Наконец остановились. Повязки с них сняли, хотя могли бы и не снимать – вокруг все равно была непроглядная тьма. Юрий и Катя на ощупь выбрались из машины, и кто-то – кажется, горбун – сразу начал их обыскивать. Достав авторучку у Юрия из внутреннего кармана, спросил:
– Пясатель?
– Журналист, – зачем-то соврал Васильцев.
– Хорош врать! – был ответ. – А то мы не знаем, кто ты есть, Васильцев, на самом деле! Что-то я, кстати, камешков на вас двоих не обнаруживаю.
– Не тебе предназначены – вот потому и не обнаруживаешь, – буркнул Юрий.
– Как знать, как знать, кому предназначены, – отозвался горбун. Из этого можно было сделать вывод, что они с Катей не ошиблись – кое-кто тут явно ожидает скорого государственного переворота. – И все же – камни-то где?
– Когда будет надо, появятся, уж будь уверен.
– Ну смотри, Васильцев, смотри. Если соврал – знаешь небось, что с вами будет?
– Знаю, – кивнул Юрий и положил авторучку на место.
…И тут вспыхнул свет, настолько ослепительный, что Васильцев на какое-то время потерял зрение. Да, электричества здесь не жалели – вероятно, втихаря подключились к сети метрополитена.
Наконец, несколько притерпевшись к этому свету, Юрий огляделся и увидел, что с прошлого раза здесь все переменилось – видимо, в соответствии со вкусами новых владык. Посреди огромной залы находился большущий бассейн, и в нем плескались в чем мать родила какие-то наяды весьма неприглядного вида.
Двойной трон монархов, Луки и Фомы, короля нищих и императора помоек, располагался по другую от Юрия сторону бассейна, только одеты монархи на сей раз были в римские тоги, и на головах у них сидели лавровые венки. Рядом стояла челядь, видимо, из числа самых приближенных, тоже одетая в тоги. Все это выглядело по-римски величественно. Однако, приглядевшись, Юрий отметил, что вода в бассейне грязно-желтоватая – ее, наверно, спустили из труб центрального отопления; что наяды престарелые и вислогрудые; что тоги приближенных сотворены из асбеста, которым утепляют те же трубы; в общем, вся эта роскошь была весьма второсортная. И только сами монархи были одеты в настоящие шелка – не иначе как их подданным удалось спереть для этого шторы из какого-то дорогого ресторана.
Император, глядя на Васильцева из-под тоги глазом, расположенным на животе, произнес:
– Nous vous accueillons à nouveau dans leurs possessions[23].
Юрий вспомнил, что здешним монархам полагалось говорить на языках всех народов, имеющих помойки и нищих, то есть, стало быть, на всех существующих и когда-либо существовавших языках. Правда, во французском император был явно слабоват, но – noblesse oblige[24].
– Курмалы обала́, – добавил горбатый король то ли на этрусском, то ли на шумерском, то ли вообще на какой-то придуманной ими тарабарщине.
– Ну а капустка где? – спросил император.
Юрий показал авоську. Она пошла по рукам, пока не достигла трона.
– С Центрального рынка? – строго спросил король.
– С Центрального. Полтора кила.
– Что ж, хорошо, хорошо…
Монархи стали поочередно засовывать руки в банку с капустой и с наслаждением чавкать. Челядь с завистью взирала на них.
Наконец они слегка насытились. Император поставил банку уже только с половиной «полутора кил» между собой и королем и сказал по-русски:
– Да, капустка хороша, это ты, Васильцев, молодец. Ну а теперь к делу! Не буду спрашивать, что вас привело сюда, потому как сами знаем. Однако я не вижу неких вещиц, кои вы должны были сюда принести для обмена на интересующий вас товар.
– А где товар? – в свою очередь спросил Юрий.
– Что ж, это разговор делового человека, – согласился император.
– Шеш анабеш, – подтвердил король.
Дальше они стали о чем-то торговаться с Катей на английском. Юрий слабовато знал этот язык, да и мысли его были сейчас заняты другим.
Бассейн, отделявший его от монархов, был очень широк; попадет ли он из этой авторучки с такого расстояния? Катя не промахнется, в этом Юрий был уверен; а вот он?..
Обязан попасть! Иначе…
О том, что будет «иначе», не хотелось даже и думать.
– Але це виходить за всякі рамки, – вдруг взвизгнул император. – Ми так не домовлялися![25]
– However, this is our pre-condition[26], – твердо парировала Катя, и они снова перешли на английский.
Первой должна была выстрелить Катя, а Юрий – сразу же вслед за ней, но она почему-то медлила, видимо, еще не достигла с монархами каких-то договоренностей.
Сзади кто-то тронул его за плечо и тихо произнес:
– Рад вас приветствовать, Васильцев.
Юрий обернулся и увидел своего старого знакомца, командира здешней гвардии, карлика со странным именем Вонмиглас. Позади выстроилась вся его гвардия.
На сей раз обмундирование у них было римское – мечи-гладиусы в ножнах, кожаные доспехи, деревянные щиты с медными набалдашниками. Все они, по какой-то странной здешней традиции, тоже были карликами и в обязательном порядке евнухами, как и сам Вонмиглас.
Но Юрий знал, что, кроме того, этот самый Вонмиглас, только под другим именем, служит еще и в НКВД, и даже до немалых чинов уже дослужился. Карликом, предположим, он был от рождения; а вот был ли он прежде кастратом или же мужественно пошел на эту операцию по долгу службы, оставалось только гадать.
– Тоже рад видеть вас, – кивнул ему Юрий. И неожиданно решился спросить: – Зачем вам это, Вонмиглас?
– Что? – не понял тот.
– Ну, служба эта. Я имею в виду – вот здесь.
– Таково задание, – сухо ответил тот. Потом, вдруг помягчев, добавил очень по-человечески: – Да и привык я тут, как-то оно тут даже поспокойнее, чем там. И пенсия двойная никому еще не мешала.
Значит, служба там, наверху, была, по его мнению, еще грязней, чем здесь, у этих упырей-монархов. Видимо, тамошние упыри все же покруче.
Впрочем, сейчас было не до него. Юрий, напрягшись, силился понять, в чем состоит суть спора между Катей и монархами. Наконец общий смысл понемногу стал до него доходить.
Поля сейчас находилась где-то в другом месте, монархи обещали, что подвезут ее тотчас, едва только увидят камешки. Катя же заверяла их, что камни тоже должны поднести – но не раньше того, как она увидит Полину.
Вот почему не стреляла: пока здесь не будет Полины, этого, конечно, нельзя было делать.
– Но вы же, надеюсь, не думаете, что мы станем вас обманывать! – воскликнул император, на что Катя ответила вполне по-базарному:
– Не держите нас тут за фраеров! – чем вызвала явное уважение к своей персоне со стороны стоявших возле трона «сенаторов».
– Но кто же принесет камни? Кто еще знает сюда дорогу? – спросил ее король.
Ответ Кати был прост, как московский рынок:
– Кому надо, тот и знает, – пожала она плечами, заставив монархов переглянуться.
Тут вдруг по рядам гвардии карликов пробежал какой-то ропот, затем один из них крикнул:
– Поймали! Лазутчика поймали!
Другие гвардейцы вволокли в зал какого-то мальчишку, связанного по рукам и ногам. И вдруг Юрий понял: да это же Викентий-младший, тот самый палачонок Викентий, который уже столько раз переигрывал его. Как он сюда проник? И попался так глупо!
– А камни при нем были? – спросил король.
– Были! Вот они! – ответил карлик и показал оба мешочка. – Но вот что было еще! – с этими словами он показал всем здоровенный маузер.
«Мальчишка! Дурак!» – про себя обругал Юрий Викентия. Да, глупость была неслыханная – принести сюда камни. Теперь Полю могут не вернуть или потребуют за нее еще что-нибудь. Эти монархи – обычные уголовники, а у уголовников только так и бывает.
Впрочем, что-то тут явно не складывалось. Не мог этот мальчишка так изощренно преследовать их с Катей и ни разу не проколоться, было видно, что не те у него мозги.
– Что ж, за камешки тебе, конечно, наше мерси, – ухмыльнулся император. – Ну-ка, подай сюда, – обратился он к гвардейцу.
Мешочки так же, как «полтора кила капустки», прошли по рукам, пока не очутились у трона.
Монархи несколько минут наслаждались, с благоговением перебирая камни руками. Затем император обратился к Викентию:
– Камушки ты принес, вроде даже ни одного не прикарманил, это ты, мальчик, молодец. Но в то же время ты и нехороший мальчик! Зачем ты заявился сюда с оружием? Признайся, хотел нас убить?.. Кстати, – обратился к страже, – как он сумел сюда пробраться?
– Мы его в кузове лимузина нашли, – выступил вперед один из стражников. – Должно быть, запрыгнул в кузов на ходу.
– Все эти багажники!.. – капризно надулся король. – Я когда еще хотел сменить лимузин! Почему мы, наши величества, должны ездить в этом драндулете?
– Так ведь традиция, – боязливо произнес один из «сенаторов».
– Удавить вас всех за такие традиции! – так же капризно отозвался король. – Традиция у них!.. Не традиция, а срамота! Вон к чему чуть не привело.
