– Почему вас так интересует этот дом? Ведь в Ландсмоор-хаузе давно никто не живет.
– Возможно, я хочу оставить дом Маркхамов для себя лично, – многозначительно ухмыльнулся старик.
Целестина захотела повнимательнее рассмотреть таинственного собеседника. Несмотря на категорическую просьбу не включать свет, она резко вытянула руку и щелкнула выключателем.
Яркий свет залил помещение и… старик исчез. Для молодой женщины это стало еще одним поводом поверить в его существование!
* * *
Целестина наливала в чашку ароматный кофе, когда в просторную кухню вошел Генри. Он был в отличном настроении и выглядел отдохнувшим, чего нельзя было сказать о его красивой жене.
– Как ты спала? – поинтересовался он и втянул носом разносившийся по кухне аромат крепкого кофе. – М-м-м-м, я такой голодный! Неудивительно, ведь я всю ночь ничего не ел.
– Я не очень хорошо спала, – вяло произнесла Целестина.
Ее муж бросил в тостер два ломтика белого хлеба и взялся за нож для масла:
– Скажи, ты сегодня ночью не вставала?
Целестина хотела рассказать ему о старике, но сама не могла объяснить, почему этого не сделала. Может, из-за опасения, что Генри сочтет ее истеричкой.
– Хотелось пить, – ответила она.
– Пить! – рассмеялся Генри и покачал головой. – Посреди ночи! Ночью надо спать, моя девочка.
Поджаренные хлебцы выскочили из тостера. Генри вытащил их и намазал один из них маслом, а другой – клубничным джемом.
– Ты рада, что мы поедем в Ландсмоор-хауз? – спросил он.
– Не особенно.
– Нет? Но ведь там замечательно! Такая живописная местность!
– Ты будешь работать, а я большую часть времени буду одна.
– Ты великолепно там отдохнешь. Я чувствую, что у тебя за последние дни расшатались нервы. Покой тебе не повредит.
Она сердито посмотрела на мужа:
– Что ты хочешь этим сказать, Генри?
– Ты о чем?
– О моих якобы расшатавшихся нервах.
– А разве это не так?
– Не надо отвечать вопросом на вопрос, – раздраженно сказала Целестина. – Ты полагаешь, что мои вчерашние видения в Гайд-парке стали результатом расшатавшихся нервов?
– Да нет же, любимая!
– Не нужно меня обманывать. Я требую, чтобы ты был честен со мной, Генри. Ты думаешь, что со мной что-то не так, верно? Я права?
– Боже мой, что вдруг на тебя нашло, Целестина? Что я такого сказал?
– Ты ведь не веришь мне, что я действительно видела Глорию Маркхам и коней-призраков.
– Должен сказать, мне нелегко признать эту историю реалистичной.
– Значит, ты должен найти для себя другое объяснение, – сказала Целестина с вызовом.
– Любимая, прошу тебя, не устраивай сцену, – произнес писатель примирительным тоном. – Ты рассказала мне о Глории и об этих привидениях в тумане, я принял этот как факт.
– Сердцем, возможно, но не разумом, а думаешь на самом деле о чем-то другом. И если ты думаешь, что женился на сумасшедшей…
– Целестина, мне кажется, ты перегибаешь палку, – запротестовал Генри.
– … то я хочу подлить еще немного масла в огонь, – решительно продолжила молодая женщина. – Сегодня в нашей спальне был мужчина.
Писатель посмотрел на жену с большим удивлением:
– Ты его действительно видела?
– Я видела его так же, как и Глорию, и тех коней-призраков. Что ты на это скажешь?
– Ну, я даже не знаю…
– … что думать о своей жене, ты это хотел сказать, правда? Говорю тебе, я его видела. Это был старик, совершенно незнакомый. Он потребовал, чтобы я пошла с ним в гостиную.
– И ты это сделала?
– У меня не было другого выбора.
– Почему ты меня не разбудила?
– Он не хотел этого.
– Боже мой, а почему ты должна была его слушаться?
– Должна. Он вышел из нашей спальни, даже не открывая двери. Он просто прошел сквозь стену, Генри. Ты можешь себе это представить?
– Почему ты должна была идти с ним?
– Призрак хотел остаться со мной наедине.
– Для чего?
– Он хотел мне кое-что сказать. Предостеречь меня.
– От чего?
– От поездки в Ландсмоор. Старик сказал, что я должна сделать все, чтобы мы туда не поехали.
– А почему нет? – спросил Генри, в свою очередь все больше раздражаясь.
– Потому что он этого не хочет.
– Ах вот оно что! Он этого не хочет! Этот мужик мне уже нравится, должен сказать. Его что-то не устраивает, и мы должны следовать его указаниям.
– Он сказал, что тот, кто приедет в Ландсмоор, рискует своей жизнью.
В глазах Генри блеснул гнев:
– Я просто так этого не оставлю. Если существует какой-то вызов, то я готов его принять. Я все-таки хочу посмотреть, чего же именно мне опасаться в Ландсмооре. Этот загадочный старик мне не страшен. И ему лучше не переходить мне дорогу.
Целестина скептически посмотрела на мужа:
– А что ты можешь сделать против призрака, Генри?
– Поживем –увидим. Думаю, при необходимости я найду способ, как его прогнать, – писатель решительно подошел к жене и обнял ее. – Бог ты мой, мы чуть не поссорились из-за какого-то призрака.
– Мы поедем в Ландсмоор, Генри?
– Однозначно поедем, и тебе там очень понравится.
Целестина в этом сомневалась, но предпочла промолчать.
* * *
Около десяти часов утра подъехала машина Пола Бевина.
Он позвонил в дверь. Целестина впустила его.
– Привет! – прогремел он и расплылся в приветливой улыбке. – А вы, Целестина, с каждым днем все хорошеете и хорошеете!
– Спасибо, Пол!
– Ваш муж знает, каким сокровищем обладает?
– Полагаю, что да.
– А где наш гений? Перед тем как вы уедете, я бы хотел дать нашему знаменитому автору парочку напутствий.
– Он в гостиной.
– Вы волнуетесь перед дорогой, Целестина? О, я вам завидую! Вы даже представить себе не можете, как завидую. Вам предстоят чудесные дни в Ландсмооре. Ваш муж напишет там свой лучший роман, я уверен в этом.
Дверь гостиной распахнулась.
– Добрый день, Пол, – сказал Генри и дружелюбно улыбнулся.
– Вот он, маэстро слова собственной персоной! – театрально воскликнул Бевин. – Самый мощный тяжеловоз моего издательства. Вы не знаете, насколько бедны были бы мы без вас, Генри. Конкуренты уже давно размазали бы меня по стенке. Недавно я обедал с Саймоном Кромфельдом. Он просто спит и видит, как вы станете его автором. Но я дал ему однозначно понять, что ловить в этом пруду ему нечего. У меня с вами контракт, и заполучить он вас сможет только через мой труп. Разумеется, старый Пол Бевин позаботился о том, чтобы эти узы сделали вас счастливым. Полагаю, вы чувствуете себя вольготно в моем стойле. Или у вас есть причины жаловаться?
Генри усмехнулся и покачал головой:
– Нет, Пол, я всем доволен.
– Так и должно быть, особенно при тех условиях, которые я вам создал.
Он подошел к писателю и дружески положил ему руку на плечо:
– Послушайте, Генри. Сегодня ночью я еще раз перечитал проект вашего нового романа. Бомба! Больше и сказать нечего. У нас этот роман вырвут из рук. Я бы хотел вас только об одном попросить: эта сцена с девочкой по вызову и депутатом верхней палаты… Вы не стесняйтесь, понимаете, о чем я говорю? Лупите в барабаны без сожаления.
Пол и Генри вошли в гостиную.
– Когда я могу рассчитывать на первую главу? – поинтересовался Бевин.
– Послушайте, я даже еще не уехал, – рассмеялся Генри.
– Я уже пообещал газете Evening Star предварительную публикацию.
– О каком сроке идет речь?
– Я был бы вам благодарен, если бы первая глава лежала на моем столе уже через две недели.
– Ну, я же не на конвейере работаю, Пол.
Целестина отправилась в рабочий кабинет мужа. Пока мужчины обсуждали производственные моменты, она хотела по-быстрому написать подруге пару строк. Когда она вошла в комнату, то ею овладело странное чувство. Она тут же подумала про Глорию Маркхам и ночного гостя. А вдруг старик до сих пор находится в доме? Может, он как раз спрятался в рабочем кабинете Генри?
Молодая женщина беспокойно огляделась вокруг. Ее взгляд скользил по высоким стеллажам, на которых стояли все книги, которые Генри написал за последние десять лет. В одном месте между стеллажами стоял высокий встроенный шкаф. В нем вполне можно было спрятаться. Вот! Разве не в этом шкафу только что что-то зашуршало?
Дыханье Целестины участилось, она чувствовала, как у нее потеют от страха ладони. Позвать Генри? Нет, она не хотела его тревожить. Женщина еще раз огляделась в поисках предмета, которым смогла бы защититься, и увидела серебряный нож для разрезания бумаги. Она быстро схватила нож со стола; при этом ее взгляд невольно упал на лежащие на столе бумаги. Лежащий сверху лист имел широкую черную рамку.
