оставалось еще много вопросов, и он хотел поскорее узнать ответы, как бы бредово они ни звучали из уст девушки. – Что это за дом? И как ты объяснишь перемены во внешности? Почему я очнулся с другим лицом?
Незнакомка закусила нижнюю губу и устало сомкнула веки – с таким видом, будто этот разговор действительно повторялся несколько раз, а потому начал ее утомлять.
– Дом принадлежит Первоисточнику, а мы – его собственность. Ты проснулся с другой внешностью, потому что по-прежнему находишься в процессе создания: Первоисточник не может определиться, каким ты должен быть. Я множество раз наблюдала эти перемены: порой ты выглядишь решительным и смелым, а иногда у тебя растерянный вид наподобие того, что был вчера. Меняется не только твоя внешность, но и характер. – Она замолчала, а затем, внимательно рассматривая Мирона, тихо добавила: – Сегодня ты просто… другой. Впервые ты помнишь, что было раньше.
Слова незнакомки еще больше все запутали. Вопросы множились в голове, и Мирон вдруг ощутил какую-то странную пустоту внутри. Он хотел спросить про Первоисточник, но его прервал пронзительный стрекот, раздавшийся из коридора.
– Скрэки! – Лицо девушки исказилось от ужаса. – Они идут!
Она дернулась к двери и закрыла ее на замок в тот самый момент, когда за стеной раздался дикий вопль – кого-то из пленников дома раздирали заживо на куски. Мирон содрогнулся от этого звука, вспомнив, как вчера скрэки распотрошили лысого человека.
– Быстрее! Нужно задвинуть дверь! – суетливо скомандовала девушка.
– Чем?! – удивился Мирон, ведь комната была совершенно пуста.
Девушка бросилась к боковой стене, и Мирон обомлел, когда увидел возле нее массивный шкаф и стул. Но как они там оказались?!
– Не стой! Помогай! – Девушка, покраснев от напряжения, уже толкала шкаф с места.
Мирон поспешил на помощь, и спустя несколько мгновений, кряхтя от усилий, они придвинули тяжелый шкаф к двери. Стрекот за стеной усиливался с каждой секундой. Когда Мирон с девушкой отошли на середину комнаты, в загороженную дверь раздался оглушительный удар – с той стороны в нее впечаталось нечто огромное и сильное.
Удары повторялись один за другим, сопровождаемые жутким, нарастающим от ярости стрекотом: тварь, бившаяся в дверь за стеной, сходила с ума от голода. Шкаф вздрагивал от каждого толчка, и Мирон молился, чтобы старинный предмет мебели выдержал напор монстра.
– Скрэки не успокоятся, пока не доберутся до тебя! – воскликнула девушка, взглянув на Мирона. Ее лицо стало пепельным от страха, в глазах плескался ужас. – Они будут гнаться за тобой, потому что им это нравится!
– Кому – им?! Кто они такие?! – взорвался Мирон: он устал от постоянных недомолвок, к тому же неустанный грохот в дверь и стрекот твари оголили нервы до предела.
Девушка схватила Мирона за руку (он отметил, какой холодной была ее ладонь) и подвела к стене, где находился одинокий стул.
– Ты должен спасаться! – сказала она, бросив испуганный взгляд на шкаф: тот сдвинулся на несколько сантиметров после очередного удара в дверь. – Все ответы есть у Первоисточника. Ты должен его найти!
– Как?! – Мирон развел руками. – Мы в запертой комнате без окон! Как отсюда выбраться?!
– По вентиляционной трубе!
Девушка указала наверх, и Мирон проследил за ее пальцем: на стене, прямо под потолком, темнело широкое отверстие, забранное металлической решеткой. Мирон не мог с уверенность сказать, было ли оно там раньше – возможно, он просто его не замечал. Но куда вероятнее казалось другое: вентиляционное отверстие, как и мебель, чудесным образом появилось в комнате сразу же после слов незнакомки.
Мирон опустил взгляд и чуть не вскрикнул от изумления: девушка исчезла! Он даже не успел подумать, как такое возможно: в дверь раздался мощный удар, а затем шкаф пришел в движение, сдвинувшись сразу на полметра. Скрэк, издавая яростный стрекот, пролез в образовавшееся пространство. Он водил головой с хищно растопыренными мандибулами в поисках жертвы, и Мирону не оставалось ничего другого, как вскочить на стул и ухватиться за решетку вентиляционного отверстия.
Несколько мощных рывков на себя – и болты, фиксировавшие прутья, выскочили из стены: к изумлению Мирона, сорвать решетку оказалось гораздо проще, чем он рассчитывал.
Он обернулся и увидел, как скрэк с пылающими красным огнем глазами медленно подбирался к своей жертве, словно боясь ее спугнуть. Этой заминки хватило Мирону для того, чтобы швырнуть решетку в тварь, а затем, подтянувшись на руках, забраться в вентиляционное отверстие.
В затемненной шахте, оказавшейся на удивление широкой, воняло чем-то затхлым с примесью гнили, отчего к горлу подкатил комок тошноты. Мирон быстро пополз на четвереньках, ощущая ладонями шероховатую поверхность тоннеля.
Он оглянулся еще раз – в тот самый момент, когда голова скрэка пролезла в отверстие. Тварь в ярости билась у входа в шахту, не в силах пролезть дальше: ее грузное тело с множеством конечностей не помещалось в проходе.
Мирон полз дальше, стараясь дышать неглубоко: тошнотворная вонь с каждым метром становилась все сильнее, превращаясь в удушливый яд. Периодически на пути встречались вентиляционные решетки, служившие источником спертого воздуха и скудного света, падавшего полосками на пол и стены. Отверстия выходили в другие комнаты, в которых вчера прятались от скрэков напуганные мужчины и женщины, но сейчас эти помещения были пусты, поэтому Мирон решил не тратить время на их изучение. Он держал в голове последнее напутствие девушки – найти таинственный Первоисточник, у которого будут ответы на все вопросы.
Вскоре Мирон обратил внимание, что шероховатый пол тоннеля изменился: он стал податливым, упругим и влажным, словно пропитанным какой-то слизью, от которой щипало ладони и промокшие колени. Точно так же изменились стены и потолок – теперь они напоминали гладкие, блестевшие от выделений своды гигантской кишки.
Спустя несколько метров, когда шахта повернула на девяносто градусов, Мирон натолкнулся на источник убийственной вони: тусклый свет, сочившийся из вентиляционных решеток, падал на вереницу трупов, загородивших дальнейший путь по тоннелю.
Мирона чуть не вытошнило при виде груды полусгнивших останков, покрытых влажными ошметками штанов и рубах. Он хотел разглядеть лица мертвецов, но содрогнулся от омерзения: головы блестели от слизи, превратившей их в бесформенное месиво из разъеденной кожи и гниющего мяса, сквозь которое желтели кости черепа.
Мирон прильнул к ближайшему вентиляционному отверстию, жадно втянув затхлый запах из комнаты – даже он казался свежим по сравнению со смрадом, исходившим от разлагавшихся трупов.
Сколько их здесь? Как долго они лежат в тоннеле? От чего они погибли? Что за странная слизь покрывает останки?
Мысли хаотично метались в голове, но Мирон ухватился за самую очевидную догадку: он был не единственным человеком, который уже пытался пролезть по этой шахте.
Занятый размышлениями, он с опозданием
