— Лакашиной нет в нашем списке, — раздражительно сказал Нодия.
— Одна деталь. Это мой участок. Четные квартиры обслуживает Галя, а нечетные я. Так вот, мне пришлось проведать соседку Лакашиной. Результат умопомрачительный. Лакашина умерла в квартире Людмилы Вельяминовой, которая в свою очередь скончалась на даче у Добрушина. Теперь ее ищут. Вопрос: как яд попал в организм Лакашиной, если Иван обязан зшичтожить остатки вина? Я не вдавался в подробности, чтобы соседка ничего не заподозрила, но в квартире Людмилы была милиция и ее опечатали.
Нодия схватил трубку и набрал номер.
— Мне срочно нужен Суходрев Сан Саныч. Это Нодия. — После секундной паузы продолжил: — Что у вас с квартирой Вельяминовой? Что? Продана? Сделайте все возможное, чтобы аннулировать сделку. Квартира на контроле милиции… Как поздно?… Идиоты!
Он бросил трубку и долго молчал. Потом посмотрел на врача и спросил:
— Ты выписывал этот самый риптозол?
— Нет, конечно. Его в аптеках не продают. Больницы его заказывают через аптечное управление. Мне удавалось доставать его окольными путями, через реанимационное отделение.
— Следы замести сможешь?
— Попытаюсь.
— С кем я работаю! Сплошные олухи. Простых вещей сделать не могут! Только деньги научились считать.
Они долго сидели и молчали. Потом Игорь вновь заговорил:
— Если помните, я говорил вам, что Семен Выкупил у меня машину обратно. Речь шла о его одной взбалмошной бабенке. Так вот, эта самая бабенка Раечка Блохина тоже исчезла. Говорят, что она живет на какой-то даче у полковника, за которого собирается выходить замуж. Но ее близкая подружка Катюша уверяет, будто Раечка приезжала в Москву чуть ли не каждый день. Но вот уже около месяца о ней ничего не слышно. Я спросил о полковнике, но кроме того, что тот уехал за границу на пару лет, подружка ничего о нем не знает. Я постарался вытянуть из нее все возможное. О Семене Добрушине Катюша даже не вспомнила. Она его не знает. Только слышала, что Раечка собирает дань со старых любовников. Этого добра у нее хватает. Баба без особого разбора, секс с разными мужиками для нее не более чем спортивный интерес. Списки составляла, где давала характеристики своим партнерам и указывала размеры половых членов. Но эти списки никто не видел.
— Придется найти, пока и до ее квартиры менты не добрались. — Нодия протянул Игорю чистый лист бумаги и добавил: — Напиши ее адрес. Подробно. Какие двери, кто соседи, сколько квартир на этаже. Когда она пропала?
— Последний раз Катя разговаривала с ней числа пятого. А их встреча с Добрушиным состоялась седьмого либо восьмого. Деньги он мне вернул девятого.
— Катя такая же шалава, как и ее подруга!
— Нет, полный антипод. Два раза выходила замуж, и оба неудачно. Первый раз за уголовника. Тот ее колошматил и обкрадывал. Потом его посадили. Второй раз за алкоголика. Мужика хватило на полгода. Закодированным оказался. Код кончился, и он запил. Да так, что не просыхал. То, что не успел из дома вытащить первый муженек, пропил второй. Теперь живет одна уже второй год. От мужиков шарахается, как от чумы. Никому не верит и всех ненавидит. Не повезло бабе, а она стоит настоящего. Я и сам за ней ухлестывал, но не получилось.
— Раз денег у нее нет, значит, нас она интересовать не может. Хорошо, что она Добрушина не видела.
Игорь расчертил весь листок схемами и оставил на столе.
— Пока ты у нас без работы ходишь, Игорек, пригляди за квартирой этой самой стервы. Если я пошлю туда своего человека, то он должен обыск без оглядки провести. Кто и когда входит и выходит из подъезда, чей балкон соседствует с ее балконом. Кто и во сколько ложится спать, и часто ли проезжают мимо дома милицейские машины. Короче говоря, подготовь почву. Сколько замков на двери и какие. Код подъезда. Одним словом, работай! Раечка должна попасть в наше досье, а не милицейское.
После полудня началась гроза. Ливень стоял черной стеной, по мостовым текли реки.
В совершенно пустой квартире находились двое. Оба стояли у окна и смотрели на проливной дождь.
— Вам понравилась квартира? — спросил Иван.
— Как я вижу, из нее мебель вывезли пару дней назад и даже пол не подмели. Но это детали. Уборка, ремонт — дело обычное. Главное, что мне этот район нравится.
— Тогда она ваша. Платите деньги и получайте ключи.
— Так я и сделаю. Дождь-то какой.
Иван положил свою руку ей на талию и слегка прижал к себе.
Она улыбнулась и очень ловко выскользнула из его объятий.
— Не увлекайтесь, Иван. Я не ваша добыча. Смазливой мордашки не всегда достаточно для, женщины. К тому же вы моложе меня лет на пять.
— Но я не претендую на роль мужа. Вы очень приятная женщина, и почему мы не можем просто насладиться друг другом, а потом вы меня забудете.
— Я не сторонница свободной любви. У меня свои принципы. Так уж воспитана.
— Вам не нужен секс? Он нужен всем.
— Я брезглива.
— Напрасно. Я очень чистоплотный мужчина и умею доставлять удовольствие женщинам. Не урод, не зануда, не прилипало. Чего вам еще надо?
— Уважения к самой себе. После минутной слабости приходится долго отмываться. Если не затронуто сердце, то все это грязь.
— Ищете своего принца? Так их давно уже нет. Смотрите на жизнь проще.
— Я очень просто смотрю на жизнь и поэтому не вижу необходимости удовлетворять потребности каждого, кто меня захочет. Мужчина должен для меня что-то значить.
— А природа своего не требует? Вы же живой человек. Секс это нормальная потребность.
— У вас, молодой человек. Но если женщина будет смотреть на вещи, как вы, она лишит себя большего удовольствия. Остроты чувств с тем, кому она по-настоящему поверит и найдет в нем все то, чего ей так долго не хватало.
— Любви, что ли?
— Секс без разбора приводит к безразличию. Душа тупеет. Такие женщины не любят по-настоящему. Их чувства всего лишь страсть. А страсть проходит, и остается пустота, приходится искать новый объект для вожделений. Процесс переходит в бесконечность. Поверхностная легкость, и никакой глубины чувств. Мне их жаль. Они отняли у себя главное, то, чем когда-то так гордились женщины и за что их так любили мужчины. Приятно, когда на женщину смотрят с уважением. А вы подходите к любому выбранному вами объекту и говорите: «Я тебя хочу».
— И знаете, обычно получается. Вы слишком старомодны.
— На порядочность мода не проходит. Но я не собираюсь читать вам лекций. Вы дитя своего времени. Идемте вниз.
— А дождь?
— Надеюсь, шофер нас не бросил? У меня много дел дома.
Иван шел следом и считал ее сумасшедшей. Такую оплеуху он получил впервые. Ни кожи, ни рожи, а мнит себя черт знает кем. Ишь гордая какая. А кому ее гордость нужна?
Последнюю фразу он от избыточного возмущения произнес вслух. Она повернулась и сказала:
— Мне!
После трех рюмочек водки Василий Тимофеевич убрал бутылку в холодильник. Мало ли, Колька придет, а его угостить будет нечем. Он включил телевизор и хотел посмотреть новости, но в это время раздался звонок в дверь.
— Пришел, обормот эдакий…
Когда он увидел на пороге Романа, то настроение у него приподнялось. Вот парень так парень, не то что Колька. С дождевика капала вода.
— Не промок, товарищ майор?
— Не успел. Я на машине. Впустишь, дядя Вась?
— А как же. Заходи, рюмочку выпей.
— Я же за рулем, да и времени у меня не очень много.
Добрушин скинул дождевик, оставил ботинки на резиновом коврике и в носках вошел в квартиру.
— Точно, помню. Был я у тебя. Мы тогда с Аленкой наклюкались. Но кажется, на ногах я стоял.
— И не только стоял, но и песни пел.
— Уж такой у меня нрав веселый. Работать так работать, отдыхать так отдыхать. Живем на всю катушку.
— Расскажи-ка, Рома, что-нибудь удалось узнать о Леночке.
— Жива-здорова. Ну, дядя Вася, продрог я под дождем. Пожалуй, выпью рюмашку, а потом потолкуем.
Они направились в кухню. Все произошло в долю секунды. Когда старик открыл холодильник и взялся за бутылку, Добрушин прижал руку к его спине и дернул мизинцем за трос. Безжалостный кинжал вырвался из ножен, как пробка из бутылки с шампанским, и прошил тщедушное старческое тело насквозь.
Добрушин вновь дернул за трос, и лезвие исчезло в рукаве. Каждодневные тренировки оправдали ожидание. Как все просто. Надел кольцо на палец — и все. Ни усилий, ни борьбы. Секунда — и все кончено.
Майор торопился. Его ждала женщина. Он вернулся к порогу, надел ботинки, накинул дождевик и вышел из квартиры.
Николай в это время стоял у окна и с тоской смотрел на ливень. Небо черное, воздух серый, и ни одной живой души. Настроение ни к черту не годилось.
Из подъезда выскочил какой-то мужчина в сером клеенчатом дождевике, запрыгнул в стоявший у обочины «фольксваген» и, поднимая вокруг водную пыль, сорвался с места. Жена палкой выгнала. От погони бежит. Псих.
