Ознакомительная версия.
– Верится с трудом. – Олли покачал головой. – То, о чем ты говоришь, – это пороховая бочка. Ни один комитет не даст разрешения на такой проект.
– Правильно. Вот почему, как мне представляется, проект осуществляется как тайная операция. Представить такой сценарий нетрудно. Кучка «ястребов» разрабатывает операцию в рамках Агентства национальной безопасности. Или Объединенного штаба. Или даже в самом Овальном кабинете. Кто-то говорит: «Мировая политика изменилась. Ядерная атака чревата ответным ударом. Нам нужен другой вариант. Другое оружие. Такое, которое сработает против армии третьего мира. Давайте поищем что-нибудь». И кто-то из присутствующих на заседании, какой-нибудь лжепатриот, решает, что теперь все можно. И к черту международное право.
– А поскольку все делается неофициально, – подхватила Кэти, – то и признавать ничего не надо.
– Верно. Администрация всегда может заявить, что ничего не знала, ни о чем не ведала.
– Как уже было во время скандала «Иран – контрас».
– С одним большим отличием, – вставил Олли. – Тогда в результате скандала никто не пострадал, если не считать того, что нескольким политикам пришлось уйти со сцены. А вот у проекта «Цербер» последствия могут быть куда более плачевными – погибнут миллионы людей.
– Но как же так, Олли, – запротестовал Мило. – Мне ведь в детстве делали прививку от оспы. Разве это не означает, что мне ничего не грозит?
– Может быть. При условии, что вирус не подвергся слишком большим изменениям. Я бы сказал, что те, кому за тридцать пять, скорее всего, в безопасности. Но не забывайте, что после нас выросло целое поколение тех, кто никакой вакцины не получал. Молодежь, дети. К тому времени, когда новая вакцина будет приготовлена в достаточном для всех количестве, эпидемия охватит весь мир.
– Теперь я лучше понимаю, какой логикой руководствуются создатели этого оружия, – сказал Виктор. – Кто составляет основу любой армии? Молодежь.
Олли кивнул:
– Да. И они понесут самые тяжелые потери. Они да еще дети.
– Целое поколение, – пробормотала Кэти. – Выживут только старшие. – Она посмотрела на Виктора и увидела в его глазах отражение своего ужаса.
– И название подобрали подходящее, – заметил Мило.
Олли нахмурился:
– Что?
– Цербер. Трехголовый пес Гадеса. – Мило покачал головой. – Страж умерших.
Мило ушел наверх, Кэти наконец уснула, и только тогда Виктор поделился с Олли своей тревогой. Тревога эта не давала ему покоя с той минуты, когда они пришли в дом Мило. Каждый раз, когда он смотрел на Кэти, слышал ее голос, вдыхал запах ее волос, мысли перескакивали на страшные последствия возможной реализации проекта «Цербер». И вот теперь, в самый глухой час ночи, когда, казалось, спал весь мир, кроме него и Олли, Виктор принял решение.
– Хочу попросить тебя об одолжении.
Олли посмотрел на него через обеденный стол
и пододвинул уже четвертую чашку горячего, дымящегося кофе.
– Что за одолжение?
– Это касается Кэти.
Олли посмотрел на уснувшую в гостиной, прямо на полу, женщину. Маленькая, свернувшаяся калачиком под одеялом, она выглядела совершенно беззащитной.
– Кэти – хороший человек, Герш.
– Знаю.
– У тебя ведь так никого и не было после Лили?
Виктор покачал головой:
– Наверное, я не был готов к новой встрече. Да и других дел хватало…
Олли улыбнулся:
– Причины можно найти всегда. Уж я-то знаю. Ладно, Герш, какие у тебя планы?
– За этим я к тебе и обращаюсь. Оставаться со мной сейчас небезопасно. Кэти может пострадать.
– Черт возьми, – рассмеялся Олли, – ты и сам можешь пострадать.
– Я несу за нее ответственность. Если с Кэти что-то случится… я себе не прощу… – Он выдохнул, потер покрасневшие глаза. – В любом случае будет лучше, если она уйдет.
– Уйдет? Куда?
– У нее есть муж. Бывший. Он отправляется на несколько месяцев в Мексику – работать. Думаю, с ним ей было бы спокойнее.
– Отправляешь женщину к бывшему супругу?
– Я с ним знаком. Он, конечно, полное ничтожество, но Кэти, по крайней мере, не будет одна.
– А она согласна?
– Еще не спрашивал.
– Может, стоит?
– Я хочу сделать так, чтобы других вариантов у нее не оставалось.
– А если все-таки не согласится?
– Послушай, у меня нет настроения ни спорить, ни доказывать. Ясно? Я делаю это ради ее же блага.
Олли снял очки, протер стекла уголком скатерти, снова надел.
– Извини, Герш, что так говорю, но на твоем месте я бы держал ее поближе к себе и сам бы за ней присматривал.
– Присматривал? Зачем? Чтобы видеть, как ее убьют у меня на глазах? – Виктор покачал головой. – Нет, мне и одной Лили хватит. Не хочу терять еще и Кэти.
Олли недолго подумал, потом кивнул:
– Ладно. Что мне нужно сделать?
– Я хочу, чтобы завтра ты отвез Кэти в аэропорт. Купи ей билет в Мехико. Пусть воспользуется твоим именем. Миссис Возняк. Убедись, что она поднялась на борт, и подожди до отлета. Я расплачусь с тобой, когда смогу.
– А если она откажется лететь? Затащить в самолет силой?
– Действуй по обстоятельствам, Олли. Я на тебя рассчитываю.
Олли вздохнул:
– Ладно. Думаю, что справлюсь. Завтра позвоню на работу, скажу, что заболел. – Он посмотрел на Виктора. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
«Я тоже надеюсь», – подумал Виктор.
Олли поднялся, собрал фотографии, положил в конверт.
– Вернусь утром. Потом покажу две последние фотографии Баху. Может быть, он сможет разобраться, что это за решетки.
– Да уж, в электронике для него секретов нет.
Они вместе подошли к двери, остановились, посмотрели друг на друга – старые приятели, поседевшие и, как надеялся Виктор, поумневшие за то время, что не виделись.
– Нанесем удар по системе.
– Слышу голос старого стэнфордского радикала.
– Давно это было. – Олли ухмыльнулся и похлопал Виктора по спине. – Но мы ведь еще кое на что способны, а? Повоюем, Герш. Пока, увидимся утром.
Олли шагнул в темноту, и Виктор помахал ему на прощание. Потом закрыл дверь и выключил свет.
Вернувшись в гостиную, он сел рядом с Кэти и пару минут смотрел на спящую. Пробивающийся через стекло свет фонаря падал на ее спутанные волосы. Заурядная, так она сказала о себе. Возможно, если б он просто встретил ее на улице, то и сам подумал бы так же. Но они встретились в дождливую ночь на ночной дороге в Гарбервиль, и после той встречи ему и в голову не пришло бы назвать ее заурядной. Мягкостью, добротой, отзывчивостью Кэти напоминала Лили.
Но пожалуй, и только.
Они с Лили любили друг друга и всегда оставались добрыми друзьями, но при этом она оставалась удивительно бесстрастной, целомудренной, словно непорочный дух, заключенный в человеческом теле. Это тело доставляло ей массу неудобств. Лили как будто смущалась его: раздевалась в темноте, занималась любовью – в тех редких случаях, когда такое случалось, – тоже в темноте. А потом болезнь отняла у нее остатки желания.
Глядя на спящую Кэти, он поймал себя на том, что пытается представить, какие страсти и желания дремлют в этом скрытом под одеялом теле.
Впрочем, теперь это уже не важно, напомнил себе Виктор. Завтра он отошлет ее в Мексику. Избавится. Так нужно. Когда она рядом, сосредоточиться невозможно, а ему необходимо привести в порядок мысли и заняться наконец делом: разоблачить «Виратек». Джерри Мартиник рассчитывал на него. Тысячи потенциальных жертв рассчитывают на него. Он – ученый, человек, гордящийся своей способностью рассуждать логически. А то обстоятельство, что его тянет к этой женщине, не имеет ровным счетом никакого значения. Тем более при нынешнем раскладе.
Это говорил в нем ученый.
Устранив наконец проблему, он решил немного отдохнуть и, сбросив туфли, растянулся рядом с ней. Одеяло оказалось достаточно широким, и его вполне хватило на двоих. Забравшись под него, Виктор несколько секунд лежал неподвижно, не прикасаясь к ней, словно боясь забрать чуточку ее тепла.
Кэти всхлипнула во сне и повернулась к нему; легкая прядь шелковистых волос упала ему на лицо.
Ну как тут устоишь! Обреченно вздохнув, он обнял ее, а она тут же прижалась к нему. Их последняя ночь вместе. А раз так, то почему бы не провести ее в тепле объятий.
Так, обнимая ее, Виктор и уснул.
За ночь он проснулся только однажды. Ему приснилась Лили. Они гуляли по саду с белыми цветами. Она молчала и только смотрела на него с глубокой, невыразимой печалью, словно говоря: «Я здесь, Виктор. Я вернулась к тебе. Почему ты не счастлив?» Он не смог ответить – просто обнял и прижал к себе.
Проснувшись среди ночи, он обнаружил, что обнимает Кэти.
Моментально переполнившая сердце радость согрела самые темные уголки души. Это нахлынувшее вдруг половодьем счастье застигло его врасплох и всколыхнуло чувство вины. Но радость была недолгой. Он вспомнил, что сегодня она улетает.
Ознакомительная версия.
