– Да. Изысканная нефритовая бонбоньерка. Резьба в китайском стиле.
– Мама полюбит ее, – заметила Джей, когда Винни открыл витрину и поставил коробочку на бархатную подушку.
– Она старая?
– Конец девятнадцатого века, Фаберже.
– Француз?
– Нет, русский.
– Да-да-да. Я это знаю. Русский, не француз. Он делает знаменитые яйца.
Она взглянула в глаза Винни и позволила своей улыбке померкнуть.
– Я сказала что-то не так?
– Нет-нет, вовсе нет. Вначале Фаберже изготавливал пасхальные яйца для царя, его жены и детей.
– Это так очаровательно. Яйцо к Пасхе. У вас есть эти шедевры Фаберже?
– Я… – Он чуть замялся, словно хотел скрыть внезапно проявивший себя болевой синдром. – Есть несколько копий, – продолжил он уже гладко, не останавливаясь, – и одно яйцо, выполненное в начале двадцатого века. Но большинство императорских яиц и тех, что были созданы в ту эпоху, находятся в личных коллекциях и музеях.
– Понятно. Возможно, мой муж захочет купить такое яйцо и когда-нибудь найдет, но эта коробочка… бон… бон…
– Бонбоньерка.
– Бон… боньерка, – старательно повторила она. – Думаю, она понравится матери. Можете оставить это для меня? Вместе с другими отобранными вещами? Но это я покупаю для матери, понимаете?
– Превосходно.
Я тоже поняла, констатировала она. Он знает о яйце. Знает, где оно.
– Я уже отняла у вас столько времени, – пробормотала она.
– Вовсе нет.
– Я бы хотела позвонить мужу, попросить его приехать, увидеть все, что я отобрала. Понимаете, он может увидеть и другие вещи или найти что-то такое, что я выбрала неправильно. Но, по-моему, с вашей ценной помощью мне все удалось. И скажу… надеюсь. Это вас не оскорбит, но он бизнесмен и захочет поторговаться.
– Естественно. Буду счастлив обсудить с ним цены.
– Вы очень любезны. Я немедленно ему позвоню.
– Уйду, чтобы не мешать вам.
В это время Дженис отпустила покупателя и, когда Винни к ней подошел, спросила шепотом:
– Как по-вашему, она это всерьез?
– По-моему, да. Нужно взглянуть на ее мужа, но у нее острый глаз. И она может изображать покорность, хотя знает, кто в их семье главный.
– Да, от нее так и несет деньгами, причем совсем не вызывающе. И она роскошная. Готова поспорить, вы правы, и она уговорит его купить большую часть того, что она выбрала, и это сделка, мистер Ви.
– Неплохая суббота выдалась.
– Через полчаса закрываемся.
– Идите. И Луи тоже. Для того чтобы завершить эту сделку, понадобится больше получаса.
– Могу остаться. Никаких проблем.
– Нет, идите. Я закрою магазин. Если все обернется, как я ожидаю, просто поеду вечером в Коннектикут. Это даст мне неплохой старт. Вернусь в Нью-Йорк во вторник. В понедельник звоните, если что-то понадобится.
– Берегите себя, мистер Ви.
Она обняла его. Крепко.
– Берегите себя.
Джей, засовывая телефон в сумочку, подошла к ним.
– Простите. Мой муж рад приехать, но это не близко. Займет, возможно, минут двадцать. Но вы должны закрывать магазин.
– Да, но я останусь и буду работать с вашим мужем.
– Переговоры в неурочное время? Но это слишком большие проблемы для вас.
– О, для меня это удовольствие, уверяю вас. Почему бы мне не заварить вам чаю, пока мы ждем? Или налить бокал вина?
– Бокал вина?
Она послала ему обворожительную улыбку.
– Небольшой праздник?
– Я буду через минуту.
– Ваш хозяин, – заметила Джей, отметив, куда направился Винни и через какую дверь туда вошел. – Он такой знающий и такой терпеливый.
– Он самый лучший.
– Должно быть, вы счастливы работать здесь каждый день с такой красотой и таким удивительным искусством.
– Я люблю свою работу и босса.
– Если это не слишком грубо… нет, не грубо… не слишком невежливо, можно я спрошу? Наверху я нашла бонбоньерку для матери – в подарок. Это Фаберже?
– Нефритовая? Да. Она чудесна.
– Я тоже так думаю, и мама будет в восторге. Но я спросила об этом Фаберже и есть ли у мистера Тартелли его знаменитые яйца. Он, похоже, расстроился, когда я спросила. Вы не знаете, чем я его огорчила?
– Уверена, что нет. Он, должно быть, расстроился, что разочаровал вас, потому что у нас нет лучших образцов Фаберже.
– Вот как?
Джей кивнула. Эта продавщица ничего не знает.
Поэтому она улыбнулась.
– Если это все, тогда нет, я не разочарована.
Винни вышел с вином, сыром и маленькими крекерами на подносе.
– Вот и мы. Маленький праздник.
– Спасибо. Как любезно! Я нашла здесь друзей.
– Мы считаем клиентов нашими друзьями. Пожалуйста, садитесь и наслаждайтесь. Дженис, можете идти.
– Уже. Рада была познакомиться, миссис Касл. Надеюсь, вы снова придете повидаться с нами.
– Хорошего вам уик-энда.
Джей села на красивый стульчик и подняла бокал с рубиново-красным вином.
– Я рада быть в Нью-Йорке. Мне он очень нравится. И рада познакомиться с вами, мистер Тартелли.
– А я – с вами, миссис Касл.
Он чокнулся с ней.
– Сколько вы пробыли в Нью-Йорке?
– Несколько дней. Но не в первый раз. У моего мужа здесь много дел, поэтому мы приезжаем и живем здесь, а потом летим в Лондон, где тоже много дел. И в Гонконг. Там живет моя семья, так что я люблю возвращаться, но и здесь быть хорошо.
– Какой бизнес у вашего мужа?
– Он делает много всего с финансами и недвижимостью. Это больше, чем я способна понять. Мы должны принимать гостей среди уникальных вещей, таких, какие у вас здесь. Это очень важно. И он должен иметь то, что радует его, чтобы он был счастлив дома и на работе.
– Думаю, ему очень повезло.
– Надеюсь, он чувствует то же самое. Вот он!
Она вскочила и поспешила навстречу Ивану. Рука нырнула в сумочку, на случай, если Иван сделает что-то не так при встрече.
– Мой муж. А это очень добрый и любезный мистер Тартелли.
– Мистер Касл!
Винни протянул руку.
– Рад знакомству. Я с радостью помог вашей жене выбрать мебель для вашего нью-йоркского дома. У миссис Касл необыкновенный вкус.
– Пожалуй, что и так.
– У нас будет частная беседа, – сообщила Джей. – Мистер Тартелли был так добр, что остался после закрытия магазина, чтобы работать с нами.
– Я только запру двери, чтобы нас не беспокоили.
– Мистер Тартелли принес вино.
Когда Винни отвернулся, Джей показала на заднюю комнату.
Они отошли подальше от окон, пока Винни запирал двери.
– У нас есть несколько вещей, которые необходимо одобрить, – начал Винни, подходя к ним.
Джей отступила в сторону и прижала дуло пистолета к его спине.
– Мы обсудим все в задней комнате.
Куда девались легкий акцент и все ее очарование!
– Для наших частных переговоров.
– В этом нет нужды.
Холодный пот струился по лицу Винни.
– Можете забирать, что хотите.
– И заберем.
Джей сильно толкнула его.
– В заднюю комнату. Если будете сотрудничать, все пройдет быстро, гладко и легко для всех нас. Иначе мой помощник вас покалечит. Ему нравится мучить людей.
Она вынудила Винни пройти в заднюю комнату. То, что она и предполагала: кладовая, совмещенная с офисом.
Она быстро, умело сковала ему руки за спиной и толкнула на стул.
– Один вопрос, один ответ, и мы уходим. Никто вас пальцем не тронет. Где яйцо?
Он уставился на нее.
– Яйцо? Я не знаю, о чем вы.
Она вздохнула.
– Один вопрос. Неверный ответ.
Она сделала знак Ивану.
От первого удара кровь брызнула из носа Винни и стул опрокинулся. Джей подняла палец, прежде чем Иван успел ударить снова.
– Тот же вопрос. Где яйцо?
– Я не знаю, о чем вы.
Джей села на край стола и скрестила ноги.
– Остановишься, когда я прикажу, – сказала она Ивану.
Тот размял плечи, поднял стул и принялся за дело, которым наслаждался больше всего.
Наблюдая, как Иван выполняет свою работу, Джей чувствовала прилив восхищения и уважения. Не к Ивану – к существу, представлявшему собой всего лишь уродливую пару кулаков с бритой башкой. Но дядя… он не только джентльмен, но джентльмен с этическими принципами. Она восхищалась этикой точно так же, как могла восхищаться блестящим жонглером. Интересное мастерство, в котором ей не было нужды.
Благодаря этому восхищению она убьет его быстро и по возможности безболезненно. Как только он сообщит необходимую информацию.
После каждой серии ударов она выступала вперед, чтобы остановить Ивана и спокойно заговорить с Винни:
– Яйцо, мистер Тартелли. Вещь великой красоты и огромной цены, конечно. Но она не стоит вашей боли. Вашей жизни, вашего будущего. Только скажите, где оно, и все это прекратится.
Он повернул правый глаз в направлении ее головы. Левый, окруженный огромным фиолетовым синяком, заплыл и закрылся. Из него лились кровь и слезы. Но окровавленный правый все же приоткрывался.
– Вы убили Оливера?
Она наклонилась, чтобы он мог увидеть ее яснее.
– Оливер был глупцом. Вы знаете это, потому что сами неглупы. Он был жадным. А теперь мертв. Я не думаю, что вы человек алчный, мистер Тартелли. И думаю, вы хотите жить. Где яйцо?
