Стефани знала Хизер Диксон уже почти десять лет. Фамилия той досталась от мужа, брак с которым продлился совсем недолго. Сама она, имея израильское гражданство, была прикомандирована к североамериканской резидентуре Моссада. Они со Стефани работали и против общих врагов, и против друг друга, что неизбежно, когда речь идет об Израиле. Стефани надеялась, что сегодняшний разговор пройдет в дружеском русле.
– Рада видеть тебя, – сказала она, садясь на скамейку. Диксон была одета, как всегда, стильно: узкие золотисто-коричневые брюки, белая блузка и черная жилетка из букле.
– Когда ты звонила, у тебя был озабоченный голос.
– Я действительно озабочена. Мне нужно знать, чем так заинтересовал твое правительство Джордж Хаддад.
Беззаботный взгляд офицера израильской разведки стал колючим, миловидное лицо – серьезным и сосредоточенным.
– А ты времени даром не теряла.
– Ваши люди тоже. Последние несколько дней – только и разговоров, что о Хаддаде.
Стефани находилась в невыгодном положении. Связь с израильтянами поддерживал Ли Дюрант, но он погиб, не успев доложить о том, что ему удалось узнать.
– В чем заключается интерес американцев? – спросила Диксон.
– Пять лет назад один из моих агентов едва не погиб из-за Хаддада.
– И после этого вы спрятали палестинца. Приберегли его для себя и даже не позаботились о том, чтобы поставить в известность об этом своих союзников.
Наконец они добрались до самой сути дела.
– А вы не позаботились сообщить нам о том, что пытались взорвать его вместе с нашим агентом.
– Об этом мне ничего не известно. Но зато я знаю, что Хаддад всплыл на поверхность. И он нам нужен.
– Как и нам.
– Почему он для вас так важен?
Стефани не могла понять Диксон: то ли она вытягивает из нее информацию, то ли просто увиливает от ответа.
– Это ты скажи мне, Хизер, почему пять лет назад саудовцы бульдозерами сносили целые поселения на западе Аравийского полуострова? Почему Моссад взял на мушку Хаддада? – Она буравила подругу взглядом. – Почему он должен умереть?
На Малоуна накатила волна холодного фатализма. Все, кто работает в разведке, твердо помнили одно мудрое правило: никогда не пытайся обмануть израильтян! Малоун отступил от него, когда заставил Израиль поверить в то, что Хаддад погиб во время взрыва в кафе. Теперь пришло время платить по счетам. Ли Дюрант успел сказать перед смертью, что израильтяне в последнее время проявляют повышенную активность, но он ни словом не упомянул о том, что тайна и местонахождение Хаддада раскрыты, иначе Малоун ни за что не привез бы с собой Пэм.
– Вам следует запирать входную дверь, – проговорил незваный гость. – Мало ли кто может войти!
– У вас есть имя? – спросил Малоун.
– Можете называть меня Адам. А ее – Ева.
– Интересные имена для группы израильских убийц.
– Уб-бийц? – запинаясь от страха, переспросила Пэм. – О чем ты говоришь?
Малоун повернулся к бывшей жене.
– Они пришли, чтобы завершить дело, начатое пять лет назад. – Сказав это, Малоун посмотрел на Хаддада, который не выказывал никаких признаков растерянности или страха. – Что они пытаются похоронить?
– Правду, – ответил Хаддад.
– Мне об этом ничего не известно, – произнес Адам. – Я не политик, а наемник. Полученный мной приказ прост: ликвидировать. Вы должны понять меня, Малоун, вы раньше тоже были в этом бизнесе.
Да, Малоун все понимал, а вот про Пэм этого сказать было нельзя.
– Вы все сумасшедшие! – взорвалась она. – Выговорите об убийствах, как о заурядной работе!
– Но это действительно моя работа, – сказал Адам.
За время службы в группе «Магеллан» Малоун усвоил важный урок. Очень часто выживание зависит от умения правильно оценить момент и принять верное решение: что сейчас лучше – погонять или натянуть удила? Кинув взгляд на своего старого друга, закаленного воина, он увидел: Хаддад понимает, что пришло время делать тот же выбор.
– Мне очень жаль, – прошептал Малоун.
– Мне тоже, Коттон, но я сам сделал выбор, решив позвонить.
Он не ослышался?
– Ты кому-то звонил?
– Да. Первый раз – давно и дважды – недавно. На Западный берег.
– Но это же глупо, Джордж!
– Возможно. Однако я знал, что ты придешь.
– Рад за тебя. Лично я этого не знал и не собирался приходить.
Взгляд Хаддада стал напряженным и сосредоточенным.
– Ты многому меня научил. Я помню все твои уроки и до последнего дня старался неотступно следовать им. В том числе и относительно того, как сберечь самое важное. – Только что звеневший голос палестинца стал глухим и безжизненным.
– Сначала ты должен был позвонить мне.
Хаддад покачал головой.
– Это был мой долг по отношению к Хранителю, которого я застрелил. Теперь моя совесть чиста.
– Какое редкое животное! – сказал Адам. – Палестинец, обладающий совестью!
– И израильтянин – в роли наемного убийцы, – парировал Хаддад. – Но все мы такие, какие есть.
Мозг Малоуна мысленно перебирал варианты действий. Ведь надо было что-то предпринять! Но, словно прочитав мысли друга, Хаддад предостерег его словами:
– Ты сделал все, что мог. По крайней мере на сегодняшний день. Присмотри за ней, – кивнул он в сторону Пэм.
– Коттон, ты не можешь позволить им вот так просто взять и убить его! – с отчаянием в голосе прошептала Пэм.
– Зато он может, – с ноткой горечи проговорил Хаддад и, обращаясь к Адаму, спросил: – Будет ли мне позволено прочитать последнюю молитву?
Израильтянин слегка развел руками.
– Разве могу я отказать человеку в столь благочестивой просьбе! Прошу вас.
Хаддад подошел к одному из стоявших вдоль стены комодов и вновь повернулся к Адаму.
– Здесь у меня лежит подушка, на которую во время молитвы я преклоняю колени. Можно мне взять ее?
Адам пожал плечами.
Хаддад медленно выдвинул ящик и обеими руками вынул из него подушку малинового цвета. Затем старик подошел к окну.
Малоун, словно во сне, видел, как подушка вдруг начала падать на пол, а правая рука Хаддада пошла вверх, крепко сжимая пистолет.
Стефани ждала ответа на свой вопрос.
– Хаддад представляет собой угрозу для безопасности Израиля, – сказала Диксон. – Он был опасен для нас пять лет назад и продолжает оставаться таковым сегодня.
– Не потрудишься ли объяснить?
– Почему ты не спросишь об этом своих соотечественников-американцев, представляющих различные властные структуры?
Стефани хотелось уйти от этой темы, но она все же решила быть честной:
– Мнения разделились.
– И в каком лагере находишься ты?
– Мой бывший агент попал в беду. Я должна ему помочь.
– Коттон Малоун. Знаю. Но он отдавал себе отчет, во что ввязывается, когда прятал Хаддада.
– Зато его сын – ни при чем.
Диксон пожала плечами.
– Несколько моих друзей погибли от рук террористов.
– Звучит немного ханжески, тебе не кажется?
– Не кажется. Палестинцы не оставляют нам выбора в том, как вести себя по отношению к ним.
– Они делают то же самое, что делали евреи в сорок восьмом году, – не сдержалась Стефани.
Диксон фыркнула.
– Если бы я знала, что ты снова затеешь спор на эту тему, я бы не пришла.
Стефани было известно: Диксон не желает слышать о терроризме конца сороковых годов, который в основе своей был в большей степени еврейским, нежели арабским. Но она не собиралась давать подруге поблажек.
– Если хочешь, можем еще раз поговорить об отеле «Царь Давид».
В одном из крыльев этого иерусалимского отеля помещалась штаб-квартира британской администрации. После рейда в июле 1946 года в офис местного отделения Еврейского агентства, в ходе которого были изъяты документы весьма щекотливого содержания, боевики национальной военной организации «Эцель» ответили британцам взрывом бомбы. Погиб девяносто один человек, еще сорок пять были ранены. Пятнадцать погибших оказались евреями.
