— Ну что ж, доктор, спасибо, что уделили мне время. Полагаю...
— Детектив Босх?
— Да?
— В прошлый раз вы как будто почувствовали себя очень неуютно, когда я упомянул, что при нашей работе необходима вера. И переменили тему разговора.
— На эту тему я не могу беседовать с уверенностью.
— Мне представляется, что при вашей работе очень важно обладать не дающим ожесточиться духовным началом.
— Не уверен. Мой напарник склонен возлагать вину за все дурное на инопланетян. По-моему, это тоже не дает ожесточиться.
— Вы уклоняетесь от ответа на вопрос.
Босх ощутил раздражение, быстро перешедшее в гнев.
— А что означает этот вопрос, док? Почему вы так заботитесь обо мне и о том, во что я верю или не верю?
— Потому что для меня это важно. Я изучаю кости. Каркас жизни. И пришел к выводу, что жизнь — не только кровь, кости и ткани. Существует еще нечто, укрепляющее нас. Внутри у меня есть то, чего не обнаружить никаким рентгеном, что укрепляет меня и придает сил. Поэтому когда встречаю человека, вносящего пустоту туда, куда я вношу веру, мне страшно за него.
Босх несколько секунд глядел на Голлиера.
— В случае со мной вы ошибаетесь. У меня есть вера, есть миссия. Назовите ее полицейской религией или как угодно. Вера, что расследую это дело не зря и кости появились из земли не случайно. Они появились затем, чтобы я их нашел и принялся действовать. Вот что укрепляет меня и придает сил. И этого тоже никаким рентгеном не обнаружить. Удовлетворены?
Он воззрился на Голлиера, ожидая ответа, но тот молчал.
— Я ухожу, доктор, — сказал наконец Босх. — Спасибо за помощь. Вы дали мне очень ясную картину.
И оставил антрополога в окружении потемневших костей, на которых был выстроен город.
Когда Босх появился в сыскном отделе, Эдгар отсутствовал.
— Гарри?
Он поднял взгляд и заметил лейтенанта Биллетс, высунувшуюся из двери своего кабинета. Сквозь дверное стекло ему был виден Эдгар, сидевший перед ее столом. Поставив портфель, Босх пошел туда.
— Что происходит? — спросил он, войдя в кабинет.
— Нет, это мой вопрос, — сказала, закрыв дверь, Биллетс. — Личность жертвы установлена?
Она села, Босх опустился на стул рядом со своим напарником.
— Да, установлена. Это Артур Делакруа, он исчез четвертого мая восьмидесятого года.
— Медицинская экспертиза в этом уверена?
— Антрополог убежден, что никаких сомнений нет.
— С какой приближенностью определена дата смерти?
— Почти точно. Еще когда нам ничего не было известно, антрополог заявил, что роковой удар по черепу нанесен примерно через три месяца после трепанации. Сегодня мы получили историю болезни. Операцию произвели одиннадцатого февраля восьмидесятого года в больнице Куин-оф-Эйнджелс. Прибавьте три месяца, и получается почти точно — Артур Делакруа исчез, по словам его сестры, четвертого мая. Главное в том, что мальчик погиб за четыре года до того, как Николас Трент поселился в том районе. Думаю, теперь ясно, что убийца не он.
Биллетс неохотно кивнула.
— Ирвинг и пресс-служба наседают на меня по поводу Трента с самого утра. Им не понравится это известие.
— Очень жаль, — промолвил Босх. — Но события разворачиваются так.
— Хорошо, значит, в восьмидесятом году Трента в Лорел-каньоне не было. А есть какие-нибудь сведения о том, где он тогда жил?
Босх глубоко вздохнул и потряс головой:
— Да оставите ли вы наконец эту тему? Нам нужно сосредоточиться на ребенке.
— Я не оставляю ее, потому что не оставляют они. Ирвинг позвонил мне утром и, не называя веши своими именами, дал все ясно понять. Если невиновный человек покончил с собой из-за того, что полицейский передал службе новостей порочащие его сведения, то на репутации управления возникает очередное пятно. У нас было мало унижений за последние десять лет?
Босх усмехнулся:
— Лейтенант, вы говорите совсем как он. Совершенно в его духе.
Отпускать этой реплики не следовало. Босх увидел, что его слова уязвили Биллетс.
— Да, может, и говорю как он, потому что на сей раз согласна с ним. На управление обрушивается скандал за скандалом. Лично мне, как и большинству порядочных полицейских, это надоело.
— Понимаю. Мне тоже. Но выход не в том, чтобы извращать факты к собственной выгоде. Это дело об убийстве.
— Я знаю, Гарри. И не считаю, что нужно что-либо извращать. Я говорю, что мы должны быть уверены.
— Мы уверены. Я уверен.
Несколько секунд все молчали, пряча глаза друг от друга.
— Что там с Киз? — наконец спросил Эдгар.
— Ирвинг ничего ей не сделает, — ответил Босх. — Он понимает, что если тронет ее, то будет выглядеть еще хуже. Кроме того, она, пожалуй, лучший работник на всем третьем этаже.
— Гарри, ты всегда совершенно уверен, — заметила Биллетс. — Должно быть, это приятно.
— Ну уж в этом-то уверен. — Он встал. — И хотел бы вернуться к делу. У нас появилось множество материалов.
— Я в курсе. Джерри как раз рассказывал мне. Но присядь, и мы на минутку вернемся к Тренту.
Босх сел.
— Я не могу разговаривать с Ирвингом так, как позволяю вам разговаривать со мной, — продолжила Биллетс. — И сделаю вот что. Поставлю его в известность об опознании и всем остальном. Скажу, что вы продолжаете работать над делом, держась своей линии. А потом склоню поручить расследование прошлого Трента отделу внутренней безопасности. То есть, если обстоятельства опознания не удовлетворят его, пусть поручает ОВБ или кому бы то ни было выяснять, где жил Трент в восьмидесятом году.
Босх бесстрастно взглянул на нее:
— Теперь мы можем идти?
— Да.
Когда они вернулись к своему столу и сели, Эдгар спросил Босха, почему он ничего не сказал о теории, согласно которой Трент поселился в Лорел-каньоне, зная, что кости лежат на холме.
— Потому что твоя теория «больного типа» слишком заумна, чтобы выходить сейчас куда-то за пределы этого стола. Если она дойдет до Ирвинга, то появится в пресс-релизе и станет официальной версией. Ну а ты добился чего-нибудь на компьютере?
— Да, получил материал.
— Какой?
— Во-первых, выяснил, что Самьюэл Делакруа действительно проживает в трейлерном лагере «Манчестер». Так что когда нужно будет с ним повидаться, найдем его там. За последние десять лет у него было два ВНС[5]. Сейчас ездит с ограниченными правами. Проверил его номер социального страхования и сделал неожиданное открытие — он работает в городском хозяйстве.
На лице Босха отразилось удивление.
— И чем занимается?
— Работает неполный день на муниципальном поле для гольфа, оно находится рядом с трейлерным лагерем. Я позвонил в отдел парков и мест отдыха — говорил сдержанно. Делакруа водит тележку для сбора мячей, улетевших за дорожки. Тип, в которого каждый норовит попасть мячом, когда он там. Думаю, он приходит из лагеря раза два в день и занимается этим.
— Так.
— Затем Кристин Дорсетт-Делакруа, имя матери на свидетельстве о рождении Шейлы. Проверил ее номер социального страхования и выяснил, что теперь она Кристин Дорсетт-Уотерс. Живет в Палм-Спрингс. Должно быть, уехала, чтобы начать другую жизнь. Новая фамилия и все такое прочее.
Босх кивнул.
— Ознакомился с делом о разводе?
— Да. Она подала на развод с Самьюэлом Делакруа в семьдесят третьем году. Мальчику тогда было около пяти лет. Ссылалась на оскорбления словами и действием. Конкретных фактов нет. Дело до суда не дошло, и они не всплыли.
— Он не противился расторжению брака?
— Похоже, была заключена сделка. Самьюэл получал попечение над обоими детьми и давал согласие на развод. Все тихо-мирно. Дело толщиной в двенадцать страниц. А я видел дела толщиной в двенадцать дюймов. Например, собственное.
— Если Артуру было пять... по словам антрополога, некоторые повреждения появились раньше.
Эдгар покачал головой:
— В выписке говорится, что брак пришел к концу тремя годами раньше, и они жили раздельно. Так что, видимо, она ушла, когда мальчику было около двух лет — как и сообщила Шейла. Гарри, ты обычно не называешь жертву по имени.
— Да, и что?
— Просто указываю тебе на это.
— Благодарю. Что-нибудь еще есть в деле?
— Это почти все. Я сделал копии, если они тебе нужны.
— Так, а что с другом-скейтбордистом?
— Отыскал и его. Он все еще проживает в Лос-Анджелесе. Но тут есть проблема. Я проверил обычные банки данных и обнаружил трех Джонов Стоксов примерно этого возраста. Двое живут в Долине, оба приличные люди. Третий — беспутный тип. В юности — многократные аресты за мелкие кражи, угоны машин, взломы, хранение наркотиков. Пять лет назад с ним в конце концов устали нянчиться и отправили в Коркоран на пятилетний срок. Он отбыл два с половиной года и получил условно-досрочное освобождение.
— Ты говорил с его инспектором по надзору? Стокс еще на учете?
