Амайя смотрела на Энграси. Ее тетя закончила говорить и сидела молча, не сводя с племянницы глаз, которые всегда были такого же ярко-синего цвета, как и ее собственные. С возрастом они потемнели, как старые сапфиры, хотя в них по-прежнему лукаво светился живой и проницательный ум.
— Тетя, — начала она, — дело не в том, что я не верю в то, что все было так, как ты это видела и как ты это запомнила. Но ты должна признать, и я не вижу в этом ничего плохого, что ты всегда обладала богатым воображением. Пойми меня правильно… я расследую дело об убийстве и должна рассматривать его как следователь…
— И это очень правильно, — согласилась тетя.
— Тебе не случалось задумываться над тем, что на самом деле ты видела не басахауна, а что-то другое? Следует учесть, что девочки твоего поколения не находились под влиянием телевидения и Интернета, как современная молодежь, и тем не менее, эти места, и сельская местность в целом изобиловали подобными легендами. Посмотри на это с моей точки зрения. Девушка-подросток целыми днями работает в лесу. Рядом никого нет, она измучена и страдает от обезвоживания, вызванного физическими перегрузками. Она долго плачет и затихает, только окончательно выбившись из сил. Возможно даже, что в конце концов она засыпает. В средние века ты была бы отличной кандидатурой на встречу с Девой Марией, а в семидесятые — на похищение инопланетянами.
— Мне это не приснилось. Я видела его так же отчетливо, как тебя. Но, честно говоря, когда я решила тебе об этом рассказать, я ожидала именно такой реакции.
Амайя заговорщически смотрела на тетю, и Энграси улыбнулась в ответ, продемонстрировав великолепные зубные протезы, которые по непонятной Амайе причине всегда вызывали у нее улыбку и острый прилив любви к этой женщине. Продолжая улыбаться, тетя ткнула в нее белым костлявым пальцем, унизанным кольцами.
— Да, сеньора, я этого ожидала, потому что отлично знаю, как устроена твоя головка, и поэтому припасла для тебя еще одного свидетеля.
Амайя подозрительно смотрела на нее.
— И кто же это? Одна из этой веселой шайки, с которой ты играешь в покер?
— Молчи, о недоверчивая племянница, и слушай. Это было шесть лет назад. Холодным зимним вечером я возвращалась домой после службы в церкви и у входной двери столкнулась с дожидающимся меня Карлосом Валлехо.
— С Карлосом Валлехо? Моим школьным учителем?
Хотя прошло много лет с тех пор, как она видела его в последний раз, образ Карлоса Валлехо всплыл в ее памяти с такой ясностью, как будто она только что с ним рассталась. Он стоял перед ее внутренним взором в джинсовом, великолепно скроенном костюме с учебником математики под мышкой, с ухоженными усами и пышными седыми волосами, зачесанными назад с помощью бриллиантина, благоухая лосьоном после бритья.
— Да, сеньорита, — улыбнулась Энграси, довольная тем, что ей удалось заинтересовать племянницу. — Его охотничий костюм промок и был весь испачкан глиной, и при нем все еще была винтовка в кожаном чехле. Я обратила на все это внимание, потому что, как я тебе уже сказала, стояла зима, и темнело очень рано. Это было совершенно неподходящее время, чтобы возвращаться с охоты, да еще и в вымокшей до нитки одежде, хотя дождей не было ни в этот день, ни накануне. Но больше всего меня поразило его лицо, бледное, с искаженными от ужаса чертами. Я знала, что он заядлый охотник, и иногда видела, как он возвращается на своем автомобиле с гор, но он никогда не ходил по улицам в охотничьей одежде… Да ты и сама должна помнить, как его называли.
— Модник, — прошептала Амайя.
— Вот именно, сеньора, модник… Так вот, все брюки и ботинки модника были измазаны глиной. А когда я подала ему чашку мансанильи[16], то увидела, что его руки покрыты царапинами и ссадинами, а ногти чернее, чем у угольщика. Я молчала, ожидая, пока он сам заговорит. Это всегда дает наилучший результат.
Амайя молча кивнула.
— Он долго молчал, уткнувшись взглядом в чашку, а потом сделал большой глоток, посмотрел мне в глаза и произнес, как всегда козыряя своей образованностью и учтивостью:
— Энграси, я очень надеюсь на то, что ты сможешь простить мне подобное вторжение в твой дом. — Он огляделся с таким видом, как будто только сейчас понял, где он на самом деле находится, и добавил: — За все те годы, что мы знакомы, я впервые попал к тебе домой.
Я поняла, что он хочет сказать «к тебе на консультацию», и медленно кивнула, ожидая продолжения.
— Наверное, тебя удивил мой визит, но дело в том, что я не знал, куда идти, и подумал, что, возможно, ты… — Я подбодрила его, попросив продолжать, и, наконец, он произнес: — Сегодня утром я видел в лесу басахауна.
17
Доска в комиссариате была покрыта диаграммами Венна[17], в центре которых находились фотографии трех девочек. Хонан продолжал читать и перечитывать отчеты криминалистов, пока Амайя крошечными глоточками пила из чашки, которую держала обеими руками, пытаясь согреть пальцы ее теплом, и как зачарованная всматривалась в доску. Казалось, она изучает эти лица и эти слова, чтобы извлечь из них какой-то эликсир, жизненную сущность душ, отсутствующих в мертвых глазах этих девочек.
— Инспектор Саласар, — прервал ее раздумья Ириарте.
Увидев, как вздрогнула Амайя, он улыбнулся, а она подумала, что ей повезло работать с этим симпатичным мужчиной, кабинет которого украшают календари с изображениями Девы Марии, а также фотографии его жены и пары белокурых ребятишек, весело улыбающихся в объектив и унаследовавших шевелюру матери, потому что волосы самого Ириарте были темными и редкими.
— Мы получили токсикологический отчет по Анне. Каннабис и алкоголь.
Амайя вслух перечитала свои записи.
— Пятнадцать лет, член молодежного мариинского общества, отличные и хорошие оценки в школе, баскетбольная команда и шахматный клуб, пропуск в библиотеку. В ее комнате: розовое стеганое одеяло, плюшевые медвежата, сердечки и книги Даниэлы Стил. Здесь что-то не сходится, — добавила она, поднимая глаза на Ириарте.
— Мне тоже так показалось, — согласился он. — И сегодня утром мы побеседовали с двумя подругами Анны, и они описывают ее совершенно иначе. Анна жила двойной жизнью, для чего ей постоянно приходилось обманывать родителей. Но они ничего не знали и были вполне довольны дочерью. Если верить подругам, Анна курила косяки, пила, а иногда принимала и кое-что покрепче. Она часами сидела в социальных сетях в Интернете и публиковала вызывающие фотографии. Девушки утверждают, что она обожала демонстрировать в вебкамеру свои сиськи. Читаю дословно: «Она была шлюхой, маскирующейся под святошу. У нее даже были отношения с женатым мужчиной».
— С женатым? С кем? Это может быть очень важно… Что еще они вам рассказали?
— Они говорят, что не знают, с кем она встречалась. Или же они не хотят его называть. Судя по всему, связь длилась несколько месяцев, но она собиралась ее разорвать. Она говорила… — он снова начал читать, — … что «этот дядька ее раздражает, и он ей уже надоел».
— Господи боже мой, Ириарте, кажется, мы нашли ниточку: она не хотела продолжать отношения, и он ее убивает. Возможно, у него также была какая-то связь с Карлой и Айноей…
— Возможно, с Карлой. Айноа была девственницей, и ей было всего двенадцать лет.
— Возможно, он ее добивался, но, получив отказ.… Ну ладно, я признаю, что немного притягиваю ситуацию за уши, но мы все равно должны рассмотреть эту версию. Нам, по крайней мере, известно, он местный или нет?
— Девочки говорят, что он почти наверняка из Элисондо, хотя также может жить где-то в окрестностях.
— Надо найти этого типа, которому нравятся молоденькие девочки. Получите ордер на изъятие компьютера, дневников и любых записей, которые могут быть у Анны дома. Осмотрите также ее шкафчик в школе, еще раз побеседуйте со всеми ее несовершеннолетними подругами… Это необходимо сделать у них дома… Ходить по домам только в штатском. Я меньше всего хочу, чтобы те, кто должен нам помогать, пугались при виде полицейской формы. И еще, инспектор, — добавила она, глядя на Ириарте, — пока ни слова родителям Анны. Совершенно ясно, что они понятия не имели о двойной жизни своей дочери.
Подняв руку, она взглянула на часы.
— Через три часа все должны быть в церкви и на кладбище. Та же операция, что и на похоронах Айнои. Как только все закончится, возвращаетесь в комиссариат. У Хонана стоит великолепная программа оцифровки фотографий высокого разрешения. Как только снимки будут готовы, собираемся здесь на совместный просмотр. Хонан, возможно, тебе удастся выудить что-нибудь из компьютера Анны Арбису. Копай поглубже. Даже если это займет у тебя всю ночь.
— Конечно, шеф, я сделаю все, что нужно.
