мельчайших деталей, — сказала Блум, снова указывая на доску.
— Ну что ж, с удовольствием поделюсь моей терапией.
Он сидел, держа на руках свою новорожденную дочку. Дочку, которую, как он думал еще пару минут назад, он никогда не встретит. А рядом сидела мать девочки, которую он уже и не чаял увидеть вновь.
Все происходило как во сне.
А сны всегда опасны. Потому что рано или поздно наступает пробуждение.
Гладя дочку по волосам, он чувствовал, что ему следовало бы заплакать. Рано или поздно он так и сделает. Но не сейчас.
— А ей действительно всего несколько дней? — спросил он.
— Шесть недель, — ответила Блум. — Она сильная, захотела появиться на свет на месяц раньше. К тому же я ошиблась с днем зачатия. Оно произошло двумя неделями раньше, чем я думала. Так что я не такая уж и свежеиспеченная мама.
Бергер усмехнулся, вспомнив запоздавшую на несколько недель голову в толчке.
— Двумя неделями раньше, говоришь, — произнес он. — То есть сразу, как мы оказались там, в глуши? Когда я все еще лежал без сознания?
— Во всяком случае, других мужчин там поблизости не было, — сказала Блум. — Все, больше не спрашивай. Расскажи лучше о твоем деле.
И он рассказал обо всем, что знал, от начала и до конца. Где-то на середине рассказа Мирина уснула; Бергер надеялся, что ей не приснится сюжет его повествования.
Пока Сэм говорил, его самого поразило, как мало у него фактов на руках. Как много чувствует и как мало знает. Когда он закончил отправкой двух зубных щеток в лабораторию для определения ДНК, Блум сказала:
— У тебя оно есть в письменном виде?
— Дело? Нет, зачем. Я ведь один им занимаюсь.
— Хорошо, — одобрила Блум. — Смотри, чтобы ничего не попало в сеть.
Бергер кивнул.
Еще раз внимательно взглянув на доску, Блум продолжила:
— На первый взгляд все выглядит так, будто наркоман напал на бывшую наркоманшу. Узнал, что она общается с человеком «образованным», с деньгами. Назвал произвольную сумму, которая показалась ему достаточно большой, сто тысяч, и теперь надеется, что ему повезет.
— А на второй взгляд?
— Надино прошлое; то, что она познакомилась с мужчиной и, по всей видимости, влюбилась в него; то, что похититель — возможно — выстрелил в камеру видеонаблюдения. Отдельные ниточки.
— Складываются ли они в единое целое?
— Я не видела видеозаписей с психотерапии, поэтому не могу судить, что Надя за человек. Но похоже, похититель действовал профессионально. И в то же время — нет.
Блум помолчала, снова разглядывая доску.
— Полагаю, ты предложил ему деньги? В этом ведь и состояла твоя задача? И это деньги психолога? Тебе хорошо заплатили?
— Ответ «да» на все вопросы.
— Он ответил?
Бергер помотал головой.
— В почтовом ящике пусто, как в дырявом кармане.
— И кто же тогда этот мужчина? — произнесла Блум. — Это не может быть какой-нибудь случайный сумасшедший. Похититель — ее парень?
— Сложно сказать, — ответил Бергер. — Но пятидневное молчание должно было бы его взволновать. И, по всей видимости, в полицию он не обращался.
— Может быть, твоя Рита Ольсен знает больше, чем говорит?
— Рита Олен, — поправил Бергер. — Нет, не думаю. Если она хочет, чтобы я раскрыл похищение, она должна выложить все карты на стол. Но попробуй ты, с другого угла.
— Прекрати, Сэм. С чего ты взял, что я вдруг захочу работать на тебя? Я разве не ясно выразила свою позицию?
— С того, что я вижу твой взгляд, Молли.
Она повернулась и посмотрела на него тем самым взглядом, прямым и откровенным.
— Ты так и не ответил, сколько тебе заплатили, — сказала она.
— Нисколько, — ответил Бергер. — Деньги я получу в понедельник. Если ничего не получится — половину суммы. Но и этого хватит, чтобы удержать на плаву эту конторку, которая сейчас на грани банкротства.
— Скажи, сколько, — потребовала Блум.
Бергер скорчил гримасу.
— Зачем тебе? Ты все равно не хочешь со мной работать. Даже если получишь половину.
— Половину? Ты серьезно?
— Нас вытурили, Молли. Мы остались на улице. Нам обоим нужны деньги. Какие бы планы на жизнь ты себе ни строила.
— Я собираюсь открыть свой фитнес-зал, спортивные занятия с упором на самооборону для женщин. И мне надо содержать дочь. Сколько?
— Миллион, если я спасу Надю. Пятьсот тысяч, если мне это не удастся. Половина твоя.
В первый раз у Молли Блум отпала челюсть. Минуту она просто смотрела на Бергера.
— Сейчас речь не идет о постоянном сотрудничестве, — продолжал Бергер. — Невинную женщину медленно убивают, и происходит это в данный момент. Я не говорю о будущем, я говорю о том, что есть здесь и сейчас.
Он взглянул на нее. Она взглянула на него. Вздохнула.
— У меня маленький ребенок, — сказала она.
— Все, о чем я прошу, это пятьдесят три часа. Потом Наде отрежут голову и отправят с курьером ее психотерапевту.
Блум покачала головой.
— Я не могу находиться в этом мире, — сказала она. — Я не хочу жить в мире, где людям отрезают головы и посылают их по почте.
— Как раз чтобы противостоять этому миру, я и стал полицейским, — отозвался Бергер.
Их взгляды встретились вновь — серьезные, задумчивые. И тут у Бергера зазвонил телефон. Какой-то необычный сигнал. Сэм поспешил отключить звук, прежде чем Мирина проснется.
— Это Самир, — объяснил он. — Звонит по FaceTime. Ты со мной или нет?
— Самир? — воскликнула Молли. — Ты и этого беднягу завербовал?
— Ты со мной или нет?
— Нет.
Бергер ответил, держа телефон прямо перед своим лицом, чтобы Мирину не было видно.
— Да, это я.
На экране появилось лицо Самира, он явно сидел в своем кабинете в управлении дорожной полиции.
— С удовольствием помогу тебе, Сэм, — сказал Самир. — Но скрыть мою поисковую работу становится все труднее. Так что слишком много запросов быть не должно.
— Обещаю, — ответил Бергер. — Ты что-нибудь добыл для меня? По поводу камеры наблюдения?
— Да, что касается камеры, — вздохнул Самир. — Мой человек из технического отдела кое-что нашел по серийному номеру.
— Кое-что? — переспросил Бергер.
— Да, — ответил Самир, изображая безграничное терпение. — Существует реестр. И я знаю, кто получал записи.
— И кто же это? — спросил Бергер, копируя интонации Самира.
— Какое-то странное женское имя…
— Черт бы тебя побрал, — вскричал Бергер так, что Мирина вздрогнула, но тут же снова погрузилась в прекрасные сны о славных амазонках.
— Как можно жить с именем Отилия? — сказал Самир.
Двое суток и 4 часа назад
Всего год
