И вот теперь собака рычала. Слепой вышел прогуляться, чтобы почувствовать себя уставшим. Конечно, часы с подъемным стеклом и выпуклыми цифрами подсказали ему, что почти полночь, но он любил это время суток, когда народа на улицах мало, почти никого, нет никаких лишних звуков, кругом приятное спокойствие, поэтому и пошел, как делал много-много раз до этого, никогда не чувствуя опасности. Но сейчас он слышал шелестение кустов, и звук проехавшей мимо угла машины.
— Кто тут? — спросил он снова.
И тут ощутил, как собака-поводырь потянула его обратно к дому. Она продолжала злобно рычать, и слепой не мог сообразить, что там такое. Собака же была огромная — немецкая овчарка. Надо ничего не видеть и не слышать, чтобы приблизиться к такому зверю. К тому же на прогулку слепой надел старую одежду. И не выглядел человеком, в карманах которого водятся деньги.
Может быть, собака увидела какое-нибудь животное? Но какое же животное здесь, в центре города, смогло ее так взволновать? Овчарка была так воспитана, что не обращала никакого внимания на бродячих котов и заигрывающих с ней собак, да даже если бы она заинтересовалась себе подобными, то тянула бы его вперед; но собака подалась назад.
За десять лет слепой ни разу не слышал, чтобы она так рычала. А кусты продолжали шелестеть.
Старик уступил и дал отвести себя назад, шаркая ногами по мостовой. Теперь собака неслась чуть ли не прыжками, и ему приходилось почти бежать, чтобы не отставать от нее. Слепой старался не поддаваться панике, но ничего не мог с собой поделать, слыша нарастающий шум в кустах за спиной.
Он оступился и почувствовал, как собака рванула его вбок, подтаскивая к дому, нащупал тростью ступени и стал подниматься. Слепой торопился, потому как знал, что такая тренированная овчарка не станет пугаться без причины. Трусливой ее не назовешь. Вся жизнь собаки была подчинена одному — безопасности хозяина.
Вот и дверь, слепой шарил в карманах, отыскивая ключи, и вставил их в замок.
Наконец, он очутился дома.
Слотер стоял позади «скорой» и наблюдал за тем, как два санитара вытащили носилки с телом из машины и, разогнув спины, поставили носилки на столик с колесами.
Потом покатили их к боковому въезду в больницу. Чуть; раньше, приехав на место наезда, они поспешили накачать тело хайкера стимуляторами работы сердца, накормить его кислородом из маски, но, увидев, что отклика никакого и что смерть вступила в свои права, они перестали торопиться.
А теперь, когда они везли носилки сквозь дверной проем, санитары едва ноги волочили. Их вялость проистекала не от безразличия, Слотер наблюдал подобное поведение множество раз и здесь, и в Детройте. Просто они надеялись вернуть этого человека к жизни, а когда не получилось, их просто охватило разочарование.
Внутри уже ждали медсестры, они смотрели на тело, покрытое простыней; за их спинами старый Маркл, нахмурясь, взглянул на Слотера.
— Неудачная ночка, Натан? — спросил старик.
— Да была вроде ничего. Пока вот это не случилось.
— В официальной бумаге сказано — «наезд».
— Похоже на то. Я тут на «поляроиде» нащелкал с места происшествия. Может тебе пригодятся.
Слотер передал старику конверт.
— Там сейчас трудятся мои ребятишки. Прочешут травку поблизости, — может, из машины что и вывалилось, — поищут тормозные следы. Но пока что версия о наезде — это все, что у меня имеется. Мне больше добавить нечего.
— Паспорт, удостоверение личности — у него хоть что-нибудь с собой было?
— Да, в бумажнике. Я его не знаю. Джозеф Литтон. Двадцать восемь лет. Из Омахи, штат Небраска. Судя по виду — турист. Никакого упоминания о жене или близких родственниках.
— Ну, тогда чуток полегче, — нет надобности торопиться сообщать и вызывать кого-то…
— Но твоя информация мне необходима к утру. Если это действительно наезд, я хочу, чтобы мои ребята начали поиски машины как можно раньше.
— Ради Бога. Я-то успею. Слушай, черт, ведь сегодня всего лишь четверг. Ничего себе уик-энд начинается… А если все пойдет по нарастающей?
И они посмотрели на тело, вытянутое на носилках под простыней. Санитары повезли его по коридору, и Слотер покачал головой, бредя со стариком к лифту.
Полицейский украдкой взглянул на Маркла: тот был изможден, шел медленно, маленькое худое тело сильно горбилось, а белые волосы тоскливо и безжизненно болтались вокруг черепа. На щеках и шее отвисала кожа. За последние два месяца после смерти жены Маркл совсем сдал, — иссох, состарился. Слотеру страшно не нравилось скрипучее дыхание старика, не нравился пепельный цвет лица и рук.
— Мне-то казалось, что теперь ты немного передохнешь, не станешь работать по ночам.
— Очень трудно менять привычки.
— Но ночная смена…
— Занимает мозг и руки делом. Дома-то делать нечего. Я весь день сплю, а ночью работаю. Как в те времена, когда я был практикантом. Со мной все в порядке. Можешь поверить.
Слотер не верил. Но он прекрасно знал старика, знал, насколько тот несговорчив и упрям, и понимал, что ничто в мире не сможет заставить его друга, свернуть с раз и навсегда выбранной дорожки.
Он остановился перед лифтом и нажал кнопку.
— Слушай, ты не подумай, что мне так уж срочно надо… Не торопись. У тебя вся ночь впереди.
— Да все это пустяки. Ничего сложного. Я тебе даже вот что скажу… Ты домой, как всегда, к двум?
Слотер кивнул.
— Заверни на обратном пути, как будешь направляться в родные пенаты. Вполне возможно, что к этому времени у меня появятся кое-какие новости.
— Завидую твоей энергии.
— Совершенно напрасно. Радуйся, что у тебя ее нет. Слушай, не волнуйся. Аккум возвращается с конференции в Сиэттле. Весь уик-энд будет работать в две смены. У меня будет куча времени для отдыха.
— Надеюсь.
Двери лифта откатились в стороны. Слотер наблюдал за тем, как Маркл и двое санитаров, кативших носилки в трупом, вдвинулись внутрь. Старик повернулся, чтобы нажать кнопку, и подмигнул Слотеру. Двери лифта закрылись, и он поехал вниз, в подвал, в морг.
Слотер замешкался. Ох уж этот старикан. Надо ж так подмигнуть. И Слотер улыбнулся. Затем вышел из здания и пошел к машине. Впервые он столкнулся с Марклом, когда только-только начал работать здесь шефом полиции. В городе был обнаружен труп с огнестрельной раной. Предполагали, что это убийство, но Маркл, выяснив все обстоятельства, доказал, что это самоубийство. Узнав об этом, Слотер вздохнул с облегчением, потому что хоть этот городок и был попроще Детройта, но иметь под рукой такого высококлассного эксперта было большой удачей. Даже двух, потому что второй — Аккум — даже превосходил старика по мастерству. Но Маркл был более приветлив, всегда старался помочь и не только в работе, но и чисто по-дружески, по-человечески. Он поведал Слотеру о расстановке сил в местных политических дебрях и помог разобраться, кто друг, а кто враг, войти, так сказать, в среду обитания, и через короткий промежуток времени они стали добрыми друзьями. Ходили друг к другу в гости по выходным, частенько потребляли после работы забористое чилли, да и просто перезванивались, когда на душе становилось одиноко. Слотеру нравился старик, и он искренне скорбел по его умершей жене, которую любил ничуть не меньше и как мог старался облегчить Марклу горе. Ну, да сегодня попозже ночью они снова увидятся, а в выходные, быть может, проведут какое-то время вместе, как в старые добрые времена.
Слотер вывел патрульный автомобиль с больничной стоянки. Приемник под приборной доской начал потрескивать.
— Да, Слотер на связи.
— У нас тут один типчик шатается в городе…
— Я сам займусь. Давайте номер.
Слотер выслушал ответ и повесил микрофон обратно на щиток. Решил было включить сирену, но потом передумал. Правильно, старик, как всегда, прав. Что это будет за уикэнд, если настроение у народа начнет портиться еще в четверг?
Маркл наблюдал за тем, как санитары вкатывают тело в морг. Морг находился в углу подвала и занимал три зала. Первый, типа прихожей — здесь были раковины для отскабливания рук, шкаф для лабораторных халатов и всякого прочего имущества. В следующем стояли три стола с желобами и дренажными трубками для отвода крови, над ними висели микрофоны. Тут находились также шкафы для инструментов, конторка. Стены были покрыты зеленой кафельной плиткой, а по потолку шли флюоресцентные лампы. Сильно воняло дезинфентантом. Третий зал был холодильником, в котором хранились трупы, чтобы свести процесс разложения к минимуму.
Маркл, морща нос от сильнейшего запаха дезинфектанта, наблюдал, как санитары кладут тело, не снимая с него простыни, на средний стол.
— Помощь не нужна? — спросил один.
