В животе екнуло — может, это док?
Она бросила губку в раковину, вытерла руки о джинсы и подошла к телефону, который продолжал звонить, вибрируя на мамином кофейном столике.
Определитель высветил: Министерство юстиции С-Ф. Юки нажала кнопку приема большим пальцем и сказала:
— Кастеллано.
Час спустя она сидела в кожаном кресле в кабинете судьи Брендана Дж. Даффи и ждала прибытия Фила Хоффмана.
Даффи выглядел взволнованным, но не стал бы даже намекать Юки, зачем ее позвал, до приезда Хоффмана. Поэтому Юки занимала себя изучением содержимого книжного шкафа и размышляла над вероятными причинами вызова. Но только единственная из причин казалась ей возможной: это чертово жюри присяжных, обдумывающее приговор по делу Стейси Гленн, не смогло вынести вердикт.
Жюри «повесилось» — снова.
Отсюда следовало, что Даффи придется объявить аннулирование судебного разбирательства, и нахальная королева красоты, искалечившая своих беспомощных и любящих ее родителей, пройдет по подиуму прямиком из тюрьмы домой.
Судья с ней не разговаривал. Он погрузился в работу: просматривал дела, делал пометки, выбрасывал ненужные бумаги в корзину. Лучи полуденного солнца неспешно ползли по его персидскому ковру, а сердце Юки продолжало посылать сигналы SOS.
Наконец она услышала голос Хоффмана, доносящийся из приемной.
Проходя в дверь, он пригнул голову и провел рукой по темным взъерошенным волосам.
— Простите, ваша честь. Юки. Мы с женой были в Саусалито. Паром поторопиться не мог.
— Присаживайся, Фил, — сказал судья.
Хоффман сел во второе кресло и спросил:
— Есть новости от присяжных?
Юки уже пришла к выводу, что на данный момент Хоффман будет рад аннулированному разбирательству не меньше, чем оправдательному приговору. Он потратил на это дело слишком много времени. Если разбирательство признают недействительным, его клиент окажется на свободе, а он сможет вернуться к хорошо оплачиваемым делам.
— У меня плохие новости, — сказал Даффи. — В тюрьме произошла драка.
— Что случилось? — уточнил Хоффман.
— Ваша клиентка завела себе подружку пару недель назад, и, насколько я понял, у этой подружки уже была подружка. Между ними в душе случилась драка, и Стейси Гленн умерла. Подружка мисс Гленн схватила ее за шею, а другая девушка обхватила за талию, и они потянули в разные стороны.
Даффи покачал головой, пока они пытались вообразить себе подобную сцену. Однако Юки так и не поняла, что ужасного могло за этим последовать.
— Простите, но я не понимаю, ваша честь.
— Перестань ходить вокруг да около, — сказала моя милая подруга. Она произнесла слова с таким нажимом, что они прозвучали как вызов.
— Отлично. Вы с Конклином встречаетесь?
— Он тебе сказал? Послушай, началось не совсем так, но…
— Ты спишь с ним?
— Прости, конечно, но кем ты себя возомнила? Сестрой Мэри Маргарет из общины сестер пояса целомудрия?
— Да, черт возьми. Так оно и есть.
— Почему? В чем проблема?
Я подняла вверх пустую пивную кружку, чтобы Лоррейн увидела и принесла мне новую.
— Лоррейн, — сказала я, — только послушай. Синди спит с моим напарником и даже не сказала мне об этом.
— Хм-м.
— Как ты считаешь, на правах моего друга ей следовало бы мне все рассказать?
— О, не надо, Линдси, — попросила Лоррейн. — Не втягивай меня в ваш спор. Я счастлива и не хочу поссориться ни с одной из вас.
— Прекрасно, — ответила я. — Налей мне еще одну.
— Сейчас вернусь.
— Ты ведь шутишь, правда, Линдси? Думаешь, мне следовало бы рассказать тебе о нас с Ричи, хотя я все время знала, что ты заставишь нас обоих пожалеть об этом, — и мне даже не известно почему! — Синди откинулась назад и действительно выглядела сбитой с толку.
— Не знаешь почему? — ответила я, ощущая тяжесть внизу живота, говорившую мне, что в отличие от Синди я не права и веду себя излишне эмоционально. Чем бы Синди и Рич ни занимались — это исключительно их личное дело.
Синди не знала историю моих отношений с Ричем, да я и не собиралась ей рассказывать, но, возможно, он мог это сделать.
Возможно, ему следовало это сделать.
Наверное, тень сомнения промелькнула на моем лице, потому что Синди вдруг напряглась. Она наклонилась вперед, выпятила подбородок и произнесла:
— Я поняла. Вы занимались этим, Линдси? Так? Скажи мне прямо сейчас, потому что, если ты спишь с ним, я тут же пошлю этого придурка.
— Нет. Нет. Не спим. Никогда прежде и не планируем впредь.
— Хорошо, — сказала Синди. — Здорово. Тогда объясни мне еще раз: в чем проблема?
— Все дело в системе подчинения, Синди…
— Ты с ума сошла? Я на тебя не работаю.
— Конклин работает! И мы с ним обсуждаем вещи, которые тебе знать не следует — ради всеобщего блага. И мне не нравится, что ему приходится об этом напоминать.
— Даже если бы в твоих словах был смысл — а его нет, — мы не говорим о тебе. Не говорим о твоей работе. У нас просто шикарный секс.
Лицо мое вспыхнуло, и я опустила глаза. Пиво начало подступать к горлу, когда я услышала:
— Эй, подружки.
Я подняла голову и увидела Клэр, расчищающую себе дорогу к нашему столику. На руках она несла дочку, мою крестницу — Руби Роуз, а позади шли Юки и док.
— Я еще не закончила наш разговор, — сердито пробурчала я Синди.
— Отлично, — ответила она. — Не заставляй меня слишком долго ждать твоих извинений.
У Юки едва голова не кружилась от восторга.
Они собрались все вместе в кабинке «Сьюзи», и ее подругам док понравился. Поправка: по их лицам она могла определить, что они его полюбили. Он рассказывал девушкам о своем рабочем дне в приемном отделении:
— Входит пациентка и говорит мне, что она съела на ночь невообразимо много лекарств, после того как приняла снотворное. Видимо, она неосознанно подошла к своей домашней аптечке и проглотила целый пузырек таблеток. И показывает мне пустой пузырек.
Клэр подалась вперед. Юки подумала, что Клэр рада иметь в собеседниках доктора. Она спросила дока, какие это были таблетки.
— Драмамин.
— От укачивания? — удивилась Клэр. — Они не могут причинить ей вреда.
Док усмехнулся и ответил:
— Она хотела промыть желудок, но я сказал, что в данной процедуре нет необходимости. Говорю ей: «Хелен, вы теперь ко всему готовы. Покупайте билеты на круиз!»
Клэр рассмеялась, а ее дочка в это время потянулась и опрокинула бутылку пива прямо на колени Синди. Линдси не выдержала и тоже расхохоталась до слез.
— Извини, — сказала она Синди. — Нет, честное слово! Это было не смешно.
Клэр передала дочку доку, чтобы помочь Синди вытереть пиво, а малышка ухватила доктора за нос и назвала его: «Буу». Он улыбнулся ей, а она захихикала в ответ.
Так вечер и продолжался: стоило одному засмеяться, как его смех подхватывали остальные. Юки казалось, что у нее сегодня день рождения, причем лучший в жизни.
Она рассказала подругам, как закончилось дело Стейси Гленн, а Линдси поведала о змее, которая никак не умирала; Клэр развела руки, показывая, какой длинной была змея, и едва опять не опрокинула пиво на Синди.
— Серьезно, друзья, здорово теперь знать, какая именно это змея, — сказал док. — Понимаете, к ее яду существует противоядие — антивенин.
— Антидот? — спросила Синди.
— Верно, но термин «антивенин» будет правильнее, — заметила Клэр. — В любом случае сыворотку не так просто заполучить, а моим пациентам она уже не поможет. Зато нам повезло, что сержант Боксер умеет хорошо размахивать топором.
Пиво все не иссякало, пока дока, что неизбежно, не вызвали в больницу. Вот тут наступил лучший момент вечера. Юки встала, чтобы с ним попрощаться, а он обнял ее и поцеловал. Во время поцелуя Юки отклонялась назад все сильнее, пока не упала на диванчик, а все вокруг наградили их одобрительными возгласами — не только подруги, но и сидящие за другими столиками.
— Увидимся в выходные? — спросил он.
Юки кивнула, заранее продумывая, какое нижнее белье наденет. Потом он ушел.
Сразу после этого Синди сказала, что у нее свидание, а потому ей надо заехать домой и переодеться. Клэр тоже собралась уходить.
— Надо отправить мою малышку в кровать, — пояснила она.
— Юки, ты отныне не просто назначена водителем, ты остаешься единственным свободным водителем.
Юки не хотелось, чтобы вечер кончался.
— Ты не против, если мы поедем ко мне? Почему бы нам не продолжить наш вечер? — спросила она.
— Заметано, — сказала Линдси, допивая пиво.
Юки улыбнулась. Линдси в ее распоряжении. Такой шанс: расслабиться и поболтать о доке — все равно что залить пирожное глазурью.
