— Что ты хочешь сказать?
— Возможно, Рой сказал ей, что был вечером дома, в своей комнате, и она поверила.
— Она знает, что он был дома не потому, что он ей так сказал, а потому, что она была дома тоже.
— Она на самом деле разговаривала с ним?
— Что?
— Вчера вечером? Она разговаривала с ним? Или она просто предположила, что он был дома?
— Я не расспрашивала ее о таких подробностях.
— Она на самом деле видела его вчера вечером?
— Колин...
— Если она не видела его, — воскликнул Колин, — то не может быть уверена, что он был наверху, в своей комнате.
— Это глупо.
— Нет. Это не глупо. Они не очень общаются между собой в этом доме. Они мало обращают внимания друг на друга. Они не ищут друг друга даже для того, чтобы просто поговорить.
— Она знала, что он дома, потому что поднялась к нему, чтобы пожелать спокойной ночи.
— Вот именно об этом я тебе и твержу. Она никогда не будет специально подниматься к нему, чтобы пожелать спокойной ночи. Я знаю это. Я клянусь. Они не ведут себя друг с другом, как другие люди. Они ведут себя как-то странно. Что-то не так в этом доме.
— И что же не так? — раздраженно спросила она. — Может быть, они пришельцы с другой планеты?
— Конечно, нет.
— Как в какой-нибудь идиотской книжке, которые ты вечно читаешь?
— Нет.
— Может, нам позвать Бака Роджерса на помощь?
— Я только... я только хотел сказать, кажется, они не любят Роя.
Она в изумлении покачала головой:
— А тебе никогда не казалось, что ты еще слишком мал, чтобы понять такое сложное чувство, как любовь. Боже, ты ведь всего лишь четырнадцатилетний ребенок! Кто ты, чтобы судить Борденов или кого-нибудь еще?
— Но если бы ты видела, как они ведут себя! Если бы ты слышала, как они разговаривают друг с другом. Они никогда ничего не делают вместе. Даже мы проводим больше времени вместе, чем Бордены.
— Даже мы? Что ты хочешь сказать?
— Ну, я хочу сказать, что мы редко что-то делаем вместе, вот. Семьей.
В ее глазах появилось нечто, чего он бы не хотел видеть. Он отвернулся.
— На случай, если ты забыл, я разведена с твоим отцом. И на случай, если что-то выпало из твоей памяти, развод был достаточно мучительным. Настоящий ад! Так какого черта ты ожидаешь? Может, мы время от времени должны ездить вместе на пикник?
Колин помолчал.
— Я хотел сказать — ты и я. Мы оба. Мы редко видим друг друга, но Бордены еще реже видят Роя.
— Но откуда мне взять время?
Он пожал плечами.
— Я много работаю.
— Я знаю.
— Ты думаешь, мне это нравится?
— Наверно.
— Нет. Мне это совсем не нравится.
— Тогда почему...
— Я пытаюсь создать для нас будущее. Понятно? Я хочу быть уверенной, что нам никогда не надо будет беспокоиться о деньгах. Я хочу, чтобы мы были в безопасности. В безопасности. Но ты, кажется, не ценишь этого.
— Я ценю. Я знаю, ты много работаешь.
— Если бы ты ценил, что я делаю для нас, для тебя, ты бы никогда не стал расстраивать меня этой дерьмовой историей, что Рой пытался убить тебя и...
— Она не дерьмовая.
— Не произноси этого слова!
— Какого?
— Сам знаешь какого.
— Дерьмовый?
Она ударила его по лицу.
Ошеломленный, он схватился рукой за щеку.
— Не издевайся надо мной, — сказала она.
— Я и не издевался.
Она отвернулась от него, сделала несколько шагов по траве и посмотрела на свалку.
Он почти плакал. Но он не хотел, чтобы она видела его плачущим, а потому крепко сжал зубы и попытался сдержать слезы. Спустя некоторое время боль и унижение сменились злостью, больше ему не надо было сжимать зубы, чтобы не заплакать.
Она успокоилась и вернулась:
— Извини.
— Ничего.
— Я вышла из себя, это плохой пример для подражания.
— Ничего.
— Ты меня расстроил.
— Я не хотел.
— Ты расстроил меня, потому что я знаю, что было на самом деле.
Он ждал.
— Ты приехал сюда на велосипеде. Но не с Роем. Я знаю, с кем ты приехал.
Он промолчал.
— Да. Я не знаю, как их зовут, но я знаю, что это за ребята.
Он моргнул:
— О ком ты говоришь?
— Ты знаешь, о ком я говорю. Я говорю об этих твоих друзьях, этих беспризорных, которые торчат вечно на углу, об этих панках на скейтбордах, которые так и стараются затащить тебя в канаву, когда ты проходишь мимо.
— Неужели ты думаешь, что эти панки заинтересуются мною? Я для них один из тех, кого они просто спихнут в канаву.
— Ты не отвечаешь мне.
— Я говорю тебе правду. Рой — мой единственный друг.
— Вранье.
— Ты знаешь, я с трудом завожу друзей.
— Не лги мне.
Он промолчал.
— С тех пор как мы переехали в Санта-Леону, ты связался с дурными ребятами.
— Да нет же.
— И вчера вечером ты приехал сюда с ними. Может быть, потому, что место пользуется популярностью... Да, это идеальное место, чтобы спрятаться и покурить травку и заняться... другими вещами.
— Нет.
— Прошлым вечером ты был здесь с ними, принял несколько таблеток, кто знает каких, а затем убежал.
— Нет, мама.
— Признайся!
— Это неправда.
— Колин, я знаю, ты хороший мальчик И раньше ты никогда не впутывался ни в какие истории. Сейчас ты совершил ошибку. Ты позволил другим ребятам ввести тебя в заблуждение.
— Нет.
— Если ты только признаешься, только посмотришь правде в лицо, я не буду ругать тебя. Я помогу тебе, Колин, дай мне только шанс.
— Дай шанс мне.
— Ты принял пару таблеток...
— Нет.
— ...И на несколько часов ты вырубился.
— Нет, нет.
— А когда пришел в себя, ты понял, что заблудился, и вернулся в город без велосипеда.
— Боже!
— Ты не знал, как вернуться сюда и забрать велосипед. Одежда на тебе была рваная, грязная и был час ночи. Ты испугался. Ты не знал, как объяснить все то, и придумал дурацкую историю про Роя Бордена.
— Ты выслушаешь меня? — Он чуть не кричал на нее.
— Я слушаю тебя.
— Рой Борден — убийца. Он...
— Ты расстраиваешь меня.
— Ради Бога, посмотри, кто я!
— Не говори так!
— Ты что, не видишь?
— Не кричи на меня!
— Ты не видишь, кто я?
— Ты попал в беду и увязаешь в ней все глубже.
Колин злился на нее, потому что она вынуждала его раскрыться так, как он никогда не делал раньше.
— Я что, похож на одного из этих ребят? Или на такого, с кем они соизволят поздороваться? Они и плевать на меня на станут. Для них я всего лишь тощее, застенчивое, близорукое пресмыкающееся. — Слезы выступили у него на глазах. Он ненавидел себя за то, что не может взять себя в руки. — Рой был моим лучшим другом. Он был моим единственным другом. Зачем мне придумывать идиотскую историю, чтобы навлечь на Роя неприятности?
— Ты был испуган и расстроен, — она посмотрела на него, словно хотела взглядом расколоть его и выудить правду, ту, которую она себе вообразила. — А по словам Роя, ты сильно разозлился на него из-за того, что он отказался приехать сюда с тобой и этими ребятами.
Колин уставился на нее:
— Ты хочешь сказать, что всю эту историю рассказал тебе Колин? Всю эту чушь, что я принимаю наркотики, — все это рассказал тебе Рой?
— Я и сама подумала так вчера. А когда я поделилась этим с Роем, он сказал, что я права. Он мне сказал, что ты очень расстроился, когда узнал, что он не поедет с вами...
— Он хотел убить меня!
— ...и не будет вносить свой вклад на покупку таблеток.
— Не было никаких таблеток.
— А Рой мне сказал, что были, и это многое объясняет.
— Скажи, он назвал хоть одного из тех диких наркоманов, с которыми я якобы спутался?
— Это меня не волнует. Меня волнуешь ты!
— Боже!
— Я беспокоюсь о тебе.
— Но совершенно не по тому поводу.
— Забавы с наркотиками и глупы, и опасны.
— Я ничего не делал.
— Если ты хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослым, ты должен вести себя как взрослый, — менторским тоном начала она. — Взрослые признают свои ошибки, взрослые понимают ответственность за свои поступки.
— Мне кажется, не все взрослые.
— Если ты будешь настаивать на этом дерьмовом случае...
— Как ты можешь верить ему, а не мне?
— Он хороший парень. Он...
— Ты разговаривала с ним всего пару раз.
— Достаточно часто, чтобы понять, что он приличный парень, очень зрелый для своего возраста.
— Он не такой! Он совсем не такой! Он — лжец!
— Его рассказ выглядит более правдивым, чем твой. И он производит впечатление здравомыслящего мальчика.
— А я не произвожу впечатление здравомыслящего мальчика?
— Колин, как часто по ночам ты поднимал меня с постели, когда тебе казалось, что кто-то ползает по чердаку?
— Не часто, — промямлил он.
— Часто. И очень часто. А что-нибудь мы находили, когда начинали поиски?
Он промолчал.
