Весь вчерашний день я потратил на очистку от мусора огромного пространства и перевозку моих припасов из старого хранилища. Мне нужно было больше места для работы и отсутствие любопытных соседей. Нужно было подготовиться к долгосрочной перспективе утоления жажды, чтоб я мог сосредоточиться на завоевании своей Зверушки.
Ее прекрасное лицо, мягкий голос и готовность подчиняться значили для меня слишком много, были слишком волнующими, чтобы сдерживать себя. На определенном внутреннем уровне я знал, что переезд Зверушки ко мне и ее близость лишь спровоцируют рост моих потребностей. После некоторых рассуждений, я пришел к выводу, что лучше причинить боль какой-то незнакомке, чем моей Зверушке.
С другой стороны, мне нравилось быть ведомым наваждением, которое все сильнее пульсировало в моей голове. Мне это действительно, блядь, нравилось. Я любил убивать так сильно, что хотел уделять больше времени своим привычкам, погружаясь в наваждение все чаще и распивая их сладкий страх так долго, как только мог.
Совсем немного, просто чтобы снять напряжение и обезопасить Зверушку.
Я загрузил оставшиеся вещи в пикап и покинул свой старый склад в последний раз. Провод от сломанной камеры все еще свисал, и я задавался вопросом, когда же они это заметят. Я бы заплатил за следующий год или около того, чтобы держать закрытым свой отсек, но, скорее всего, он мне больше не понадобится.
У меня наконец-то было пространство, отличное пространство. И приватное, даже больше, чем просто приватное. Внутри склада были офисные перегородки и отсек старого сборочного оборудования. Я выбрал главный офис в центре в роли моей комнаты для убийств. Закрыл все окна бумагой, которую обычно используют мясники; ирония этой ситуации не ускользнула от меня. Я застелил бумагой всю комнату, слой за слоем, словно полотна художника; это упрощало вопрос очистки. Рядом с дверью в комнату отдыха находилась раковина, так что после всего я мог вымыться.
Мне нужно было принести сюда свежую одежду, она понадобится, чтобы принять душ, если я останусь тут на ночь прежде, чем вернусь повидаться со Зверушкой. Она бы могла подумать, что у меня есть отношения на стороне, а я не хочу ее ничем беспокоить. Я хочу, чтобы она, наконец, поняла, что является единственной для меня.
Я мог бы всегда использовать комбинезон художника. Невероятно, что эта мысль не посещала меня раньше. Очевидно, что то, что предотвращает попадание брызг краски на одежду, будет так же эффективно и для крови.
И так как в комбинезонах имелись застежки, благодаря которым я мог с легкостью достать свой член и подрочить над умирающей девушкой, эта идея казалась прекрасной.
В чем состояла загадка Зверушки? Изначально меня тянуло к ней из-за того, что она представляла собой стабильность и жизнь, определенная для меня еще с первого вздоха.
Но сейчас я не был полностью в этом уверен. Возможно, мое подсознание снова планировало все за меня, приведя ее домой, чтобы я был вынужден удерживать моих девочек дольше, играть с ними больше, по-настоящему узнать прежде, чем забрать их жизни.
Установив старый стол для переговоров в центре комнаты, я осмотрелся и оценил свою работу. Мне понравилось, неплохо, учитывая, что у меня вообще не было опыта подобной работы. Все здесь устроить забрало у меня немало усилий, при этом появляясь на своей основной работе и постоянно стремясь к Зверушке. Еще больше усилий ушло на то, чтобы не причинить ей вред, но и это мне удалось.
Я мысленно похвалил себя и скрестил руки на груди. Единственная вещь, которой не хватало в этой комнате - девушка.
Если бы не было крови и ее порезанного пальца, я смог бы продержаться еще неделю-другую. Обычно я предпочитал делать перерыв между убийствами, это помогало избежать подозрений, вообще-то мне нравилось охотиться в районе от Вашингтона Бритиш Колумбия и вниз до Калифорнии, но сейчас на это не было времени. Присутствие Зверушки изменило мой повседневный стиль жизни.
Это не волновало меня, а лишь означало, что мне нужно его видоизменить, стать более непредсказуемым; непредсказуемость уменьшает шансы быть пойманным.
Мой телефон загудел, вырвав меня из размышлений. Это был Тони.
- Мужиииииик, - сказал он, когда я поднял трубку, - где, черт возьми, ты был? Я звонил тебе всю неделю.
- Я знаю, - ответил я, - работал, знаешь, как обычно.
- Мы должны спланировать мальчишник Маркуса. Это будет нечто эпическое!
- Безусловно, - сказал я и пробежал пальцами по краю стола, размышляя можно ли закрепить сюда ремни.
- Когда мы можем встретиться? Как на счет завтра в два?
- Не получится. У меня весь день встречи, потом ужин в течение всего вечера, а после...
- А после что? Что такое? Не избегай меня, чувак.
- Просто я кое-кого встретил, - ответил я, закладывая фундамент моего выхода в свет со Зверушкой на руках. Я знал, что Тони скажет ребятам, те - своим девушкам, и в конце концов это дойдет до моей матери.
- Охренеть, расскажи мне о ней.
- В другой раз, мне пора. Она ждет и выглядит довольно раздраженной.
- Ха! Ты всегда клялся, что не закончишь подкаблучником, но я слышу, как она орет на тебя прямо сейчас.
Я попрощался и повесил трубку. Услышав сомнение в его голосе, я размышлял о том, что, возможно, мои друзья могли быть умнее, чем я думал. Может быть, кто-то из них заметил мои отличия.
Я ушел, сел в старый Datsun и начал курсировать по улицам. Шел дождь, в Портленде обычно дождливо, но это делает воздух свежим и бодрящим. Мое обоняние, которое было лучше, чем у среднестатистического человека, начинало выходить из-под контроля. Я опустил окно с помощью старой поворачивающейся ручки и начал вдыхать выхлопы дизельного двигателя, моторного масла, запахи фаст-фуда и безысходность листвы, задыхающейся от городских газов.
Я неосознанно погладил рукой свою неровную бороду; я придерживался регулярного цикла ее отращивания и сбривания. Сейчас я ее отращивал, потому что в последний раз, совершая убийство, я был бритый.
Такая цикличность усложняло мое опознание. Путала тех, кто, возможно, ищет меня. Люди в моей жизни думали, что я веселый и эксцентричный, достаточно сумасшедший для того, чтобы время от времени менять прическу или отращивать бороду. Иногда я даже одевал ненастоящие очки, когда отправлялся на поиски; как говорится, акцентировал внимание на деталях.
Потянувшись, я ухватился за руль, ускорился и решил, что комната на складе была завершена. Я снова был готов к охоте, к тому, чтобы найти девушку и посмотреть, как долго мне удастся играть с ней, держа свои побуждения в узде и любя Зверушку изо всех моих сил.
***
- Ты работаешь сегодня одна? - спросил я официантку в вафельной забегаловке. Не знаю почему, я продолжал возвращаться сюда; это был нездоровый порыв. Может быть я хотел натолкнуться снова на того полицейского; из-за того, что он был так близко и изучал меня, я пережил нереально острые ощущения.
Всякий раз, когда удавалось поймать серийного убийцу, люди несли дерьмо по типу "Он хотел быть пойманным, чтобы все это закончилось".
Несусветная чушь. У всех психов есть кнопка самоуничтожения, которая странным образом побуждает нас давить на нее снова и снова, пока весь мир не сгорит или нас не остановят. Я не знаю, что это такое, и почему она у нас есть. Может быть, это естественный способ остановить нас до того, как мы захотим уничтожить мир.
- Ага, - сказала она, громко жуя жвачку. Ее волосы были сухие и выкрашены в цвет зеленого винилового стула. Казалось, что причудливый эксперимент с цветом прошел ужасно неправильно. - Готов сделать заказ?
- Почему ты одна? Разве это не небезопасно?
- У нас мало сотрудников, и это безопасно. Ты видишь по близости кого-то еще? Если только ты не собираешься вытащить пистолет и ограбить меня, - ответила она и посмотрела на меня сверху вниз, прирожденный скептик. - Послушай, чего ты хочешь?
- Просто кофе и... - я собирался повторить то же самое, что и всегда здесь заказывал, но решил все немного изменить. Того, у кого есть привычки, легко поймать, а я не хотел быть пойманным. - Принеси мне кусок пирога, который у вас есть. Убедись, чтобы на нем была куча взбитых сливок. Вы ведь печете их здесь, верно?
Она фыркнула и забрала мое меню.
- Ага, свежеиспеченный, - ответила она и побрела прочь.
Мне понравились то, как она двигалась, ее тугая задница, обтянутая грубыми джинсами, виляющая из стороны в сторону.
Я допил кофе и доел мой пирог; черничный... скорее всего купленный в магазине со взбитыми сливками из баллончика, и оставил небольшие чаевые. Сегодня не было необходимости выделяться.
***
Мой срыв случился около четырех утра. Я как всегда кружил по трущобам, но так и не нашел никого подходящего. В конечном счете, я вернулся туда, откуда начал. Я ждал, наблюдал и планировал, пока она не покинула ресторан.
