– Посреди ночи раздался звонок, – рассказывал он. – Зазвонил мобильный телефон Клода, но в трубке был слышен только неясный шум. Пока мы гадали, что бы это значило, в трубке раздались голоса. Это был ваш голос, Арманд. И голос девочки, которую мы не знали. Еще не знали.
– А? – вырвалось у меня. Я ничего не понимала.
Худощавый взял мою сумку, перекинул ее назад и положил Арманду на колени.
– Откройте ее, Арманд. Посмотрите, может быть, вы найдете кое-что внутри.
Арманд не двигался, он просто сидел и смотрел перед собой с каменным лицом.
– Allez-y [28], Арманд, открывайте же, – настаивал мужчина.
Что это значило? Я слегка приподнялась на своем сиденье, настолько, насколько позволяла мне моя тошнота, и в недоумении смотрела то на Арманда, то на седого мужчину.
– Comme vous voulez [29], – сказал худощавый мрачно и взял коричневую сумку обратно к себе. Он засунул внутрь руку и достал, рассчитывая, видимо, на эффект фокусника, который достает из шляпы кролика, тоненький серенький мобильник, которого я никогда в жизни не видела.
– Вы узнаете его, n'est ce pas, Armand? Мобильный телефон, какими у нас пользуются люди из службы охраны. Этот – телефон Жульена.
Рука Арманда в моей руке вдруг обмякла, как мертвая рыба.
– Это вы мне подсунули! – выпалила я. – Вы подкинули мне это в сумку еще раньше, когда мы только отъехали!
Начальник спецслужбы не обращал на меня никакого внимания.
– Жульен потерял свой мобильный телефон. Он думал, что это случилось тогда, когда вы сбросили его с поезда, но теперь-то мы знаем, что потерял он его еще в поезде. Потому что ваша маленькая подружка, Арманд, нашла его. Он был еще включен, и ей не нужно было набирать PIN-код. Она сунула его к себе, при первой подходящей возможности нажала повторный набор и просто оставила приборчик включенным. Последний номер, который набирал Жульен, был номер Клода. Шум, который мы слышали, был шум вертолетов. Нам потребовалось сделать всего лишь один запрос в центр контроля за полетами, чтобы узнать, где конкретно в соответствующей местности пролетали вертолеты. Исходя из их маршрута и скорости полета, а также учитывая время звонка, мы смогли без труда определить, в какую сторону вы оба направились. Этого нам было вполне достаточно.
Арманд ничего не ответил. Он не двигался. Все, что он сделал, это медленно выпустил мою руку.
– Это ложь, – закричала я. – Это вранье. Вы все это выдумали.
– Ah, vrai? [30] – возразил седой мужчина. – Мы все слышали. Обморок Арманда. Как вы потом нашли дом. Вы, Мари, сказали: «Тогда давай мы в него заберемся». Мы все слышали, потому что телефон лежал у вас в сумке, и он все это время был включен.
Он поднял мобильник. Экран не горел.
– Видите? Аккумулятор разрядился за ночь.
В какой-то момент я лишилась дара речи. В какой-то момент я засомневалась в своих собственных воспоминаниях.
Худощавый улыбнулся, как обычно улыбается человек, которому удалось в карточной игре взять взятку.
– Armand, ditesmoi [31]. То, что у нее в сумке был телефон Жульена, вы ведь не знали этого, не так ли?
Арманд покачал головой.
– Non, – сказал он глухо. – Pas du tout [32].
Я вдруг поняла, что за представление здесь разыгрывалось. Я поняла, зачем худощавый выдумывал всю эту ложь. Они нашли нас, потому что Пьеру удалось расслышать мои мысли. Очень отдаленно, очень плохо, но услышать. Но об этом здесь сейчас речи не шло.
Седой агент пытался снова окрутить Арманда. Он знал, что у них нет шансов надолго задержать Арманда в институте, если сам Арманд этого не захочет, поэтому худощавый пытался повлиять теперь на его волю, втянуть его в старую игру. Его убеждали, что в действительности они-то и были его лучшими друзьями, теми единственными друзьями, которым он может доверять. Они хотели подвести его к тому, чтобы он добровольно отправился с ними назад.
Вот зачем худощавый выдумал всю эту историю. Арманд должен был считать, что я его обманула и предала. Он должен был снова доверять им.
И ради них стать убийцей.
Между тем вся наша колонна въехала в город. И так как я не следила за дорогой и не видела указатель с названием, то не знаю теперь, как он назывался. Было обеденное время, самый час пик, и мы попали в пробку и застряли. Старые домики и новые отстроенные универмаги теснились с обеих сторон и без того узенькой улочки, на светофорах повсюду горел красный свет, рекламные щиты, пешеходы, торопливо перебегающие дорогу между стоящими в чаду выхлопных газов машинами, и мы посреди всего этого.
– Qu'est-ce qui se passe? [33] – пробурчал худощавый и стал раздраженно вглядываться в происходящее на улице. – Скажите, – обратился он к водителю, – для этой машины сирена не предусмотрена?
Мужчина за рулем покачал головой.
– Это слишком рискованно, – ответил он. – В Германии их разрешено использовать только полиции и прочим подобным службам.
– D'accord [34].
Худощавый вытащил из кармашка в двери в несколько раз сложенную карту, взял микрофон и начал советоваться с кем-то по рации.
Я все еще не пришла в себя после того разговора, и у моих мыслей только пятки сверкали, как у зайцев, спасающихся от своры охотничьих собак. Но все-таки я заметила, как он водил пальцем по карте. Видимо, речь шла о том, чтобы изменить маршрут. Я пригляделась и поняла, что наш путь проходит через чешскую границу.
Разве это было не странно? Почему через границу? Почему через эту границу? Разве не разумнее добраться до ближайшего аэропорта и перевезти Арманда на самолете во Францию?
Это могло означать только то, что агенты, которые нас нашли, схватили и собирались утащить с собой, находились в Германии нелегально. Только тогда этот маршрут имел какой-то смысл. Они хотели как можно скорее и незаметнее вывезти Арманда за пределы Германии. Это объясняло и тот факт, что они боялись поставить на машину сирену и тем самым расчистить себе дорогу.
Худощавый все еще болтал. Я взяла руку Арманда в свою, сжала ее так сильно, что он вздрогнул и посмотрел на меня раздраженно, но он все-таки посмотрел на меня, слушал, что я ему начала говорить.
– Все, что ты только что слышал, на самом деле прочел в моей памяти Пьер, – прошептала я ему. – Жульен не мог воспользоваться своим телефоном в поезде. Может быть, аккумулятор на его телефоне сел уже сто лет назад. Ты можешь поверить мне или ему, но если ты поверишь ему, то он добьется того, чтобы ты убил Левру.
Арманд зажмурился. Казалось, он словно вышел из-под гипноза.
– Что?
Он сделал какое-то движение, и моя рука коснулась кармана джинсов, я почувствовала внутри него маленький цилиндрический предмет и вспомнила про свой флакончик духов, который я взяла с собой на всякий случай в качестве оружия.
Я приподнялась, посмотрела на толкотню людей на улице. Перед большим универмагом развевались длинные разноцветные флаги, на которых значились скидки. Наша машина продвигалась вперед с черепашьей скоростью.
Я могла…
Я бы…
Я отпустила руку Арманда и достала из своего кармана флакончик духов. Алкоголь. Это было своего рода оружие. А учитывая то, как вонял этот тип, сидящий рядом со мной, оружие это было совершенно оправданным.
Почти в ту же секунду на рации, вмонтированной возле переднего сиденья, замигал красный огонек. Еще через несколько секунд раздался неприятный дребезжащий звонок.
Худощавый попросил своего собеседника подождать и повернул на рации рычажок, который регулировал частоту волн.
– Quoi? [35] – спросил он коротко, поймав нужную волну.
Высокий взволнованный голос сквозь жуткий треск и совершенно, на мой взгляд, неразборчиво прорывался из микрофона. Но я узнала, кто говорит, и у меня по спине побежали мурашки.
Это был Пьер.
Я вдруг поняла, что у меня есть всего несколько секунд на осуществление того, что мне только что пришло в голову. Можно не сомневаться: Пьер прочитал в моих мыслях план побега и собирался оповестить о нем своего босса.
Я повернулась к своему конвоиру и сказала:
– Меня сейчас стошнит!
Я сделала вид, что меня в любую секунду может вырвать прямо ему на колени.
Он в ужасе отпрянул назад, вжался в дверь автомобиля так, что она чуть не выгнулась и начал судорожно что-то искать вокруг себя, вероятно, пакетики. Но к тому времени я уже сломала пульверизатор на моем флакончике духов и выплеснула содержимое – двадцать пять миллилитров Freedom – прямо ему в лицо.
Вскрикнув от боли, он закрыл руками глаза. Через его колени я дотянулась до ручки двери. Рывок – и дверь отворилась. Со всей силы я вытолкнула мужчину, выпрыгнула за ним и закричала Арманду:
