Дэвид Моррелл - Повелитель игры

Они поднялись по ступенькам и оказались в полутемном вестибюле, который, похоже, совершенно не изменился за прошедшие полтора века. На специальном мольберте красовался плакат с изображением благообразного мужчины с седыми волосами и усами. Он был худощав, от уголков глаз разбегались морщинки, одет в старомодный костюм и держал в руках металлический цилиндр со следующей надписью:

Бэленджер услышал голоса, доносившиеся из глубины здания.

Затем из двери по правую сторону коридора вышла приятная женщина лет сорока в простом темном платье.

Увидев Бэленджера и Аманду, она улыбнулась.

— Рада, что вы смогли присоединиться к нам.

— Знаете, приглашение было составлено столь тонко, что мы не смогли устоять, — ответил Бэленджер.

Женщина зарделась. Румянец, заливший ее щеки, подчеркивался полным отсутствием косметики. Черные волосы были собраны в строгий пучок.

— Должна признаться, что это моя идея. Наши лекции не всегда вызывают такой интерес, какого заслуживают, и я решила, что немного драматизма нам не повредит. Я и представить себе не могла, каких усилий потребует от комитета доставка приглашений. Да, я Карен Бейли. — Она протянула руку.

— Франк Бэленджер.

— Аманда Эверт.

— Как же! Это ведь вы нашли ту монету? В газетах писали о вашем интересе к истории. Я решила, что лекция должна вам понравиться.

— Скажите, вы, чисто случайно, не намерены устроить сбор пожертвований? — осведомилась Аманда.

— Ну… — Карен снова смутилась. — Мы с благодарностью принимаем пожертвования. Но вы не должны считать себя обязанными!..

Бэленджер сделал вид, что не заметил скептического взгляда Аманды.

— Что ж, мы с удовольствием внесем что-нибудь.

— В письме говорилось об угощении. Что вы предпочтете? Чай? Кофе? Безалкогольные напитки?

— Кофе, — ответил Бэленджер.

— Мне тоже, — добавила Аманда.

Они проследовали за Карен по коридору, увешанному тонированными сепией фотографиями с видами Грамерси-парка. Таблички возле каждого снимка сообщали, что все они были сделаны в 1890-х годах. На слегка поблекших фото были запечатлены повозки, запряженные лошадьми, мужчины в шляпах и костюмах-тройках при галстуках, женщины в платьях, достававших до высоких туфелек, застегивавшихся на пуговицы.

Вытертые ковровые дорожки приглушали шаги Бэленджера. Воздух отдавал затхлостью — прошлым. Карен свернула направо и провела их в длинный зал, уставленный рядами откидных кресел. Стены здесь тоже были увешаны коричневатыми, в тоне сепии, фотографиями.

Бэленджер взглянул в ту сторону, где висел экран. На кафедре стоял ноутбук, подсоединенный к проектору. Бэленджер переключил внимание на посетителей. Их было не много, всего с полдюжины. Они пили что-то из пластиковых стаканчиков и не спеша жевали сэндвичи.

— Позвольте мне представить вас профессору Мердоку, — предложила Карен.

Она подвела их к мужчине с заметно поседевшими волосами и усами, который, держа в руке надкушенный сэндвич, о чем-то беседовал с мужчиной и женщиной лет тридцати с небольшим. Он оказался более тощим, чем на фотографии. Профессор был в деловом костюме, но его собеседники, как и Бэленджер с Амандой, явились в джинсах.

— Не раньше тысяча девятьсот тридцать девятого года. До тех пор говорили о коробках, сейфах и даже гробах. Потом действительно случилось это знаменитое… — Он осекся и кивнул Бэленджеру и Аманде.

— Профессор, хочу представить вам… — Карен снова покраснела.

Несомненно, она успела забыть их имена.

— Франк Бэленджер.

— Аманда Эверт.

Они по очереди пожали руку профессору.

— Я как раз говорил о Крипте[1] цивилизации, — сообщил тот.

— О чем? — Бэленджер усомнился, что правильно расслышал слова.

— Так называется, пожалуй, самая знаменитая капсула времени. Конечно, я необъективен, потому что находится она в Университете Оглоторпа, где я преподаю.

— Вы сказали «Крипта цивилизации»? — переспросил Бэленджер.

— Интересное название, не правда ли? Именно благодаря крипте Международное общество капсул времени базируется в Оглоторпе.

— Существует целое общество, занимающееся капсулами времени? — удивилась Аманда.

В помещение вошли еще несколько человек.

— Прошу меня извинить, — сказал профессор. — Нужно проверить, все ли готово к выступлению.

Он отошел к кафедре, и тут же Карен Бейли принесла кофе.

— Сливки и подсластитель — на столе. Сэндвичи там же. Угощайтесь, прошу вас. — Она пересекла комнату и принялась задергивать занавески на окнах.

Бэленджер окинул сэндвичи испытующим взглядом. Корка была срезана. Он взял один и откусил немножко.

— Вообще-то, я не люблю салат из тунца, но этот совсем неплох.

— Все дело в латуке, — сказала Аманда.

— Неужели?

— Он свежий и хрустит. Майонез по вкусу похож на домашний. Хлеб совсем мягкий, еще теплый. — Аманда откусила от своего сэндвича.

Бэленджер последовал ее примеру.

— Надеюсь, он расскажет нам об этой самой крипте.

В полутемном зале профессор поднялся на кафедру и пробежался пальцами по клавиатуре ноутбука. На экране появилось изображение продолговатой блестящей металлической трубы, показавшейся Бэленджеру похожей на торпеду. Рядом с нею стояла группа солидных мужчин в белых костюмах.

— Это первый предмет, который можно с полным основанием назвать капсулой времени, несмотря на то, что практика изготовления подобных посланий восходит к античности, — сказал профессор Мердок. — Ее изготовили для Всемирной выставки, проходившей в Нью-Йорке в тысяча девятьсот тридцать девятом. Финансировала все приборостроительная корпорация «Вестингауз», прославившаяся высоким качеством своей продукции. Капсулу времени предполагали заложить на пять тысяч лет, что, конечно же, должно было говорить о высочайшей надежности изделий «Вестингауза». Почему именно такой срок? Потому что было установлено, что история человечества, отраженная в письменных источниках, насчитывает именно пять тысяч лет. Следовательно, дата Всемирной выставки находилась на полпути между прошлым и будущим. Создатели капсулы провозгласили: «Мы хотим верить, что человечество решит проблемы, стоящие перед миром сегодня, люди преодолеют все преграды, и наше будущее окажется славным». Конечно, ужасы начавшейся вскоре Второй мировой войны поубавили им оптимизма.

Профессор прикоснулся к компьютеру, и на экране появилось следующее изображение — здание довольно фантастического вида, похоже один из павильонов Всемирной выставки. На заднем плане висел громадный плакат «МИР ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ». Перед входом стояла огромная очередь. Бэленджера изумило одно обстоятельство. Несмотря на то что выставка, бесспорно, являлась праздничным событием, мужчины по большей части были одеты в костюмы при галстуках и в строгих шляпах.

— Капсулу изготовили из чрезвычайно прочного медного сплава, не боящегося сырости, — продолжал профессор. — Ее заполнили, герметично закрыли и опустили в шахту. Это случилось в день осеннего равноденствия. Была создана чуть ли не религиозная атмосфера, усугубляемая звуками китайских гонгов. Шахту закупорили крышкой со встроенным перископом, через который желающие могли видеть капсулу времени, лежащую на глубине в пятьдесят футов. По окончании выставки шахту засыпали, запечатали и установили над нею бетонный знак. «Желаю капсуле времени сладких снов», — сказал президент «Вестингауза». Поскольку из существовавших прежде подобных артефактов больше было потеряно, чем найдено, «Вестингауз» составил «Памятную книгу о капсуле времени». Несколько тысяч экземпляров напечатали на бескислотной бумаге невыцветающей краской и разослали в библиотеки и музеи всего мира, даже в Тибет. Помимо прочей информации в книге были приведены точные координаты местонахождения капсулы — мудрая предосторожность, поскольку бетонный монумент во Флашинг-Медоуз за прошедшие годы успел изрядно осесть.

На экране появилась новая картинка с изображением множества разных предметов.

— Что же содержала в себе капсула? — спросил сам себя профессор Мердок. — Какие драгоценные образцы, по мнению ее изготовителей, должны были лучше всего охарактеризовать для наших далеких потомков общество тысяча девятьсот тридцать девятого года? Будильник. Консервный нож. Авторучка. Скоросшиватель. Зубная щетка. Кепи с изображением Микки-Мауса.