Сегодня ее движения были не такими вялыми, как накануне ночью, но все равно она выглядела не лучшим образом. Лицо бледное, слегка отекшее, глаза ввалились.
— Болит? — спросила она, не глядя на Малоуна.
— Все нормально, — произнес он беззаботно. — Только вот надуть губы что-то пока не получается. — Эта слабая попытка пошутить была, конечно, неудачной, но ничего лучше он придумать не смог, слишком волновался. Предстоял серьезный разговор, от результатов которого зависело все остальное. В том числе и его судьба. — А вы? — спросил он мягко.
— Хорошо.
— Как в Стамбуле?
— Влажно. Многолюдно.
— Мне показалось...
Мимо солярия прошла горничная.
— Может быть, начнем? — На Сиене была широкая бежевая полотняная юбка, открывающая лишь лодыжки, серовато-бежевый пуловер и босоножки. Она все время теребила края пуловера. — Теперь мой супруг желает, чтобы я позировала обнаженной только до пояса.
Малоун удивленно вскинул брови, однако ничего не сказал.
— Где, по-вашему, я должна расположиться? — спросила она.
— Вон там, у стены, чтобы свет падал на вас.
Нет, не такой он представлял их встречу после разлуки. Скорее всего в Стамбуле что-то случилось.
Сиена направилась к стоявшему у стены креслу. Малоун впервые заметил, что она слегка прихрамывает.
— Что у вас с ногой?
— Ничего, — ответила Сиена, вздрогнув, как будто ее уличили в чем-то предосудительном.
Малоун понимал, что спрашивать ни о чем нельзя. Солярий наверняка весь нашпигован микрофонами: Белласар, как известно, очень ценит информацию.
— Мне, наверное, показалось, — проговорил Малоун и, помолчав, добавил: — Ну что ж, примемся за работу. Ваш муж не любит, когда мы попусту теряем время. Я уже все продумал, поэтому никаких эскизов делать не буду, а начну сразу писать. — Он крепко взял ее за руку и показал бумажку, на которой было написано: «Идите за мной, и ни одного слова». А затем громко сказал: — Мне только нужно принести из кладовой кое-какие материалы. Подождите здесь. Я скоро приду. — И повел ее в конец солярия, в кладовую.
Кладовая представляла собой небольшую тускло освещенную комнату, набитую художественными принадлежностями. Окон здесь не было.
— Что вы собираетесь...
— Говорите потише. — Малоун закрыл дверь и провел ее мимо мольбертов и ящиков к раковине.
Стопроцентную гарантию, что в кладовой нет «жучков», дать было нельзя. Хотя вряд ли Белласар мог предположить, что в этом тесном помещении станут вести какие-то разговоры. Однако на всякий случай Малоун открыл оба крана, чтобы голоса заглушал звук льющейся воды.
— В солярии установлены микрофоны, — сказал он. — Нас наверняка подслушивают.
— Такая мысль мне тоже приходила в голову.
Сиена облокотилась о раковину.
— Расскажите, что произошло в Стамбуле.
— Может быть, не нужно?
— Я хочу вам помочь.
— Помочь мне не сможет никто.
— Дайте мне возможность хотя бы сделать попытку.
Они долго стояли, молча глядя друг на друга. Затем Сиена медленно поднесла руку к его разбитому лицу и осторожно провела пальцем по линии губ. И вдруг с приглушенными рыданиями упала ему на грудь.
— Боже мой, — прошептала она всхлипывая. — Вчера, после того как я увидела, что он с тобой сделал... проплакала всю ночь.
— Но с тобой, — прошептал он в ответ, нежно гладя ее волосы, плечи, спину. — Что он сделал с тобой?
Она отстранилась и дрожащими руками подняла юбку, сначала до икр, а затем выше колен.
Малоун охнул. Ноги Сиены были в сплошных кровоподтеках.
— Что это?
Она опустила юбку.
— По какой-то причине клиент, с которым он вел переговоры, совершенно мной не заинтересовался. Не исключено, что у него другая сексуальная ориентация. Не знаю. Во всяком случае, такое случилось впервые. Я ушла раньше, а в три ночи заявился Дерек весь белый от злости. Начал орать, что из-за меня провалились переговоры, что я специально так подстроила, и так далее...
— Только сейчас, пожалуйста, не волнуйся. — Малоун притронулся разбитыми губами к ее виску.
— Все получилось почти в точности, как тогда, в Милане, с моим бывшим приятелем. Надо отдать Дереку должное, за все пять лет, что мы с ним живем, он на меня ни разу не поднял руку. — Она всхлипнула. — А тут набросился с кулаками, повалил на пол и начал пинать, как футбольный мяч. Носками туфель, целясь по ногам. Я пыталась спрятаться за столом, но он не останавливался. Не знаю, что было бы со мной, если бы не Алекс. Он вошел и...
— Кстати, а где Алекс? Почему он не возвратился с вами?
— Остался в Стамбуле. Видимо, Дерек поручил ему надавить на клиента. Он должен вернуться сегодня в конце дня.
— Сегодня?
Сиена грустно усмехнулась:
— Лучше бы он вообще никогда не приезжал. Они друг друга стоят. Оба редкостные мерзавцы. — Она снова прислонилась к Малоуну. — Мне кажется, Дерек был потрясен, позже увидев результаты своей работы.
Малоун сжал ее лицо в ладонях.
— Слушай меня, Сиена. И слушай внимательно. Белласар больше никогда тебя не ударит. Никогда! Понимаешь, ни-ког-да!
— Но...
— Я вытащу тебя отсюда. Разумеется, если ты согласна.
— Но сбежать из этой тюрьмы невозможно.
— Возможно. Если все получился, как я запланировал.
— Ты думаешь, я не рассматривала такую возможность? Неужели я не сделала бы этого, если бы могла найти малейшую щель в его заборе?
— Я нашел эту щель.
— Где? Как? И учти, если нам даже каким-то чудом удастся отсюда вырваться, он не успокоится. Будет искать по всему свету. Использует всю мощь своих денег. У него такие связи, ты просто не представляешь его возможностей.
— У нас тоже будут возможности, — сказал Малоун. — Впрочем, сейчас главное — выбраться. Понимаешь?
— Чейз, милый! Ты самый... — Ее голос осекся. — Но может быть, не надо ради меня рисковать жизнью? Заканчивай этот портрет и уезжай отсюда скорее. А я... я буду помнить тебя всю оставшуюся жизнь.
— Неужели ты не понимаешь, что я не могу тебя бросить? А кроме того... — Малоун кашлянул, — кроме того, после моего отъезда жить тебе останется совсем недолго.
Глаза Сиены округлились.
— Не понимаю.
— До тебя он был женат три раза.
— Вот как? Я этого не знала.
— И все его жены были красавицами. Но когда им исполнялось тридцать лет, они все почему-то погибали в результате различных несчастных случаев. — Сиена затаила дыхание. — Но это не все. Перед каждым несчастным случаем Белласар приглашал известного художника написать портрет жены. Так сказать, увековечить ее красоту. Теперь пришла твоя очередь.
— Я не... А откуда тебе это известно?
— Ну, во-первых, в определенных кругах ходят слухи. А во-вторых... Ладно, об этом позднее. Сейчас нет времени. Итак, в его апартаментах есть какая-то тайная комната. Из нее можно выйти в коридор. Где-то посередине.
— Он держит там деловые документы.
— Ты была там? Видела эти документы?
— Нет. Она всегда заперта. Когда он привез меня сюда, я спросила, что там, и он мне так объяснил.
— Так вот, именно в этой комнате хранятся портреты его жен.
— Скажи мне, что я должна делать?
— Для начала очень хорошо было бы побывать в этой комнате.
Дрожа от страха, Сиена добралась до верхнего этажа и двинулась по среднему коридору. Неожиданно дверь, ведущая в комнату Дерека, отворилась. Сиена вздрогнула. Но это был не он, а горничная. Сиена коротко кивнула на ходу, направляясь к своей спальне в конце коридора. Вошла, закрыла за собой дверь, перевела дух и прислушалась.
Когда шаги горничной затихли у лестницы, она осторожно приоткрыла дверь и выглянула. Коридор был пуст. Сиена быстро пошла вдоль коридора и дернула ручку двери, о которой говорил Чейз. Как и следовало ожидать, она была заперта. Сиена глубоко вздохнула и прошла дальше. Открыла дверь апартаментов Белласара и скользнула туда.
Она была здесь только один раз, пять лет назад. Такова особенность ее брака. С тех пор здесь ничего не изменилось. Та же мебель эпохи итальянского Возрождения, тот же антиквариат, та же кровать под балдахином. Вид этой постели вызывал грустные воспоминания. Дверь справа вела в потайную комнату. Сиена ее тоже подергала, хотя знала, что она заперта. Нужно найти ключ.
Он хранит его где-то здесь.
Сиена огляделась. Вот оно, бюро из дворца Медичи. Ему не меньше пятисот лет. Она его хорошо запомнила. Это было пять лет назад. Дерек устроил свадьбу, как только с ее лица после пластической операции сняли бинты. То есть когда ее красота была вновь возрождена, как он выразился. Венчание проходило на открытом воздухе, в розарии. Кроме них были еще священник и Поттер. И все. Сиена была так благодарна Белласару за спасение, что ей было все равно. В обеденном зале струнный квартет играл вальсы. Они с Дереком танцевали. Потом разрезали свадебный торт. Дерек подарил ей умопомрачительное бриллиантовое колье. И наконец, они оказались здесь, в этой комнате.
