– Просто, я единственный человек, кто у нее остался после Адама. Я понимала, что она уже не та холодная и бесчувственная женщина, которой была раньше. Она просто больная старуха, которой была нужна забота и поддержка. Я не могла оставить ее одну. Я простила ее.
– Мать Тереза, черт тебя дери! И все равно никакой логики, Луна. Несостыковка получается. Понимаешь, в этой истории тебя попросту нет, – Рэйн подошел к ней, положив руки на плечи девушки. – Я не спорю, может, то, что ты рассказала – правда. Но твою роль в этой истории играл кто-то другой.
– Хотите сказать, что я примерила на себя чужую роль? – Луна рассмеялась. – О, мистер Рэйн. Как же вы глубоко ошибаетесь. Тогда вам будет интересно услышать, что произошло с Адамом после того, как я покинула Канзас– Сити.
– Луна… – начал он, опустив руки.
– Нет, вы послушайте. И если вы не поверите моим словам, то просто проверьте информацию.
– Хорошо, говори, – устало выдохнул Рэйн.
– Он покончил с собой, – вкрадчиво произнесла Луна. – Перерезал себе вены.
Рэйна почему-то испугали ее слова. Он опустил взгляд на свои руки, развернул запястья и округлил глаза, увидев, как его кожу словно рассекает невидимое острейшее лезвие. Кровь тонкой струйкой полилась из небрежных порезов. Рэйн отшатнулся в сторону, замахав руками и разбрызгивая алые капли. Луна захохотала, схватившись за живот.
– Хватит, – прошептал он. – Хватит!
Его крик остановил смех Луны.
– Не нужно бояться, детектив, – холодно произнесла Луна. – Я буду с вами, что бы ни случилось. Неважно где. Неважно когда. Но я буду повсюду. Где бы вы ни были, на что бы вы ни посмотрели, к кому бы ни прикоснулись.
Рэйн осел на пол, прижав колени к груди и обхватив голову.
– Что со мной, черт возьми?! – Мучительно простонал он. – Что со мной происходит? Пусть все закончится! Пусть все закончится!
Рэйн опустил голову. Затем почувствовал, как на неё легла чья-то рука.
– Мистер Рэйн?
Рэйн поднял лицо. Перед ним на корточках сидела Луна. Она непонимающе смотрела на него:
– Что с вами? Вам плохо?
– Что? – Переспросил он. Неужели сознание вновь сыграло с ним злую шутку?
– Я услышала, как хлопнула дверь. Вышла из спальни, а вас нет. Решила подождать, пока вы не вернётесь.
– Что было дальше?
– Дальше вы вернулись. Закрыли дверь. Долго стояли на одном месте. Потом ходили из угла в угол. И вдруг закричали, упав на пол.
Рэйн рассмеялся – громко и нервно. Луна помогла ему подняться.
– Сколько времени?
– Начало второго. Вы не ложились спать? – Она внимательно посмотрела на его лицо, болезненно-желтое, осунувшееся. С пролегшей под глазами тенью. Впалые щёки и шею покрывала густая щетина. Казалось, он постарел на десять или даже двадцать лет. Ноги его не слушались, так что Луне пришлось на себе тащить Рэйна в спальню. Руки детектива были холодны, словно он уже умер. Он не чувствовал собственные руки. И он не ощущал тепла Луны, когда держался за её плечо.
– Ложитесь, – скомандовала Луна, и Рэйн повалился на кровать.
– Я мог бы выспаться и на диване, – вяло произнес он.
– Может, вы плохо спите, потому что диван – это не место для сна.
– Ты ничего не помнишь? – Он приподнялся на подушке.
– О чем вы?
– О нашем разговоре. О Полине Элизабет Эйв. О том, что твоя бабушка и тетя – это один и тот же человек?
– Что? – Она осела на кровать. – Как? Разве это возможно?
Рэйн ухмыльнулся. Он слишком устал, чтобы снова говорить с ней об этом.
– Как такое возможно, мистер Рэйн?
– В твоей истории, оказывается, возможно все.
– В моей истории? – Она изогнула брови. – О какой истории вы говорите?
Рэйн закатил глаза, мучительно простонав, словно его одолела жуткая боль.
– Ты хотя бы знаешь, что Адам покончил с собой, после того как ты уехала из Канзаса?
– Да. Мне рассказал об этом шериф, который нашел ба… – она осеклась. – И как мне теперь ее называть?
– Тетей Полиной. Полина Элизабет Эйв. Мать Адама Эйва, твоего двоюродного брата. Неужели не понятно? – С ухмылкой протянул Рэйн, мысленно смеясь над собой. Неужели он сам уже верит в это?
– Просто непривычно, – вздохнула она.
– Так что тебе там рассказал шериф?
– Он справлялся, как я тут устроилась. Ну и сказал, что Адам покончил с собой. Его нашли в сарае. Кажется, он использовал опасную бритву.
– Тебе и об этом сказали? Надо же, какой заботливый шериф, – ухмыльнулся Рэйн.
– Я сама спросила его об этом. Хотела знать, как он сделал это.
– И способ тебя, конечно же, удовлетворил?
– Конечно, – согласилась она.
– А в каком году это было, не подскажешь?
– Кажется, в 2001.
Рэйн выдохнул.
– В 2001?
– Да.
– Это какой-то бред, – тихо проговорил он.
– Вы запутались, мистер Рэйн. Вам нужно выспаться.
Луна легла рядом, повернувшись набок, лицом к нему.
– Вы устали, – девушка с сочувствием посмотрела на него. – Меня, конечно, порадовала смерть Адама. Но это было неправильно. Если бы он попросил у меня прощения, может, я бы и простила его. А так… так его душа будет вечно мучиться.
– О каком прощении ты говоришь, если он уже мертв?
– Никогда не поздно раскаяться в содеянном.
Луна легла на спину, и смотрела теперь в потолок:
– Теперь я понимаю, почему она была такой странной. Ведь это я виновата в смерти Адама. Он из-за меня покончил с собой. Поэтому она так и относилась ко мне. Она, конечно, была старой и немощной. Но те слова, что она тогда проговорила – теперь я понимаю их смысл.
– Ты про то, что она согласилась отобедать тобой?
– Ага. Знаете, – она посмотрела на Рэйна. – Иногда мне кажется, что Адам здесь. Я его чувствую с тех пор, как встретила вас. Он будто постоянно рядом со мной. Во всем. Куда бы я ни посмотрела, к чему бы ни прикоснулась.
Рэйн тоскливо простонал. «Чертова фраза! Как она меня достала!»
– Ладно, спите.
Рэйн закрыл глаза. Он думал, что уже не заснет. Но ошибался. Ему хватило пяти минут, чтобы оказаться в царстве Морфея.
«Где это я?» – подумал он, оглядывая помещение в полумраке. Свечи чадили, и в комнате было трудно дышать. Пахло ладаном и гарью. Резкий треск заставил его обернуться. Перед ним в двух шагах стоял гроб из красного дерева, густо покрытого лаком, от чего в нем отражались огоньки от свечей. Гроб держался на металлических подножках. Рэйн сделал шаг вперед. Маленькое окошко, скрывавшее лицо покойника, отворилось. Рэйн даже подпрыгнул от удивления. Детектив подбежал к гробу и вцепился в край с такой силой, что кончики пальцев побелели – как давно он не видел его! Как он сильно соскучился! По его красивому смуглому лицу, которое теперь было скрыто под жирным слоем посмертного грима. По его голубым глазам и голосу, такому теплому и родному.
Рэйн перевел взгляд на руки мертвого, стиснутые в замок, в них как будто что-то поблескивало. Рэйн осторожно разжал холодные пальцы и увидев очки. Очки, по которым он тоже соскучился. Рэйн поджал губы. Он спрятал очки в карман куртки, и снова посмотрел на некогда знакомое, а теперь такое чужое лицо. Лицо своего отца холодное и безжизненное. Взгляд Рэйна переместился на его шею. Что-то странное было с нею – неумело припудренный след от веревки.
– Отец, – прошептал Рэйн, и по его щеке скатилась слеза.
Он закрыл глаза, чувствуя, как голова идет кругом. И в этот момент снова услышал скрип и шорканье. Рэйн быстро открыл глаза, и вскрикнул. Его тело сковал ужас. Мутно-голубые глаза отца с непонятной злостью смотрели прямо на него.
– Отец, – снова проговорил Рэйн, и отец мрачно улыбнулся ему.
В ужасе Рэйн хотел отскочить в сторону, но отец ловко поймал его за руку и с силой притянул к себе. Он открыл рот – Рэйн почувствовал гнилой запах, от которого его затошнило:
– Ты моя кровь! Ты моя плоть! Ты то, что внутри тебя!
Сказав это, труп расхохотался – хрипло, зловеще. Комната загудела. Рэйн обернулся и увидел незнакомых ему людей. Они окружили его, корчась и извиваясь подобно змеям. Рука отца, холодная и твердая, не отпускала Рэйна. Он кричал, пытаясь отбиться. Он не мог больше чувствовать этот запах! Не мог слышать, как отец смеется, пугая своим перекошенным лицом. Рэйн снова расплакался. Слезы крупными каплями падали на грудь отца, оставляя кровавые разводы.
– Я буду ждать тебя! – Прошипел отец и резко толкнул Рейна в толпу. Люди хватали его, щипали, кусали, пытаясь отгрызть куски плоти. Рейн едва отбивался, чувствуя, что силы покидают его.
– Нет! – крикнул он и вскочил.
