Но вот там, вдалеке что-то мигнуло фиолетовым! Вспыхнуло, и снова нету... Девушка идёт к дальнему шкафу, тянет к нему руки, ощущая ладонями идущее оттуда тепло жизни. Яркая фиолетово-красная аура светит и переливается сквозь стенки!
Она берётся обеими руками за ручку, тянет её вверх – она почему-то знает, что должна отойти защёлка – и ящик начинает выдвигаться... И оттуда бьёт фиолетовое сияние.
* * *
- Ну, что так долго?.. Чуть не околел тут!
- Женька, ты живой??
- Живой, как видишь...
- А как же... ножевое? Ты же мёртвый был...
- Да ничего, оклемался. А ты-то кто?
- Я Галка, не помнишь меня? Одноклассница твоя.
- Галка?? А, подруга!.. Вот и встретились! А ведь я тебя искал.
- Искал? А зачем, Женя?
- Что за вопрос? – засмеялся. – Ты же в меня влюблена была. Или нет?..
- Была... Да я и сейчас...
- Знаю, Галка! Потому и искал. Много ли на свете людей, которые нас любят? Ты подумай.
- Да-а? – она смеётся от счастья. - А как же Лялька Мозговая? У вас ведь с ней что-то было?.. Красавица она.
- Да нет... ерунда, ничего серьёзного. И говорить не о чем.
- А кто тебя так, Женя?.. Вся рубаха была в крови.
- Да это Цвиля, сволочь. Занял у меня деньги на новую тачку... Ну, и решил, видно, не отдавать. Сзади под ребро всадил, в парке. Я и не ожидал...
- А что за Цвиля, Женя?
- Да Генка Цвелов. Мы с ним в клубе «Пингвин» тусовались. Ещё корешем считался, с-сука...
- Главное, что ты жив, Женя. Ну, что, встать сможешь?
Тёмное тело в фиолетовом обрамлении света шевелится, руки берутся за края каталки, но всё бесполезно.
- Нет, не могу... Да ладно, Галка, не суетись. Ты-то как? Почему ты здесь? И где мы?
- В морге... А я медсестрой работаю. Не тут, но... Да ты не переживай, милый! Главное, живой остался.
- В морге... – фиолетовая аура удивлённо мигает. – Ага, потому и голый. Ну, дела! Неужели я умер?
- Сначала умер, теперь ожил... Милый мой! Неужели ты вправду искал меня?
- Уже нашёл! – засмеялся тихо. – Иди сюда, Галка. А то я что-то встать не могу... Забирайся ко мне... Хочешь? Только я голый... И ты раздевайся.
- Иду... – девушка с закрытыми глазами и выражением полного счастья на лице, снимает из-под халата бельё и забирается на каталку.
* * *
Петруха проснулся среди ночи от какого-то неясного, но непрекращающегося стука за стеной. Голова от дешёвого шампанского побаливала; а тут ещё стук... Увидел, что кушетка пуста, понял, что это Галка. «В туалете, наверное» - подумал ещё он. Но зачем так долго стучать в туалете? И зачем вообще стучать??
Он вышел в предбанник, открыл дверь в туалет: темно, пусто. Он понял, что стучат в покойницкой, подошёл, потянул на себя дверь, и волосы от страха приподнялись у него на затылке: из полной темноты доносились стук и вскрики. Боже, что там??
Петруха, в предчувствии какого-то нечеловеческого ужаса, протянул руку к выключателю, врубил свет и дико заорал: на голом, вновь привезённом покойнике, с закрытыми глазами и с улыбкой неземного блаженства на лице сидела полуголая медсестра Галина.
От крика и яркого света сомнамбула пробудилась и испугалась. Взмахнув руками, она потеряла равновесие и с криком рухнула с на пол. Петька осторожно приблизился: она лежала без сознания. Петька не стал рисковать и вызвал полицию.
* * *
С медбрата показания сняли прямо в дежурке, а медсестру с перевязанной головой увезли.
Потом ходили слухи, что полиция направила её лечиться в «дурку», но якобы в «дурке» провели обследование и сказали, что она вообще-то здорова, и нарушениями, в частности некрофилией, не страдает. А лунатизм - вообще не болезнь, а индивидуальные особенности организма. Но на прежнее место работы медсестра уже не вернулась.
Петруха с тех пор зарёкся приглашать на ночные дежурства кого бы то ни было, и напарнику своему не советует: запирается в морге на всю ночь один.
А вот Геннадий Цвелов, по кличке Цвиля, подъехав однажды к клубу «Пеликан» на своём новом «Ауди», был задержан. На допросе, ошеломлённый неопровержимостью улик, он сознался в убийстве своего приятеля Евгения Синицына из корыстных побуждений. Но кто его заложил, так и осталось для него загадкой.
