на непродолжительный по времени путь, женщина ощущала сейчас слабость во всем организме. И даже притарно-ванильный антиаромат в машине не заставил бы ее выйти на улицу. Хотелось укутаться в ватное одеяло, подвинуться к камину, изгонявшему огненные язычки, и, глядя сквозь них, попивать натуральное итальянское вино. На несколько минут она унеслась в какой-то иной мир, полный детских радостей и удовольствий. Это была сказочная страна, где лето не кончалось. Снег и холод она не любила, так как они ассоциировались с войной…
… Война беспощадно забрала у нее родителей, и на девятом году жизни девочка попала в интернат. Через пять лет судьба свела ее с одной парой, которые стали ее приемными мамой и папой. Им было обоим за сорок, и они потеряли в 1942-ом своих детей, восемнадцати и двадцати лет. Старший Павел пропал без вести, а младший Сергей погиб. Иногда Валентине Петровне казалось, что ее жизнь круто изменилась со смертью родителей, тогда, в девять лет. Все словно шло по другому пути, который уготован был не ей, а постороннему человеку. Она знала, что жила у неродных отца и матери, которым было удобнее морально и физически воспитывать подростка, а не маленького ребенка. Они пытались, нет, надеялись отдать ей нерастраченные любовь и нежность, хранимые в сердцах для сыновей.
Юная Валентина смогла благодаря им получить хоть какое-то образование. Но у нее не было друзей и подруг, она редко виделась со знакомыми и выбиралась из дома. Возможно, родители в глубине души любили ее по-своему и боялись потерять последнюю надежду на счастье. Но Валентина ощущала себя ничьей в этой семье и во всем мире. Мать контролировала ее действия каждую минуту: когда открыла глаза, сколько съела за завтраком, как ответила отцу в разговоре и во сколько отправилась в постель. У девушки не было своей личной жизни, – она тоже принадлежала родителям. Валентине казалось чуждым понятие настоящей влюбленности, первого свидания, бессонных ночей из-за вскруживших голову синих глаз молодого человека. Все эти важные частички бытия прошли мимо нее, и не подумав задержаться на мгновение. Вместе с Сергеем воевал его друг Виктор, которому удалось вернуться с фронта. Иногда он приходил в их дом, беспокоился о самочувствии родителей товарища и рассказывал о том, как они воевали. Однажды Виктор подошел к Валентине, немного смущаясь, посмотрел на нее и предложил «свое сердце». Валя была невысокой, худощавой девушкой, с длинными серовато-блондинистыми волосами. Вряд ли ее можно назвать «красавицей», но скромность и чрезмерная доброта добавляли в образ обаяния. Родители спокойно реагировали на их встречи, и Валя понимала, что они только «за» их брак в дальнейшем. Все так и произошло. Едва ли Валя любила Виктора, скорее, спутала привычку с высоким чувством. Это был надежный и спокойный человек, с которым даже ей иногда бывало скучновато. Но так они прожили более тридцати лет, а потом Виктор умер от сердечного приступа, – он с детства был слаб здоровьем. Валентина в возрасте «чуть за пятьдесят», осталась одна. Детей не было, так как муж болел. А после его смерти возраст уже не позволял наверстать упущенного.
– Женщина! Мы приехали. Этот дом? – сиплым голосом спросил недовольный водитель. Валентина Петровна встрепенулась от неожиданного вторжения в ее воспоминания. Машина стояла на обочине влажной дороги, прямо перед железным забором, прикрывавшим от посторонних глаз недешевое великолепие дома из красного кирпича.
– Да, спасибо. Женщина рассчиталась и вышла наружу. Мерзкий ветерок, стараясь сбить ее с ног, задувал в уши и спину. Она, уставшая, бормоча про себя какие-то молитвы, нерешительно нажала на звонок. Дверь открыл растерявшийся Вячеслав. С пару секунд он, молча, стоял на пороге, словно считая время, а потом очнулся.
– Здравствуйте, Валентина Петровна! – как-то не совсем правдоподобно обрадовался он. – Добрый день, Вячеслав. Я извиняюсь за столь неожиданный визит…, – начала, было, женщина, но хозяин почти втолкнул ее внутрь, прикрывая дверь.
– Вы проходите, а-то там холодно. Что-то случилось? – беспокоился молодой человек. – Я приехала к Веронике. Она дома? – Валентина Петровна, глядя на Вячеслава умоляюще, «копошилась» в его мозгах. Он молчал. Полуминутная тишина превратилась в мучительный час. Этот взгляд, которым смотрел сейчас на нее муж племянницы, казался незнакомым. Вячеслав был довольно влиятельным человеком в своем кругу. Он держал сеть элитных кафе и баров по городу, уже на тот момент, когда Вероника представила его тетушке. С пожилой женщиной он вел себя обходительно, но по всему было видно, что он отнесся к ней ровно, – она ему, ни мешала, ни помогала своим присутствием. За Никой он ухаживал недолго, но красиво: шикарные цветы, драгоценности, – любые капризы. Он возил ее на дорогих машинах по различным ресторанам, – кто же откажется от такого претендента на руку и сердце? К тому же Вячеслав всегда был очень привлекателен: высокий, широкоплечий, смугловатый мужчина, с черными, как уголь, глазами.
Вот и сейчас он сидел перед ней, и казалось, сам просил о помощи.
– Дело в том, что Вероника уехала в отпуск с одной из своих подруг.
– Но куда? И почему так резко? – недоумевала женщина.
– Я сам не совсем в курсе. Она мне позвонила всего лишь на минуту и сказала, что уезжает сразу после работы. Это было вчера вечером. Но она что-то говорила о телеграмме, которую собиралась Вам отправить. Разве Вы ничего от нее не получили?
– Да, получила, и не одну, – женщина кинулась рыться все в той же клетчатой сумочке, доставая «драгоценные» телеграммы. – Первая пришла 19 января, – и Валентина Петровна сунула ему одну из бумажек. Вячеслав дрогнувшей рукой принял ее и начал читать, морщась от изумления. Его лицо менялось с каждой долей секунды, а глаза все бегали и бегали по листку с непонятным текстом. – Как? С каким отцом она виделась? – кажется, не понимал молодой человек.
– Со св-своим, – запинаясь, ответила женщина.
– А разве он не умер, когда ей был год?
– Простите…, наверное, Вы не все знали о Нике…, на самом деле он бросил их с матерью, и до этого момента, насколько я понимаю, они не встречались. С полминуты Вячеслав сидел, не двигаясь, словно пытаясь разрешить наисложнейший ребус, а потом, коротко выругавшись, бросился к Валентине Петровне. – Но почему она скрыла от меня про отца? Неужели она думала, что из-за этого я потеряю к ней интерес? – Мужчина присел перед тетушкой жены на корточки и взял ее за руку, умоляюще заглядывая в лицо. На секунду Валентине Петровне показалось, что она больше никогда не увидит и не услышит Вероники. Может,
