Проработав в полиции двадцать лет, Толливер не знал, как реагировать на такое происшествие. Половина службы прошла в Бирмингеме, в Алабаме, где человеческая смерть мало кого удивляла. Почти каждую неделю ему приходилось расследовать очередное убийство – следствие бирмингемской нищеты: то наркодельцы не поладят, то бытовая ссора зайдет в тупик, а оружие всегда под рукой. Если бы Сара звонила из Мэдисона или Эйвондейла, Джеффри так бы не волновался. Там уже давно стоит проблема наркотиков и бандитских нападений. Хартсдейл слыл жемчужиной трех городов. За десять лет здесь произошел лишь один подозрительный случай: старушку хватил сердечный удар, когда она увидела, как внук пытается украсть ее телевизор.
– Шеф?
Джеффри наклонился и взял радиотелефон.
– Да?
– Я сделала все, как вы сказали.
Звонила Марла Симмс из полицейского участка.
– Хорошо, – ответил Джеффри и добавил: – Жди указаний.
Марла не стала задавать очевидных вопросов. Грант – маленький городок, и даже в участке найдутся люди, которые все разболтают. Джеффри же хотел как можно дольше сохранять секретность.
– У тебя все нормально?
– Да, сэр, – после паузы произнесла она.
Джеффри положил сотовый в карман куртки и вышел из машины. Фрэнк Уоллис, старший следователь отдела, уже стоял в оцеплении снаружи закусочной.
– Кто-нибудь входил, выходил? – спросил Джеффри.
Фрэнк покачал головой.
– У задней двери стоит Брэд. Сигнализация выключена. Преступник, видимо, этим и воспользовался.
Джеффри бросил взгляд на улицу. Бетти Рейнолдс, хозяйка лавки «Тысяча мелочей», мела тротуар и подозрительно косилась на закусочную. Скоро соберутся люди, если не из любопытства, то просто поужинать.
Джеффри повернулся к Фрэнку:
– Никто ничего не видел?
– Ничего, – подтвердил Уоллис. – Она пришла из дому. Пит сказал, она заходит каждый понедельник после наплыва посетителей.
Джеффри напряженно кивнул и направился внутрь. Закусочная «Грант» находилась в середине Мейн-стрит. Просторные красные кабинки, прилавок в белую крапинку, хромированные поручни и автомат для раздачи соломинок… Закусочная совсем не изменилась с того дня, как Пит открыл свое дело. Даже жесткий белый линолеум на полу, настолько потертый, что местами проглядывали пятна черного клея, не перестилали. Последние десять лет Джеффри обедал здесь почти каждый день. В закусочной приятно было расслабиться после общения с отбросами общества. Он огляделся в пустом помещении, понимая, что оно навсегда утратило для него прежнюю атмосферу.
Тесс Линтон сидела у прилавка, обхватив голову руками. Пит Уэйн расположился напротив и тупо пялился в окно. Со дня гибели шаттла «Челленджер» он впервые вышел из кухни без поварского колпака. Волосы образовали на макушке хохолок, от чего лицо казалось еще более вытянутым, чем обычно.
– Тесс? – позвал Джеффри и положил руку ей на плечо. Она в слезах бросилась ему на шею. Джеффри погладил ее по голове и кивнул Питу.
Пит Уэйн, весельчак по натуре, был в шоке. Он едва узнал Джеффри и, отвернувшись, снова стал смотреть в окно, его губы беззвучно шевелились.
В повисшей тишине Тесс снова села. Она не могла достать салфетку, и Джеффри предложил ей свой платок. Дождался, пока она высморкается, затем спросил:
– Где Сара?
Тесс сложила платок.
– До сих пор в туалете. Не знаю… – Голос Тесс оборвался. – Там столько крови. Она не пустила меня.
Он кивнул, убрал волосы с ее лица. Сара всячески оберегала младшую сестру, этой заботой проникся и Джеффри, когда они поженились. Даже после развода Джеффри считал Тесс и всех Линтонов своей семьей.
– Ты как? – спросил он.
Тесс кивнула:
– Иди, ты ей нужен.
Джеффри пропустил ее слова мимо ушей. Если бы Сара не работала коронером, он бы ее вообще не видел. Чтобы они оказались в одном месте, кому-то надо умереть. Что еще можно сказать об их отношениях?
Пройдя в глубь закусочной, Джеффри почувствовал страх. Он знал, что произошло нечто чудовищное. Знал, что Сибилл Адамс убили. Однако не представлял, чего ожидать. От увиденного сперло дыхание.
Кругом все было в крови: рубашка и брюки Сары спереди полностью вымокли, как будто ее полили из душа. На полу – кровавые следы от обуви и ладоней, словно здесь шла упорная борьба.
Джеффри застыл в проходе с широко раскрытыми глазами и пытался отдышаться.
– Закрой дверь, – прошептала Сара, не отнимая руки ото лба Сибилл.
Он повиновался и прошел внутрь вдоль стены. Рот открылся, но оттуда не вылетело ни звука. На языке крутились очевидные вопросы, только Джеффри не хотел слышать ответы. Он хотел забрать Сару отсюда, посадить в машину и увезти так далеко, чтобы они забыли, как выглядит и пахнет это место. В воздухе стояла атмосфера насилия, оседая в горле болезненно-липким привкусом. Рождалось ощущение, что ты сам завяз в грязи.
– Очень похожа на Лену, – наконец произнес Джеффри, имея в виду сестру-близнеца жертвы, которая работала следователем на его участке. – На секунду я даже решил…
Джеффри замолчал, не в силах договорить.
– У Лены волосы длиннее.
– Да, – согласился он, не отводя глаз от Сибилл.
Джеффри повидал немало жутких происшествий, но никогда не знал лично потерпевших при особо тяжком убийстве. Он и с Сибилл не был знаком, но в таком крошечном городке, как Хартсдейл, любой человек тебе сосед.
Сара прочистила горло.
– Ты уже сказал Лене?
Вопрос обрушился на него, как шквал. Еще будучи вторую неделю в должности начальника полиции, он принял на работу Лену Адамс, окончившую академию в Мэйконе. В те далекие годы она была, как и Джеффри, аутсайдером. Восемь лет спустя он продвинул ее до следователя. Тридцатитрехлетняя Лена – самый молодой следователь и единственная женщина в главном отделе. Л теперь ее сестру убили на их территории, в двухстах метрах от полицейского участка. Он почувствовал вину – удушающее ощущение.
– Джеффри?
Он сделал глубокий вдох.
– Лена ведет расследование в Мэйконе, – наконец ответил Джеффри. – Я позвонил в дорожный патруль, чтобы ее привезли.
Сара взглянула на него покрасневшими глазами, но не расплакалась. Это утешило Джеффри, потому что он ни разу не видел, чтобы Сара плакала. Если б такое случилось, го и в нем что-то сломалось бы.
– Ты знал, что она слепая? – спросила Сара.
Джеффри прислонился к стене. Он как-то забыл эту деталь.
– Она даже не видела, как надвигается опасность, – прошептала Сара и наклонилась к Сибилл.
Как обычно, Джеффри представить не мог, о чем Сара думает, и решил подождать, пока она сама не заговорит. Очевидно, ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Толливер засунул руки в карманы, оглядывая помещение: две кабинки с деревянными дверцами напротив раковины, очень старой, с расположенными друг напротив друга вентилями холодной и горячей воды. Над раковиной – зеркало с пятнами, потертое по краям. Общая площадь – не больше двадцати квадратных футов, причем черно-белый кафель на полу зрительно уменьшал пространство. Теперь пол покрывала кровавая лужа. Джеффри никогда не страдал клаустрофобией, но от молчания Сары казалось, что здесь присутствует некто четвертый. Чтобы отвлечься, начальник полиции перевел взгляд на белый потолок.
Наконец Сара подала голос – сильный, уверенный.
– Она сидела на унитазе, когда я нашла ее.
Джеффри достал маленькую записную книжку. Ручкой из нагрудного кармана принялся записывать произошедшие события в описании Сары, чей голос стал необычайно монотонным, когда она приводила клинические детали смерти Сибилл.
– Затем я попросила Тесс принести мой сотовый. – Сара замолчала, и Джеффри быстро среагировал:
– Она в порядке. По дороге я позвонил Эдди.
– Ты сказал ему, что произошло?
Джеффри попытался улыбнуться. Отец Сары откровенно недолюбливал бывшего зятя.
– Еще повезло, что он не повесил трубку сразу.
На лице Сары не появилось ни намека на улыбку, но она впервые за все время встретилась с Джеффри глазами. В ее взгляде промелькнула нежность, которой Джеффри не видел целую вечность.
– Сейчас сделаю предварительный осмотр, и можно увозить в морг.
Джеффри засунул блокнот в куртку. Сара осторожно опустила голову Сибилл на пол, выпрямилась и вытерла руки о брюки.
– Хочу, чтобы ее вымыли до появления Лены.
Джеффри кивнул.
– Ей добираться два часа. Времени хватит, чтобы все привести в порядок. – Он вдруг увидел, что задвижка на двери кабинки выбита. – Когда ты ее нашла, задвижка уже была выбита?
– Она выбита с тех пор, как мне исполнилось семь, – сказала Сара и ткнула пальцем в портфель на полу. – Дай мне пару перчаток.
Джеффри открыл портфель, стараясь не заляпаться кровью, и достал из внутреннего кармана пару латексных перчаток. Потом спросил:
