Она протянула ему руку. Джеффри колебался: ему хотелось услышать прогноз. Не то чтобы Джеффри верил в провидческий дар Нелл или любых других гадалок, но его раздражало, что она не постаралась хотя бы сочинить что-то и тем самым его приободрить.
– Пошли, – сказала она и потянула его за рукав.
Джеффри повиновался. Выйдя из лачуги, они окунулись в безжалостную алабамскую жару. Деревьев на гравийной стоянке не было, и Джеффри чувствовал на макушке раскаленное дыхание солнца.
Нелл взяла его под руку и сказала:
– Мне нравится Сара.
– Мне – тоже, – сказал он.
– Я серьезно, Джеффри. Мне она в самом деле очень нравится.
Он остановился, потому что она редко называла его «Джеффри».
– Если она даст тебе шанс, не погуби его.
– В мои планы это не входит.
– Я не шучу, Ловкач.
Она потянула его к магазину.
– Сара слишком хороша для тебя. К тому же она очень умна.
Нелл остановилась, ожидая, когда он распахнет перед ней дверь.
– Не проморгай такую возможность.
– Твое доверие меня окрыляет.
– Я не хочу, чтобы маленький Джеффри опять все испортил.
– Маленький? – повторил он и открыл дверь. – Ну и память!
Она хотела ответить, но в этот момент помещение заполнил рокочущий голос Опоссума.
– Ну что, Ловкач? – загрохотал Опоссум, словно Джеффри вернулся с прогулки, а не приехал в город спустя несколько лет.
Джеффри смотрел на друга. Он выбирался из-за стола. Брюхо мешало, но он все же поднялся на ноги, опровергая законы физики.
– Черт! – воскликнул Джеффри и погладил Опоссума по животу. – Нелл, почему ты не сказала, что вы ожидаете малыша?
Опоссум добродушно рассмеялся и потер живот.
– Если это мальчик, то назовем его Бад. Если девочка – Дьюарс.
Он обнял Джеффри и повел его в глубь помещения.
– Как поживаешь, мальчик?
Джеффри выдал стандартную фразу:
– Когда я был ростом с тебя, то уже не был мальчиком.
Опоссум откинул голову и расхохотался.
– Жаль, что с нами нет Прыща. Ты давно приехал?
– Недавно, – сказал Джеффри. – И уже уезжаю.
Оглянулся и увидел, что Нелл уже ушла.
– Хорошая женщина, – сказал Опоссум.
– Поверить не могу, что она до сих пор с тобой.
– Каждый раз, как иду спать, отнимаю у нее ключи, – сказал Опоссум и подмигнул Джеффри. – Пива хочешь?
Джеффри взглянул на настенные часы.
– Я не пью раньше полудня.
– А, ну ладно, – сказал он. – Может, тогда колу?
Не дожидаясь ответа, он вынул из холодильника две бутылки.
– Ну и жарища, – сказал Джеффри.
– Да, – согласился Опоссум и открыл бутылки о край стола. – Ты, наверное, зашел попросить, чтобы я приглядел за твоей мамашей.
– Я бы и сам, да у меня дома серьезное дело, – сказал он, и ему стало приятно от того, что Грант стал для него домом. – Если, конечно, ты не возражаешь.
– Пустое, – отмахнулся он и подал Джеффри колу. – Не думай об этом. Она же наша соседка.
– Спасибо, – сказал Джеффри.
Он смотрел, как Опоссум достал с полки пакет с арахисом и открыл его зубами. Предложил ему, но Джеффри покачал головой.
– Очень жаль, что она упала, – сказал Опоссум и бросил в открытое горло бутылки горсть орехов. – Последнее время стоит жуткая жара. Думаю, у нее просто закружилась голова.
Джеффри глотнул колу. Опоссум был в своем репертуаре – прикрывал Мэй Толливер. Джерри Лонг не зря получил свое прозвище, когда в тот день притворялся мертвым во дворе Джеффри. Если он и преуспел в чем-то, так это в том, что не обращал внимания на то, что происходит у него на глазах.
В окна ворвался тяжелый рэп. Джеффри оглянулся и увидел, что к дому подъехал большой пикап бордового цвета. Музыкальная какофония сотрясала воздух до тех пор, пока двигатель не отключился. Из машины выскочил угрюмый подросток и вошел в магазин.
На нем была рубашка под цвет автомобиля с белыми буквами «Вперед, Тайд», выведенными на свирепом слоне. Прежде всего Джеффри обратил внимание на его волосы. Они были пшеничного цвета с маленькими алыми заколками на концах. Когда он шел, заколки стукались одна о другую. На парне были обрезанные у колена камуфляжные черно-серые штаны, а носки и кроссовки – цвета «Кримсон Тайд», спортивного клуба Алабамского университета. Джеффри вздрогнул, поняв, что подросток с ног до головы одет в цвета команды.
– Привет, папа, – сказал парень, обращаясь к Опоссуму.
Джеффри переглянулся с другом и недоуменно взглянул на подростка.
– Джаред? – спросил он, не веря, что это – очаровательный ребенок Опоссума и Нелл.
Парень был больше похож на байкера из алабамской банды.
– Привет, дядя Ловкач, – буркнул Джаред и, шаркая ногами по полу, прошел мимо Джеффри и отца в комнату позади стойки.
– Послушай, – сказал Джеффри. – Это же бред какой-то.
– Мы надеемся, что он одумается. – Опоссум пожал плечами. – Он любит животных, а всем известно, что ветеринарная школа Оберна гораздо лучше алабамской.
Джеффри стиснул зубы, чтобы не рассмеяться.
– Сейчас вернусь, – сказал Опоссум и пошел за сыном. – Угощайся, бери что хочешь.
Джеффри одним глотком покончил с колой и пошел в другой конец магазина – посмотреть, какая у Опоссума наживка. Там стояли проволочные клетки со стрекочущими сверчками и большие пластмассовые бочонки, наполненные мокрой грязью, в которой, по всей видимости, копошилась тысяча червей. Поверх клеток со сверчками был поставлен небольшой резервуар с мелкой рыбешкой. Тут же лежали сети и посуда для перевозки наживки. Сара любила удить рыбу, Джеффри захотелось привезти ей червей, но потом он подумал, что доставить наживку в машине будет затруднительно. По дороге ему придется остановиться, чтобы поесть, и оставлять червей в жарком автомобиле будет неразумно. К тому же в Гранте полно магазинов, торгующих наживкой.
Джеффри бросил пустую бутылку из-под колы в ящик – похоже, что таре здесь уготована вторая жизнь – и взглянул из окна на детский центр. [3] Там настал перерыв, и ребятишки с громким криком выбежали из здания. Интересно, подумал Джеффри, чувствовала ли Дженни Уивер когда-либо себя такой же свободной? Он не мог представить себе толстую девочку, бегающей по двору сломя голову. Сидела, должно быть, в тени, читала книжку и ждала, когда звонок пригласит ее в класс. Там она чувствовала себя гораздо комфортнее.
– Вы здесь работаете? – спросил кто-то.
Джеффри вздрогнул и обернулся. Позади него стоял мужчина лет тридцати. По мнению Джеффри, он был типичный белый наемный рабочий: худой, смирный, с порезами от бритья. Руки у него были мускулистыми, возможно, от работы на стройке. Изо рта торчала сигарета.
– Нет, – ответил Джеффри.
Он чувствовал легкое смущение, оттого что его застали бесцельно пялящимся в окно.
– Я засмотрелся на детей.
– Да, – сказал человек и подошел к Джеффри. – Они обычно гуляют здесь в это время.
– Наверное, среди них и ваш ребенок? – спросил Джеффри.
Мужчина бросил на него странный взгляд, словно присматриваясь. Он поднес к лицу руку, задумчиво потер подбородок. Джеффри с изумлением заметил татуировку между большим и указательным пальцами. Она была точно такой, как у Марка Паттерсона.
Джеффри отвернулся и задумался. Взглянул в окно и увидел в стекле отражение мужчины.
– Хорошая татуировка, – сказал Джеффри.
Мужчина откликнулся заговорщицким шепотом:
– У вас тоже есть?
Джеффри сжал губы и отрицательно покачал головой.
– А почему нет? – спросил мужчина.
– Из-за работы, – сказал Джеффри, стараясь говорить спокойно.
У него возникло дурное предчувствие. Мозг старался понять что-то, однако своими заключениями с ним не делился.
– Не многие люди знают, что это значит, – сказал мужчина и сжал руку в кулак и с легкой улыбкой взглянул на татуировку.
– Я видел это у мальчика, – сказал Джеффри. – Не у такого, как эти, – он кивнул в сторону детворы. – Постарше.
