снова посмотрела ему в лицо, он спросил:
— Едем?
Ехали мы вместе. Сегодня охраны кружащей рядом с Каримовым словно стая исполинских, чёрных грифов, не было со своим хозяином. Каримов сам сел за руль. Я было собралась как и всегда сесть сзади, но он открыл мне дверцу спереди и похлопал по сидению рядом с собой:
— Присаживайся
— Надо же какое доверие.
Я залезла в машину, нарочно громко хлопнув дверцей
— И что, мы просто так поедем?
Вопросительно взглянула на него, пытаясь высмотреть в его лице хоть что-то, увы, ничего не нашла. Каримову мой вопрос явно не понравился. Он лишь завёл мотор, машина рванула вперёд. Глядя на дорогу, он всё же задал ожидаемый вопрос:
— Что-то не так?
— Возможно
Лишь плечами пожала: — Так просто едем одни и без охраны? Так просто и даже на цепь меня не посадишь? Не свяжешь?
Каримов выругался, в улыбке, ругаясь, чувствуя приближение гнева, сдерживался колоссальным усилием воли.
— Лада… иногда я мечтаю придушить тебя. Иногда кажется, что жить без тебя не могу. А иногда хочется схватить тебя за плечи, придавить к сидению и заткнуть этот чертовски милый, но порой отвратно безрассудный ротик своим. Поверь, если ты не прекратишь, я сделаю это
Я отвернувшись, выбрала тактику молчаливого протеста… Каримов не любил именно игнор, поэтому тут же завёлся, весь распалился
— К чему эти крайности? Разве я чем-то обидел тебя? Я стараюсь. Для тебя и для нашего ребёнка. Пытаюсь быть человеком в свете этих ужасных событий. Неужели ты не можешь просто это признать?
Выслушав его претензии, я обернувшись, высказалась
— Что "это"?
— Свои ко мне чувства
Я рассмеялась: — У меня есть чувства, ты прав. Но не к тебе. Лютый — моя жизнь, моя любовь. К нему у меня чувства
М-да… а ведь он за всё это время так ни разу и не появился… не позвонил и не написал…
— Дурочка, вот кто ты. Прекрати нести ахинею. Лютый козёл. Глупый пацан. Да что он знает о любви?! Закрыли эту тему. Мы семья. Ты моя жена, и я даже готов простить тебе этого Вика.
Спорить с ним я не стала. Мы молчали остаток дороги…
— У вас будет сын.
Влада Что? Вы уверены?
Слова Узиста меня не мало удивили
— Да, малыш лежит хорошо! Нет никаких сомнений в том, что вы ждете именно мальчика! Уже придумали имя?
— Ещё дума…
С улыбкой смотрю на черно-белый экран, так и хочется накрыть слегка округлившийся живот ладонью, чтобы почувствовать тепло изнутри. Узистка делает необходимые замеры, между нами завязывается легкая беседа. Я абсолютно счастлива: малыш здоров и развивается согласно срокам… Идиллию прерывает громкий, возмущенный, знакомый голос, звучащий, как раскат грома.
Дверь распахивается. Узистка вздрагивает и возмущенно смотрит на мужчину, влетевшего в палату подобно темному смерчу. Я с ней солидарна.
Просила же ждать в машине.
— Мужчина! Подождите, пожалуйста, за дверью!
— Вообще-то, я отец!
Садится рядом… ну вот что за человек такой?
Узистка плещет на мой животик ещё немного прозрачного геля, потом водит головкой аппарата по животу и смотрит на экран удовлетворенно кивнув
— Всё как я и сказала уже вашей жене. У вас будет мальчик.
— Сын? Так и знал!
Каримов улыбаясь, кивнул
— Жду тебя в коридоре Развернулся и ушёл, оставив меня краснеть перед женщиной
— Ну у вас конечно и муж…
Ещё раз извинилась и покинула кабинет в дурном настроении. Я хотела девочку. Надеялась. Но мальчик тоже хорошо. Защитник. Его папаша сидел под дверью кабинета и громко спорил с кем-то по мобильному.
— Я уже говорил, гнать его в шею. Что ему вообще надо?
У меня нет времени.
Убрал мобильный, обратился ко мне
— Всё уже? Поехали перекусим где-нибудь?
Пожимаю плечами. Возвращаться под замок не особо хочется. Поэтому соглашаюсь. Всё лучше чем весь день торчать в четырёх стенах.
В кафе сидим несколько часов. Потом гуляем в парке… Прохладный воздух, свежесть вечернего мороза. Лужи блестели под тонкой ледяной кромкой. Иней на деревьях. Вечер полнился зимними пейзажами. Снег пошёл
— Надо же, снег идёт
Я лишь нахмурилась
— Не любишь снег?
— Он мокрый и холодный. Вроде красивый, но когда касаешься его — причиняет боль…
Каримов невесело усмехнулся:
— Прямо как ты, верно?
Мне стало холодно. Я ведь и правда виновата перед Каримовым, но мы оба старательно избегали этой темы
— Послушай, ведь в ту ночь… ты была со мной не просто по поручению Палача. Ты сама этого хотела?
К чему врать, если он был прав
— Мой ответ ничего не изменит, Каримов…
Отвернувшись, хотела уйти. Аслан схватил меня за руку, придержал — Откуда тебе знать?
Я пожала плечами, и правда откуда? С минуту мы молча прожигали друг друга взглядом…наконец я кивнула
— Меня вынудили обстоятельства. Сама я бы не переспала с тобой
Аслан молчал… долго молчал. Потом отпустил меня и я ушла. Успела дойти до входа в парк, когда он неожиданно схватил меня за талию и привлекая к себе.
Мои попытки протеста были безжалостно подавлены. Я стояла, прижатая к его груди, опустив руки. В тот же миг почувствовала крепкое и в то же время нежное прикосновение его губ. Желание, когда оно рвется из тисков на волю.
Аслан внезапно весь превратился в пылающую плоть. Я хотела только одного — чтобы он касался меня. Черт возьми! Что это?!
— Ты наглая, маленькая лгунья…
Отстраняясь, прошептал мне в губы, которые всё ещё горели зимним отпечатком его морозного поцелуя.
— Ты просто хочешь так думать Аслан
— Ты любишь меня. Ты хочешь меня. И я тебе это докажу
«— Пообещай, что никому не расскажешь о том, что сейчас произошло. — Я пообещаю, что никому не расскажу о том, что сейчас произошло, если кто-нибудь объяснит мне, что, чёрт возьми, сейчас произошло!»
Каждый человек по-своему не понимает своего счастья… Каждый в праве быть с тем, с кем желает. Увы… порой любимый и любящий не всегда синоним одного слова. В дом мы вошли, разговаривая на повышенных тонах
— Что это сейчас было, Каримов? Что ты себе позволяешь?
Аслан лишь дверью хлопнул
— Это что ты себе позволяешь??! Кругом люди. «Мои люди». Зачем отчитываешь на глазах у моих парней?!
Его тон определённо мне не нравился. Слушать его нотации я не собиралась. Да и вообще. К чему это было сказано? Однако возмутиться я не стала. Решила что спорить с ним нецелесообразно, отсюда и пассивное поведение… Лишь хмыкнула и решила вернуться в свою комнату… Не
