– Не очень-то ты меток, червяк! – брезгливо произнес Чиун на древнем наречии.
От стыда охотник потупился и зарядил еще одну стрелу. Он аккуратно оттянул тетиву и послал стрелу в ладонь старика. Из этого лука он с первого раза сбивал птиц в полете. Стрела пропела и остановилась в воздухе, зажатая в руке незнакомца.
Этот человек поймал выпущенную из лука стрелу! Женщины принялись на старинный манер восхвалять охотников и колотить в горшки. Юноши издавали радостные возгласы. Старики плакали. Они снова испытали гордость за то, что принадлежат к племени анкситл-джири. Они не могут убивать людей, они должны охотиться на зверей! У анкситл-джири собственная гордость. И все племя, как один человек, запело славу доблестным охотникам.
Франциско Браун направил визир телескопа на фигуру азиата на носу катера. Он чувствовал, как земля в джунглях колышется от громкоголосого пения. Старик-азиат повернулся к нему лицом и победно улыбнулся прямо в перекрестие прицела.
Команда не выходила из каюты. Консуэло отказывалась сойти с палубы. Римо стоял на корме, а Чиун торжествующе поднял руки, приветствуя массу людей, высыпавших из чащи джунглей. Одна женщина поднесла к нему своего малыша, дабы он мог коснуться ручонкой края одежды Мастера Синанджу, который заставил их вспомнить своих предков.
Один великий охотник упал на колени и, приподняв подол бледно-желтого кимоно, стал целовать сандалии.
– Смотри, как надо оказывать почтение, – сказал Чиун.
– Не собираюсь целовать тебе ноги. Ну, ладно, поехали отсюда.
Римо постучал в каюту. Он сказал команде, что все в порядке. Но проводник наотрез отказывался плыть дальше.
– Сколько бы вы мне ни заплатили, я не пойду дальше по этой протоке.
– Мы разыскиваем одного человека, – сказал Римо. – Если он поднялся выше по течению, значит, и мы пойдем вверх.
Проводник украдкой выглянул из иллюминатора и сейчас же зарылся в подушки.
– Выше по течению никто не ходил. Нет никакого смысла идти дальше.
– А как же Брустер? Ведь ваше агентство отвезло Брустера вверх по реке. Если ему это удалось, значит, и нам удастся.
– Это не совсем так, – сказал проводник. – Мы в некотором роде способствовали вашему путешествию.
– Как это вы способствовали нашему путешествию, если мы сами стремились его совершить? – спросила Консуэло.
– Мы вас ввели в заблуждение, хотя и помимо своей воли, – ответил проводник. – Никакого Джеймса Брустера не было в помине.
Один охотник из анкситл-джири проник в каюту и теперь со знанием дела осматривал зубы гида. Потом он удалился, прихватив в качестве сувенира подушку.
– А я знаю, что Джеймс Брустер все же есть, – упорствовала Консуэло.
– Может быть, и тот человек знает этого Брустера, но он никогда не плавал по Амазонке, во всяком случае на наших катерах. Мы получили щедрое вознаграждение за то, что расширим ваш кругозор.
– Что вы хотите этим сказать – вознаграждение за то, что расширите наш кругозор? – спросил Римо.
– Нас подкупили, чтобы мы отвезли вас сюда.
– Кто подкупил? – спросила Консуэло.
– Какой-то человек, который хотел, чтобы вы насладились радостью общения с джири. А теперь давайте уедем отсюда. Этот индеец уже присматривается к моей печенке.
Чиун, который слышал весь разговор, прокричал:
– В моем присутствии он не сделает вам ничего дурного! Это хороший человек. И хорошее племя – анкситл-джири.
– Ты готов хвалить любого, кто поцеловал твои пятки, папочка, – съязвил Римо.
– Не самый плохой способ выразить почтение, – сказал Чиун и выставил вперед правую ногу в сандалии: левая уже получила достаточно почестей.
Римо счел своим долгом предупредить проводника, что ничто не помешает индейцу сделать с ним что угодно, стоит только ему на это намекнуть.
– Кто вас подкупил? – спросил он.
– Имени его я не знаю, но он был весьма убедителен в том, что вам следует сказать, будто Джеймс Брустер отплыл вверх по Амазонке. Это был красивый человек. Уберите, пожалуйста, от меня этого индейца.
– Блондин? – спросила Консуэло.
– Очень светлый, – подтвердил проводник.
Консуэло отвернулась от кабины и закрыла лицо руками.
– Это я втравила вас в авантюру. Я привела вас сюда – как безмозглая девчонка. Глупая, доверчивая, влюбчивая девчонка. Это я во всем виновата.
– Ш-ш-ш, – призвал ее к тишине Чиун. Он собирался принародно благословить склоненные головы старейшин племени.
– Он был такой красивый, Римо! Красивее мужчины я в жизни не встречала. Я ему поверила.
– Бывает, – сказал Римо.
– Он сказал, что он из НААН – Национального агентства по атомнадзору, которое контролирует все ядерные объекты и станции в стране. Документы у него были в порядке. И он все время спрашивал о вас.
– Я его где-то видел, – сказал Римо.
– Но я сама проверила список пассажиров. Брустер был среди пассажиров, летевших в Рио. Я дважды сверила паспортные данные. Он точно был на борту. Я убеждена, что он улетел в Рио.
– Охотно верю, что он улетел в Рио. Только не в это болото. Давайте поищем в Рио.
– Но это огромный город. Мы ведь там никого не знаем.
– Можем попросить, и нам помогут. Надо только вести себя как можно более любезно, – сказал Римо.
Ниже по течению от берега со скоростью пули отделилась моторная лодка с очень светлым блондином за рулем. Взметнув фонтан брызг высотой в три метра, она направилась вниз по протоке в сторону Рио. Чиун видел, что Римо провожает лодку взглядом.
– Мы еще не едем, – сказал Чиун. Вожди племени готовили танец восхваления, за которым должны были последовать песнопения во славу того, кто явился в желтых одеждах. – Очень достойные люди, – сказал Чиун. – Конечно, если вы знаете летописи Синанджу.
– Да, достойные, если тебе нравится, чтобы тебе в джунглях лизали пятки, – сказал Римо.
На сей раз они оба говорили по-английски. Консуэло слушала как завороженная. От нее не укрылась суть происходящего, она видела эту массу восторженных лиц. Кто они такие, эти двое? И почему оказались с нею заодно?
– Из хроник ты узнаешь о разных народах. Ты узнаешь о том, кто они и кто ты. Ты постигаешь науку выживания.
Консуэло спросила у Римо, о каких хрониках идет речь.
– Да так, сказки, – отмахнулся Римо.
– Но я видела, что случилось с джири. Это больше, чем сказки.
– Внешне там все правильно – имена, конкретные события. Но все это – чистая пропаганда. Хорошие – это те, кто платит своим наемникам. Вот и все.
– Так значит, вы – наемники? Но ведь это незаконно!
– Только если вы не на той стороне.
– А вы на кого работаете?
– Вы не поняли, – Римо решил не продолжать. Он опять обратился к Чиуну: – Эти насекомые сейчас сожрут Консуэло живьем, а тебе дикари ноги сотрут до мозолей. У тебя кожа не привыкла к такому почету. Не пора ли начинать представление?
– Ты прав, – сказал Чиун. Он дважды хлопнул в ладоши. – Пусть начинают ритуальные танцы.
* * *
Харрисон Колдуэлл уехал из Нью-Йорка, хотя контора его оставалась на прежнем месте. Связь со служащими фирмы он поддерживал по телефону. Он купил в Нью-Джерси двести пятьдесят акров земли, осушил болото, засеял газон и обнес территорию высокой металлической оградой. Денно и нощно участок патрулировали его собственные охранники, у которых на мундирах красовалась эмблема с изображением аптечной колбы и клинка.
В Нью-Йорке отвечать за свою контору по торговле драгоценными металлами он оставил доверенных лиц. Много разговоров, естественно, вызывало сейчас то обстоятельство, что золото почему-то не поднималось в цене. Это был любимый металл мировых бедствий. Всякий раз, когда возникала угроза военного конфликта или разражалась настоящая война, либо когда непредсказуемым образом начинали вести себя фондовые рынки, люди во всем мире принимались вкладывать свои сбережения в золото. Оно оставалось единственным товаром, который принимался везде. Деньги – это бумага, золото же – всегда состояние.
И тем не менее, несмотря на многочисленные вооруженные конфликты местного значения и бессчетные предостережения относительно фондового рынка, золото оставалось стабильным в цене. Создавалось впечатление, будто кто-то неустанно подпитывает мировой рынок золота и таким образом лихорадочный спрос на него все время гасится. Всякий раз на торгах оказывалось, что золота больше, чем наличных денег, и таким образом цена на него оставалась стабильной как никогда.
Для торгующей золотом в слитках компании, каковой являлась фирма “Колдуэлл и сыновья”, было естественным иметь весьма скромные прибыли. Невозможно купить золото, потом продать его по практически той же цене и сделать на этом большие деньги. И все же фирма получала сейчас такие доходы, каких не было за всю ее историю. Все больше находилось желающих вкладывать деньги в золото Колдуэлла. Все больше людей открывали, новые счета. Банковские балансы по всему миру возрастали. Казалось, чего бы ни захотелось Харрисону Колдуэллу, он сможет это купить.
