ее голова покоилась на моей руке.
— Наверно, нам надо держаться подальше друг от друга, — сказал я. — Иначе ничего хорошего не выйдет. Конечно, мы можем встретиться, поговорить, если надо что-то обсудить. Но так лучше больше не встречаться.
— Но… милый, ведь это продлится несколько месяцев! Ты хочешь сказать, что нам придется ждать, пока…
— Может быть, и нет. Наверное, нет, — утешил ее я. — Я уже говорил, что наступит время, когда мы будем вместе. Но пока придется немного подождать. Чем чаще нас будут видеть рядом, тем больше шансов, что кто-нибудь все вычислит.
— Я знаю, милый. Я знаю, что мы должны быть осторожны.
— И еще одно! — Внезапно я кое-что вспомнил. — Эти капсулы с амиталом. Объясни мне, зачем ты их купила?
— Ну… Джейк ими часто пользуется, а они стоят слишком дорого, если идти к врачу и выписывать рецепт…
— Больше никогда так не делай, — сказал я. — Это настоящий яд. Если ты купишь его без рецепта, а потом он случайно примет слишком большую дозу…
— Уф! — Она поежилась. — Вот если бы кто-нибудь другой подсыпал ему эту штуку, а я… — Она не закончила фразу.
Потом она тихо рассмеялась. Я слегка ее шлепнул… и сделал длинный и глубокий вдох.
— Что смешного?
— Эта Руфь! Каждый раз, когда я о ней думаю, меня разбирает смех.
— Верно, — сказал я. — Очень смешно.
— Я просто заболела, думая об этом. Вот бы взглянуть на этого парня… как он может выглядеть, Карл?
— Да, интересно, — буркнул я.
На следующее утро я встал рано и оделся, но не стал сразу же спускаться вниз. Я уже хотел пойти, но потом вспомнил, что могу встретить Руфь и остаться с ней наедине, — а это наверняка бы случилось, если бы я увидел ее в этот час. Поэтому я сел на край кровати и стал ждать. Я курил и не находил себе места. Меня томила мысль, что мне придется в первый раз идти в колледж, — господи, вы только представьте меня в колледже! — и в то же время я хотел поскорей с этим покончить.
Я услышал, как у Кендэлла открылась дверь. Я подождал еще немного — чтобы это не выглядело так, словно я дожидался только его, — и направился к двери.
Он постучал ко мне, когда я взялся за ручку.
— Доброе утро, мистер Бигелоу, — кивнул он. — Готовы начать свою карьеру в колледже?
— Да, сэр. Думаю, что да, — сказал я.
— Похвальный энтузиазм, — одобрительно рассмеялся он. — Немного нервничаете, а? Все выглядит странным, немного нереальным? Что ж, это вполне понятно. Честно говоря, у меня появилась одна мысль… э-э…
— Да, сэр?
— Не знаю, не сочтете ли вы… э… самонадеянным с моей стороны, если я составлю вам компанию? Я достаточно хорошо знаком с преподавательским составом факультета, и, возможно, в качестве моего… м-м… протеже вы будете чувствовать себя немного…
— С удовольствием, — сказал я. — Это прекрасное предложение, и я буду счастлив им воспользоваться.
— Правда? — Он выглядел очень довольным. — Я чувствую себя польщенным, мистер Бигелоу. Я собирался предложить вам это еще вчера вечером, но побоялся показаться слишком навязчивым.
— Я и сам хотел вас об этом попросить, — ответил я. — Но боялся показаться слишком слабонервным.
— Цик-цик, — засиял он, цокая языком. — С этого дня нам следует больше… э-э… доверять друг другу. Как насчет завтрака? Сегодня утром у меня необыкновенный аппетит.
Я не знал, что подумать. Вчера я был практически уверен, но теперь он снова заставил меня сомневаться.
Он мог быть и тем и другим сразу. Благообразным, приятным, заботливым стариканом — и тем, вторым. Вы можете так сделать — расщепить себя на две половинки? Это даже легче, чем вы думаете. Потом, когда вам станет трудно, вы попробуете собрать себя вместе, но… Ему не надо было притворяться. Я тоже почти не притворялся, когда изображал из себя парня, которому нужна его помощь, а сам… сам продолжал идти вперед и делать то, что делал.
Как бы там ни было, я был чертовски рад, что он пойдет со мной. Наверно, это выглядело довольно смешно — на фоне всех этих проблем, о которых приходилось думать, беспокоиться о том, как я приду в какой-то захолустный колледж. Но я ничего не мог с собой поделать. Может быть, мне вспомнились те времена, когда я, Люк и вся наша семья без конца переезжали в поисках работы и за целый месяц учились только пару дней в одной школе и дней пять — в другой. Тогда мы ничего не понимали в уроках, и от нас плохо пахло, и в голове было полно вшей, и нам самим хотелось провалиться куда-нибудь сквозь землю. Тогда мы не знали, что делать и что отвечать, молчали, словно проглотив язык, и каждый наш поступок вызывал только хохот и насмешки. Когда…
