Водитель автобуса увидел только смутное движение. Что-то неясное, размытое. Внизу и справа. Что-то круглой формы, прыгнуло по асфальту и описало четверть круга. Оно была похоже на дыню, привязанную веревками, заявил он психологу, которого посетил на следующий день. Только это была не дыня. Голова. Человеческая голова. Женская. В нескольких сантиметрах от лобового стекла. Вон там. Озаренная ярким солнечным светом — это придавало ей бледность, подобную призраку. Потом она исчезла. Но не потому, что водитель закрыл глаза, а когда открыл их, видение исчезло. И не потому, что это была иллюзия, как бы ему этого не хотелось. А потому, что голова продолжала описывать полукруг. По земле. Перед автобусом.
А потом исчезла под ним.
Водитель резко повернул руль влево. Затем он нажал на тормоз всем своим весом. Без колебаний. Без паники. Он был хорошо обучен. Он был опытным водителем. Но все равно опоздал. Слышал, как гудели шины. слышал крики пассажиров. Почувствовал столкновение. Через руль. Легкая, приглушенная вибрация на жестком пластиковом кольце рулевого колеса. Как будто он проехал по неровности дороги. Или сбил ветку. Но асфальт не имеет костей, которые могли бы сломаться. У дерева нет органов, которые могли бы разорваться и кровоточить. Водитель закрыл глаза и приложил огромные усилия, чтобы его не вырвало. Он знал, что увидит на улице. Несколько лет назад самоубийца бросился под его автобус. Таковы были профессиональные риски.
Мужчина на противоположном тротуаре видел гораздо больше. Он увидел автобус, идущий на север. Он увидел женщину, которая подошла на юго-восточный угол перекрестка. У него был отличный обзор. Он стоял достаточно близко, чтобы стать надежным свидетелем. Его показания гласили, что женщина выглядела обеспокоенной. Нервничала. Мужчина сказал, что видел, как она смотрит на часы. Сначала он решил, что она куда-то спешит. Однако женщина не спешила. Она остановилась. Она оставалась на месте — хотя нервно дергалась — пока автобус почти не поравнялся с ней. До тех пор, пока у водителя не останется никакой возможности нажать на тормоз или повернуть руль.
А потом бросилась под колеса.
Женщина бросилась сама. Свидетель был непреклонен. Нет, она не споткнулась. Она не упала. Она сделала это совершенно сознательно. Это было заметно в тот момент. По тому, как ускорилось ее тело. По направлению, в котором оно двигалось. По траектории к цели. Это не мог быть несчастный случай. Женщина сделала это нарочно. Свидетель не видел другого объяснения.
Единственный, кто видел картину в целом, был Ричер. Его поле зрения было абсолютно свободным, к тому же угол зрения был намного шире. Он увидел женщину и мужчину, ожидавших пересечения в разных направлениях. Он увидел третьего человека. Мужчину. Около метра семидесяти восьми. Худой и жилистый. Одет в серую толстовку с капюшоном и джинсы. Он стоял по ту же сторону перекрестка, что и женщина. Не более двух с половиной метров от нее. В одном шаге от бордюра. Мужчина стоял совершенно неподвижно. Он очень тщательно выбрал это место. Это было очевидно. Он находился достаточно близко к пешеходной дорожке, поэтому не привлекал внимания, как человек, бесцельно слоняющийся. В то же время он был достаточно далеко от женщины, так что казалось, что он никак не связан с ней. И все же он стоял достаточно близко, чтобы, когда автобус подошел, сделать два шага и встать рядом с женщиной. Его движения были плавными. Изящными. Он был больше похож на тень, скользящую по тротуару. Женщина даже не заметила, когда рядом с ней появился незнакомец. И не заметила, когда его нога остановилась перед ее лодыжкой.
Мужчина положил ладонь ей на спину, прямо между лопатками, и толкнул ее. Его движение было едва заметно. Экономично. Ничего драматичного. Такое движение вряд ли заметит большинство прохожих. Но вполне достаточно для его целей. Точно рассчитано. Не было шансов, что женщина споткнется и просто удариться об автобус. Не было шансов, что женщина отделается переломами и сотрясением мозга. Нога мужчины позаботилась об этом. Он не позволял женщине пользоваться собственными ногами. Нога мужчины заставила ее повернуться, не пошевелив лодыжками, и взмахнуть руками. А это гарантировало, что плашмя она упадет на землю.
Удар в спину выбил воздух из легких женщины. Это было ее последнее дыхание. Потому что через полсекунды переднее колесо автобуса раздавило ее живот, сделав его плоским, как сложенная газета.
4
Автобус остановился под углом к тротуару, как будто его украл какой-то пьяница, а затем бросил, когда это якобы невинное развлечение начало терять свою невинность. Передняя часть автобуса блокировала часть перекрестка. Ричер видел, как исчез номер автобуса, указанный на электронном табло над дверью и заменен сообщением о вызове полиции. Он также видел ноги мертвой женщины. Они выступали из-под автобуса почти посередине между передними и задними колесами. Одна из ее кроссовок слетела. Мужчина, толкнувший ее, вытащил из заднего кармана джинсов черный пластиковый мешок для мусора. Открыл. Присел к босой ноге женщины, засунул руку под автобус. Он схватил что-то и вытащил. Ричер увидел, что это сумочка женщины. Мужчина положил ее в мешок для мусора. Встал. Поправил капюшон. И медленно и спокойно пошел на юг, исчезая из вида.
Ричер побежал к автобусу, пересекая улицу по диагонали. Тротуар начинал заполняться людьми, которые выходили из магазинов, кафе и офисов, чтобы посмотреть на тело. Мужчина в костюме даже остановил машину и вышел, чтобы лучше видеть. Никто не обращал внимания на мужчину в капюшоне. Он уже достиг периферии толпы. Ричер растолкал людей, чтобы пробиться, и даже столкнул одного из них на землю. Мужчина в капюшоне миновал последнего прохожего. Затем он ускорил шаг. Ричер последовал за ним, также ускоряясь. Растолкал последних зевак и побежал. Мужчина находился на расстоянии двадцати метров от него. Ричер сократил расстояние до пятнадцати метров. Четырнадцать… тогда мужчина в капюшоне услышал шаги за спиной. Он посмотрел через плечо. Он увидел, что Ричер следует за ним. И побежал, продолжая сжимать в руке мешок для мусора. Он засунул другую руку под капюшон, прижал что-то к правому уху. Он выпалил два-три предложения, а затем свернул в переулок, появившийся с левой стороны.
Ричер продолжал бежать, пока не оказался в полуметре от входа в переулок. Потом он остановился. Прислушался. Он ничего не слышал, поэтому опустился на колени, продвинулся чуть вперед и выглянул за угол. Предполагая, что если человек в толстовке будет вооружен, он направит свой пистолет на уровень его головы. Если бы у него был нож, он бы ударил его по животу. Но Ричер не увидел угрозы. Не заметил никакой реакции. Он встал и пошел вперед.
Этот переулок оказался самым чистым, по которому он когда-либо ходил. Стены окружающих зданий были из светлого кирпича. Они выглядели аккуратными и ровными. Никаких граффити. На втором этаже не было разбито ни одного окна. Аварийные лестницы были недавно покрашены. С обеих сторон были расставлены мусорные контейнеры. Причем на равном расстоянии друг от друга. Некоторые были зелеными. Некоторые синие. У всех были крышки. Ни одного переполненного, и на земле мусор тоже не валялся.
Мужчина в капюшоне был в десяти метрах от Ричера. Он стоял спиной к стене слева. Он выглядел совершенно спокойным, а мешок для мусора лежал у его ног. Ричер подошел к нему, сократив расстояние до шести метров. Мужчина поднял толстовку. За пояс был засунут огромный черный пистолет.
— Стой! — сказал он. — Ты уже достаточно близко!
Ричер не остановился. И сократил расстояние до трех метров.
Мужчина положил руку на рукоятку пистолета.
— Стой! — повторил он. — Держи руки так, чтобы я их видел! Не нужно, чтобы кто-то пострадал. Нам нужно поговорить.
Ричер сократил расстояние до чуть более метра. Затем сказал:
— Кто-то уже.
— Что? — воскликнул мужчина.
— Кто-то уже пострадал. Женщина, которую ты толкнул. Тебе обязательно было это делать?
