Ч. 1 Гл. 3
Глава 3
Трэгг Метиссон ждал. Ждал нетерпеливо, с трудом скрывая от окружающих свою нервозность. "Вот сейчас, - думал он. - Вот сейчас мне сообщат, что Томмазина Ридинг трагически погибла. - Трэгг вздохнул: - Скорей бы. Уже нет сил терпеть это ожидание. Интересно, мне позвонят по телефону или придут сообщить лично? Наверное, все же лично", - он торопливо подошел к зеркалу и на минуту представил, как полицейский тихим скорбным голосом произносит: "Мы должны сообщить вам очень тяжелую весть, Томмазина Ридинг погибла два часа назад. Сожалеем о вашей утрате", - представив эту картину, лицо Трэгга расплылось в довольной улыбке, он поймал выражение своего лица в зеркале и нахмурился. " Какая улыбка? Мое лицо и глаза должны быть наполнены болью и страданием! - Он скорчил скорбную мину, и счел попытку неудачной. - Слишком много трагизма, - решил он. - Сначала мое лицо должно выражать неверие. А, вдруг это ошибка и моя невеста жива? И только потом - отчаяние, - он снова принялся гримасничать перед зеркалом, каждый раз оставаясь недовольным увиденным. - Глаза грустнее и печальнее, губы лучше сжать, но пусть будет заметно, как они подрагивают, голову лучше чуть наклонить. Может закрыть лицо руками, словно я стесняюсь своих слез? Нет, лучше не надо, все равно придется убирать руки от лица, и следователь, конечно, заметит, что никаких слез не было. Лучше изобразить тихое, едва сдерживаемое горе. Мне больно, но я креплюсь изо всех сил", - он полюбовался на свое отражение, потом, надев на лицо, как маску свое обычное дружелюбно - добродушное выражение лица, быстро постарался сменить его на трагическое. Результат ему понравился, и, прорепетировав еще пару раз, он решил, что готов встретиться с представителем закона, для того, чтобы услышать страшную новость. Вот только где этот представитель ходит?
Трэгг прикинул примерное время, когда ему должны сообщить эту новость. Он все выяснил. Максимальное время, которое приговоренные выдержали - два часа сорок восемь минут. Ну, пусть три часа. Потом два часа для точного установления фактора смерти, еще час на разные бюрократические проволочки, итого шесть часов. Но вот прошло уже семь, а ему все не сообщали и не сообщали о смерти Тамми. Он еле сдерживал себя, чтобы самому не позвонить полицейскому комиссару и не поинтересоваться судьбой невесты. Но так нельзя было делать. Он не должен вызвать ни малейшего подозрения. И Трэгг ждал. Прошли сутки, потом еще одни, Тамми была жива.
Он взял несколько дней отдыха под предлогом нервного истощение после происшедших событий, и теперь бессильно метался по своему роскошному особняку, не в силах терпеть мучительное ожидание. Всех слуг он заблаговременно отпустил, чтобы никто не мог следить за ним, и видеть его беспокойство, несдержанность и... страх. Трэгг изгрыз себе все ногти на руках, чего не делал с самого детства, когда он так поступал от невозможности выплеснуть душившую его ярость. "Почему мне не сообщают о ее смерти? - думал он. - Неужели она все еще жива? - эта мысль его просто ужаснула. - Нет, - стал успокаивать он сам себя, - она не могла выжить, это невозможно!".
Он горько пожалел, что Лернер отправился в отпуск. Он мог бы отследить, он мог бы ему сказать, что сейчас происходит с Тамми. - Вот ведь живучая тварь! - в бешенстве думал Трэгг. - Никак не сдохнет, хотя должна бы уже!".
И он снова метался по комнатам в неведении, что сейчас происходит с его "возлюбленной невестой". А ведь он так хорошо все продумал!
Технику, подстроившему секундный сбой в компьютерах и заменившему в строчке: "предполагаемый процент выживания в первые сутки", вместо цифры девяносто девять и девять десятых - на ноль целых и два сотых процента, он заплатил почти полтора миллиона кредиток. Но оно того стоило. Поскольку дальше компьютер все просчитал и выполнил уже без участия людей (которое на данном этапе, категорически исключалось). Техник за сутки до исполнения приговора ушел в отпуск, как они с ним и запланировали, никто не был бы виноват в гибели девушки. Техника иногда подводит, об этом знали все. Так что же пошло не так?!
Скорее бы Лернер вернулся из отпуска. Может, он смог бы выяснить, почему она до сих пор жива. Хотя, с одной стороны, ему нечего волноваться, по крайней мере, еще три месяца. Только через три месяца судебный дознаватель будет проверять, как проистекает исполнение приговора, не смог ли приговоренный, каким-то образом протащить к месту отбывания наказания, запрещенные вещи. Ну, уж за три-то месяца Тамми точно должна погибнуть!
Но даже в случае если она будет жива, можно было бы достать видео какой-нибудь другой девушки, что находилась в тех условиях, в каких, должна была бы, находится его невеста, организовать небольшой фотомонтаж, ему было бы вполне по силам, но вот дальше. Тамми все равно должна, со временем, умереть, значит, комиссия будет расследовать ее смерть, чтобы изменить статус этого места исполнения наказания, и тогда все откроется! Нет, этого допустить нельзя! За три месяца она должна сдохнуть в любом случае, иначе ему будет очень, очень плохо.
Ч. 1 Гл. 4
Глава 4
Как же страшно ей было открывать дверь! Но сидеть внутри, тоже был не выход. Повздыхав, она приказала разгерметизировать выход. Сначала она отогнула верхний уголок и выглянула наружу через это небольшое отверстие. Внутрь сразу ворвался холодный ветер, других опасностей не было, тогда она осторожно выбралась и сама. Увиденное заставило ее сердце тоскливо сжаться. Она находилась на каменном плато, мягким возвышением, уходящим вдаль. В нескольких метрах за спиной, плескалась вода. О том, в какую сторону ей дальше двигаться, можно было не раздумывать, выбор был очевиден: как можно дальше, и как можно быстрее прочь от воды. А вот о том, что сразу взять с собой из модуля, подумать стоило. Останавливаться каждый час, чтобы достать то то, то другое, было неправильно. Тамми надела спортивный костюм, легкую куртку, кроссовки. На руку надела часы и компас. Неожиданно она заметила широкий ремень с креплениями для ножа, для бутылки с водой и небольшого пластикового контейнера. Содрогнувшись от ужаса, она тем не менее, прикрепила на ремне ножны, вставив в них нож, прикрепила литровую бутылку с водой, пачку печенья положила в контейнер и затянула этот ремень на поясе. Взвалив на плечи свой почти невесомый дом (пять килограмм по сравнению с таким огромным размером, это было действительно почти невесомо), двинулась быстрым шагом.
Идти было легко. Никаких глубоких трещин или разломов. Она прекрасно выдерживала заданный темп - три километра в час. По истечении четырех часов, она немного передохнула, радуясь, что отошла от океана почти на двенадцать километров. Впереди показалась небольшая возвышенность, Тамми бесстрашно вскарабкалась на нее и замерла от неожиданности: впереди внизу снова плескалась вода. Она поняла, что находится или на острове, или на узком перешейке, разделяющим части суши. Тамми в отчаянии посмотрела влево, потом вправо, пытаясь определить, куда ей дальше двигаться. Но она видела только все тоже плато, уползающее в разные стороны. Наступил вечер. Ей ничего не оставалось, как забраться внутрь модуля, согреть воды, чтобы сделать себе чаю и, перекусив бутербродами и поплакав над своей несчастливой участью, заснуть.
Утро было нерадостное. Небо затянуто тучами, привычный ветер, лохматил волосы, но Тамми уже не была в таком отчаянии, как прошлым вечером. У нее хватило ума, задать вопрос компьютеру, как выбрать нужное направление. Она и сама могла бы до этого додуматься, но страх всегда был плохим советчиком, убивая здравый смысл и блокируя мыслительные процессы. И так: компьютер предложил ей запустить зонд с прикрепленной к нему видеокамерой. С высоты обзор окрестностей был намного лучше, и проще было выбрать направление, в котором двигаться дальше. Видеокамера у нее была, а вот зонд... Но компьютер помог ей и в этом. Когда она спросила, что можно использовать в качестве зонда, чтобы поднять видеокамеру над землей, компьютер посоветовал ей использовать... презервативы, в количестве четырех штук, чтобы удержать вес камеры.
