Почувствовав, что его нет рядом, Эллен обернулась и стала вглядываться в полумрак ночи. Затем вспыхнул огонек на башне, и в его красном свете она увидела, что Пауэлл стоит у парапета шахты. У нее сдавило горло. Красный огонек потух, но, зная, где он находится, она могла различить его силуэт в бледном лунном свете. Она пошла к нему неслышными на асфальте шагами.
Он смотрел вниз. Лучи света из освещенных окон в шахте переплетались в ее глубине. Одно окошко, на самом дне шахты, освещало серый цементный квадрат пола.
— А ты говорил, что от высоты у тебя кружится голова.
Он резко обернулся. На лбу и над усами у него выступили капли пота. Его рот кривился в нервной улыбке.
— Так оно и есть, но все равно тянет посмотреть. Добровольная пытка… — Его улыбка потухла. — Я на этом специализируюсь. — Он перевел дух. — Ну что, пойдем вниз?
— Да мы только что пришли, — запротестовала Эллен.
Она повернулась и пошла к восточному краю крыши, пробираясь между торчавшими повсюду вентиляционными трубами. Пауэлл неохотно последовал за ней. Дойдя до края крыши, Эллен встала спиной к парапету и подняла глаза на вздымавшуюся перед ними башню, увенчанную красным прожектором.
— Ты когда-нибудь бывал здесь ночью? — спросила она.
— Нет, я здесь вообще никогда не был.
Она повернулась к парапету и перегнулась через него, глядя на балкон, выступавший двумя этажами ниже, и задумчиво нахмурилась, словно что-то припоминая.
— Я слышала, что в прошлом году отсюда упала какая-то девушка…
Раздался скрип крышки на вентиляционной трубе.
— Да, — сухо подтвердил Пауэлл. — Это был не несчастный случай, а самоубийство.
— Да? — сказала Эллен, глядя на выступ. — Только непонятно, отчего она умерла. Здесь всего два этажа.
Он показал большим пальцем себе за спину:
— Это произошло там… в шахте.
— Да, верно, — сказала Эллен. — Я вспомнила. Газеты Де-Мойна много об этом писали. — Она положила сумочку на парапет и взялась за него обеими руками, словно проверяя прочность. — Она ведь в Стоддарде училась?
— Да, — ответил Пауэлл. Он показал вдаль, на горизонт. — Видишь круглое здание с освещенными окнами? Это стоддардская обсерватория. Мне как-то довелось там побывать в связи с заданием по физике. У них там…
— А ты ее знал?
Его лицо осветил красный прожектор.
— А что?
— Да ничего, просто мне подумалось, что ты ее, наверно, знал, раз вы оба учились в Стоддарде…
— Да, — резко бросил он, — я ее знал, и она была очень славная девушка. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Единственное, чем мне запомнилась эта история, — сказала Эллен, — это шляпой.
Пауэлл раздраженно вздохнул и устало спросил:
— Какой еще шляпой?
— На ней была красная шляпа с бантом, а я в тот самый день купила себе красную шляпу с бантом.
— Кто сказал, что на ней была красная шляпа? — спросил Пауэлл.
— А разве нет? Так писали наши газеты…
«Ну скажи мне, что они ошиблись, — с мольбой думала она, — скажи, что на ней была зеленая шляпа».
Секунду царило молчание.
— «Кларион» ничего не писала о красной шляпе, — сказал он. — Я внимательно прочитал все, что о ней говорилось. Я ведь знал ее…
— Даже если газеты в Блю-Ривер об этом не писали, это не значит, что на ней не было красной шляпы, — сказала Эллен.
Пауэлл ничего не ответил. Взглянув на него, она увидела, что он смотрит на часы.
— Послушай, — резко сказал он, — уже без двадцати пяти девять. Я насмотрелся на эту прекрасную панораму. — Он резко повернулся и направился к лестнице.
Эллен поспешила за ним.
— Нам еще рано уходить, — просительно сказала она, хватая его за рукав почти возле двери.
— Почему это?
Она мучительно пыталась придумать причину:
— Мне… мне хочется покурить.
— Господи…
Его рука дернулась к карману, но остановилась на полпути.
— У меня кончились сигареты. Пошли купим внизу.
— У меня есть, — быстро сказала Эллен, открывая сумочку.
Она немного попятилась, видя мысленным взором позади себя вентиляционную шахту так же ясно, как если бы она смотрела на чертеж в газете, где крестиком было отмечено роковое место. Она пошла к шахте, открывая на ходу сумочку.
— Будет очень мило выкурить тут по сигаретке, — нелепо объяснила она, улыбаясь Пауэллу.
Вот она уперлась бедром в парапет и стала искать в сумке сигареты.
— Тебе дать?
Он подошел к ней с обреченным видом. Его губы были гневно сжаты. Она трясла смятую пачку сигарет, пока оттуда не высунулся беленький цилиндрик. И все это время думала: «Надо, чтобы это было сегодня, — Пауэлл никогда больше не назначит свидания Эвелин Киттеридж».
— На!
Он мрачно взял сигарету.
Эллен стала нащупывать пальцами в пачке еще одну сигарету и, словно бы впервые осознав, что они стоят у вентиляционной шахты, спросила:
— Так это тут случилось?..
Он смотрел на нее прищуренными глазами, стиснутые челюсти говорили о том, что у него почти иссякло терпение.
— Послушай, Эвелин, — сказал он. — Я же просил тебя об этом не говорить. Сделай мне, пожалуйста, это одолжение. Сделаешь?
Он сунул в рот сигарету.
Она неотрывно смотрела ему в лицо. Достав из пачки еще одну сигарету, она спокойно сунула ее в рот и бросила пачку обратно с сумочку.
— Извини, — холодно сказала она, засовывая сумочку под мышку левой руки. — Не пойму, почему ты так реагируешь.
— Ну неужели непонятно? Я же был с ней знаком!
Она чиркнула спичкой и дала ему прикурить. Желтый огонек осветил его лицо. Она увидела напряженный до предела взгляд голубых глаз, желваки на щеках… Еще раз… еще один тычок в больное место. Она держала спичку у него перед лицом.
— Они ведь, кажется, так и не узнали, почему она это сделала. — Она прищурила глаза. — Наверняка она была беременна.
Его лицо стало из оранжевого красным — спичка догорела, но к нему повернулся красный прожектор на башне. Желваки на щеках словно лопнули, синие глаза широко раскрылись — дамбу прорвало… «Готов!» — торжествующе подумала Эллен. Теперь узнать бы что-нибудь существенное, получить неопровержимую улику!
— Хорошо! — взорвался Пауэлл. — Я скажу! Знаешь, почему я не хочу об этом разговаривать? Почему я не хотел подниматься на крышу? Почему я не хотел даже заходить в это проклятое здание? — Он отшвырнул сигарету. — Потому что девушка, которая здесь покончила с собой, была та самая, о которой я говорил тебе вчера. Та, у которой была похожая на твою улыбка. — Он отвел глаза от ее лица. — Это была та самая девушка, которую я…
Он оборвал себя с внезапностью падающего ножа гильотины. Эллен увидела, что его опущенные глаза расширились от шока, а затем красный огонь угас, и он превратился в темный силуэт. Вдруг он схватил ее левую кисть и сжал с такой силой, что рука онемела. Эллен закричала, выронив изо рта сигарету. Он разгибал пальцы на ее парализованной от боли руке. Сумочка выскользнула у нее из-под мышки и упала к ногам. Она бесполезно колотила его по голове правой рукой. Вот он разогнул ее пальцы… Потом отпустил ее руку, шагнул назад и опять превратился в смутный силуэт.
— Что ты сделал? — закричала она. — Что ты у меня отобрал?
Она автоматически нагнулась за сумочкой. Потом подвигала пальцами левой руки, пытаясь припомнить, что она в ней держала.
Тут опять вспыхнул красный свет, и она увидела у него на ладони спичечную коробку. Спичечную коробку с четкой надписью: «Эллен Кингшип».
Ее охватило холодом. Она в отчаянии закрыла глаза. В желудке, словно воздушный шар, поднималась дурнота. Она качнулась и ударилась спиной о твердый край парапета шахты.
— Ее сестра… — изумленно проговорил он, — ее сестра…
Эллен открыла глаза. Пауэлл смотрел на спичечную коробку остекленевшими глазами. Потом поднял глаза на нее.
— Что это? — непонимающе спросил он. И вдруг швырнул спичечную коробку к ее ногам и крикнул: — Что тебе от меня надо?
— Ничего, — поспешно ответила она, — ничего.
Ее глаза растерянно метались. Он стоял между ней и входом на лестницу. Если бы можно было его обойти… Она начала, прижавшись спиной к парапету, медленно продвигаться налево.
Он потер лоб.
— Ты… ты заводишь со мной знакомство… задаешь мне про нее вопросы… затаскиваешь меня сюда. Что ты от меня хочешь? — В его голосе появилась просительная интонация.
— Ничего… ничего, — твердила она, опасливо отодвигаясь налево.
— Тогда зачем ты все это сделала?
Он подался к ней.
— Стой! — крикнула она.
Поднятая нога опустилась.
— Если со мной что-нибудь случится, — она заставляла себя говорить медленно и размеренно, — есть еще один человек, который все о тебе знает. Он знает, что я сегодня встречаюсь с тобой, он знает о тебе все, и если со мной хоть что-нибудь случится…
