Ну вот, ситуация вернулась.
Он вздохнул.
– Я покажу его дяде Оливера. Тому, на которого он работал. Если Винни не сам проверит подлинность, найдет того, кто это сможет.
– Прекрасная мысль. Но оно так или иначе достаточно ценное. Либо цена разумная, если учесть поразительную работу, либо пугающая. А когда он оценит яйцо, что вы собираетесь делать дальше?
– Возьму с собой в дом отца. Там охрана получше, чем у президента. Там оно будет в безопасности. Пока я разбираюсь со всем остальным.
– Но как?
– Я это обдумываю. Винни должен знать коллекционеров, богатых коллекционеров. Или, опять же, знает того, кто с ними водится.
У нее было превосходное воображение. И сейчас она попыталась представить кого-то с бесчисленными миллионами, позволяющими иметь любое хобби. Она ежегодно вела дом у пары геев, собиравших антикварные дверные ручки. А зимой работала у дважды вдовы, имевшей удивительную коллекцию эротических нэцке.
Но бесчисленные миллионы? Пришлось подстегнуть воображение, чтобы представить такое.
Она решила, что ей нужно фото, лицо или хотя бы имя, чтобы добиться успеха.
– В файлах Оливера должно быть что-то о клиенте, а может, в его корреспонденции.
– Я просмотрю.
– Я могу помочь. Могу, – повторила она, когда он не ответил. – Иногда клиенты платят мне дополнительно, чтобы я привела в порядок бумаги и кабинеты, пока их нет дома. В любом случае она должна была знать эту Сейдж, подругу Оливера. Она должна была что-то знать обо всем этом. Все их напряженные разговоры, споры, волнение, беспокойство, я-то считала, что они выясняли отношения, но теперь понимаю, что речь наверняка шла об этих сокровищах, о клиенте. И о том, что он – или они, пытались осуществить.
– Она что-то знала, – согласился Аш. – Но недостаточно. Вы сказали, Сейдж плакала, умоляла, перепугалась смертельно. Думаю, знай она, где Оливер спрятал яйцо, то все бы выдала сразу.
– Возможно, вы правы. Она знала, что именно он прячет, что задумал, но может быть, не то место, где он прячет яйцо. Поэтому она не могла сказать. А он отключился. Тот, кто их убил, сделал огромную ошибку, когда подсыпал снотворное в алкоголь, предположив, что справиться с женщиной будет легче. И что она скажет все, если ее напугать или избить.
Она поднялась и собрала посуду.
– У вас дела. Визиты.
Он встал, взял у нее посуду и снова поставил. И сжал ее руки.
– Он сказал Сейдж примерно вот что: «Послушай, красавица, меньше знаешь, лучше спишь. Я забочусь о тебе». И сам отчасти верил тому, что говорил.
– Тогда это было отчасти правдой.
– Он не сказал ничего Сейдж, потому что не доверял ей и потому что не хотел, чтобы у нее было столько же власти, сколько у него. Это была его сделка. А она умерла за эту сделку.
– И он тоже, Аштон. Скажите мне…
Она сжала его плечи: контакт за контакт.
– Если бы он был в сознании, выдал бы то, что знал, чтобы спасти ее?
– Да.
– Тогда пусть этого будет достаточно.
Она приподнялась на носочки и прижалась губами к его губам. Он порывисто притиснул ее к себе, и она снова начала тонуть, ощущая, как колотится сердце.
– Я мог бы отвлечь тебя сейчас.
– Вне всякого сомнения. Но…
Он провел ладонями по ее рукам, сверху вниз.
– Но?
Они ушли с террасы в квартиру. Он уложил шкатулку в магазинный пакет, прикрыл бумагой. За шкатулкой последовали конверт и деньги.
– Завтра мне нужно уехать. Необходимо кое-что уладить. Поскольку я вынуждаю тебя присутствовать на похоронах, позвони Джули и спроси, не хочет ли она поехать с тобой в воскресенье, если тебе так удобнее.
– Но она и Люк…
– Они взрослые люди.
– Много вы знаете.
– Спроси ее. И пошли мне эсэмэску с адресом дома, куда переедешь. Ты сказала – Аппер Ист?
– Верно. Тюдор-сити.
Он нахмурился.
– Это очень далеко от моего дома. Я договорюсь, чтобы тебя возили на сеансы, когда начнешь позировать.
– Метро… вы слышали о метро? Идет прямо через город. Как такси и автобусы. Таково чудо общественного транспорта.
– Я договорюсь о машине с водителем. Сделай одолжение. Не выходи одна.
– Я не собиралась, но…
– Вот и прекрасно.
Он подхватил пакеты и направился к двери.
– Вам следовало бы взять такси или машину, а не разгуливать с этими дурацкими пакетами. А еще лучше – бронированный автомобиль.
– Мой бронированный автомобиль в автосалоне. Увидимся через пару дней. Оставайся дома. Позвони Джули.
А не слишком ли он любит командовать, подумала Лайла.
И очень ловко умеет сделать так, что эти приказы кажутся одолжениями или просто доводами здравого смысла.
– Сейчас вот пойду и обойду несколько раз квартал, просто ему назло! – пожаловалась она Томасу. – Только не стоит оно того. Посуда, потом книга. И… какого черта?.. Позвоню-ка я Джули!
Аш заморозил высокий стакан. Ледяной джин-тоник – любимый летний напиток Винни. И поскольку Аш собирался вторгнуться в мир бедняги и нарушить его покой, самое меньшее, что он мог для него сделать, – это обеспечить ему любимый напиток.
Винни не стал задавать вопросов, когда позвонил Аш. Просто согласился заехать после того, как закроет магазин. Аш слышал нотки печали в его голосе, а также готовность помочь, и знал, что воспользуется и тем, и другим, когда втянет Винни… в сложившуюся ситуацию.
Он был хорошим человеком. Аш думал об этом, обшаривая Интернет в поисках новой информации о яйце. Счастливо женатый почти сорок лет, умный, проницательный бизнесмен, с безошибочным чутьем, отец троих детей, сумасшедший дедушка шестерых внуков. Правда, к этому времени мог появиться и седьмой.
Нужно проверить таблицу.
Он принял к себе Оливера, прекрасно зная, что берет ненадежного и взбалмошного единственного сына сестры. Но это, похоже, сработало. Все ладили с Винни, но он ожидал и требовал честной оценки от всех своих служащих.
Когда бы Аш ни спросил, Винни всегда говорил, что Оливер прекрасно справляется, становится самостоятельным, умеет обращаться с клиентами и имеет талант к антикварному делу.
Да, умеет, по-своему, и в этом, вероятно, корень проблемы.
Он немного посидел, изучая яйцо. Где он был раньше, этот изысканный и причудливый дар, созданный для русских монархов? Кто смотрел на него, нежно трогал детали?
И кто хотел его получить? Настолько, чтобы убить за него?
Услышав звонок, Аш встал.
– Арчер, – проговорил он в домофон.
– Привет, Аш, это Винни.
– Заходите.
Он нажал кнопки замков, вышел из гостиной и спустился вниз.
Винни стоял с кожаным портфелем в руках. Несмотря на жару и рабочий день, на нем был шикарный серый в тонкую белую полоску костюм и крахмальная белая сорочка, дополненная изящно завязанным платком от Эрме с ярким пестрым узором.
Туфли блестели. Волосы были зачесаны назад, белые пряди оттеняли загорелое лицо с аккуратной эспаньолкой.
Он более походил на одного из своих богатых клиентов, нежели на человека, продававшего им антиквариат.
Услышав шаги, он поднял глаза.
– Аш!
В голосе все еще звучал джерсийский выговор его детства.
– Ужасные времена.
Поставив портфель, он крепко обнял Аша.
– Как держишься?
– Очень много дел. Это помогает.
– Это всегда помогает. Что я могу сделать? Олимпия прилетает сегодня, но сразу поедет в дом Оливера. Она не велела мне приезжать до воскресного утра, но, думаю, Энджи и дети приедут завтра.
– Она и Энджи всегда были близки.
– Как сестры, – согласился Винни. – Она предпочла бы иметь в сестрах и братьях не меня, а Энджи и Найджела. Но раз уж мы все собрались, могли бы тебе помочь.
– Не сумеешь ли отговорить ее от волынок?
Винни коротко засмеялся.
– Да ни в коем случае. Она убеждена, что Оливер хотел бы волынки. Полиция что-нибудь узнала?
– Если и да, то мне ничего не говорят.
– Но кто мог решиться на такое? Сейдж… они так друг другу подходили! Думаю, они могли быть счастливы вместе. Возможно, ревность бывшего парня? Я так и сказал полиции, когда они пришли со мной поговорить.
– У нее кто-то был до Оливера?
– У такой женщины? С ее внешностью, образом жизни? Разумеется. Оливер никогда ни о ком не упоминал, хотя я просто уверен, что кто-то был. Но он был счастлив, и это мы должны помнить. Последние несколько недель он был словно наэлектризован. Поговаривал, что хочет куда-то поехать. Думаю, он собирался сделать предложение. Он так и излучал возбуждение и беспокойство, как человек, собирающийся предпринять важный шаг в жизни.
– Кажется, вы правы. Я хочу кое-что вам показать. Наверху.
– Конечно.
Аш повел его к лифтам.
– Он говорил вам что-то о сделке, которую собрался заключить? О каком-то особом клиенте?
– Ничего необычного. Последние несколько месяцев он очень хорошо работал. Занимался ликвидацией имущества, приобрел несколько превосходных вещиц, имея в виду определенных клиентов. У этого мальчика был настоящий талант.
