— У вас все хорошо? — спросил Холланд.
Она кивнула:
— Я в полном порядке. И благодарна вам за визит. Я это очень ценю. Но вам следует быть на пути в тюрьму.
Холланд кивнул:
— Так и есть. Но я не хотел, чтобы вы оставались в одиночестве.
— Правила нельзя нарушать.
— И тем не менее…
— Со мной все будет хорошо. Я уверена, что мистер Ричер вполне компетентен.
Холланд посмотрел на Джека, и на его лице отразились противоречивые чувства, совсем как у женщины-полицейского несколько минут назад.
— Что там происходит? — спросил Ричер.
— Черные и белые что-то не поделили, — ответил Холланд. — Обычный тюремный бунт.
— Он первый с тех пор, как построили здесь тюрьму?
— Да.
— Очень подходящее время.
— А можно подробнее?
— Что произойдет, если вы тут останетесь?
— Департамент будет опозорен, меня уволят. А что будет потом, никто знать не может.
— Ну так поезжайте.
— Я не хочу.
Простое заявление. И то, как Холланд произнес эти три слова, то, как он стоял в коридоре, заставило Ричера подумать, что его смущают не только обязательства перед миссис Солтер. Он хотел остаться под крышей, в тепле и комфорте, в безопасности.
Холланду было страшно.
— Вам уже доводилось работать в тюрьме?
— Нет, — ответил Холланд.
— Там все достаточно просто. Ваши люди займут посты у ограды и на башнях. Если кто-то решит сбежать, вы стреляете на поражение. Это всё. Они знают правила. Более того, они даже не будут пытаться. Во всяком случае, вот так, сразу, и в такую погоду. Они останутся внутри и будут драться. Со временем они успокоятся. Так бывает всегда. Вы замерзнете, потом вам станет скучно, но не более того.
— Ты работал в тюрьмах?
— Я работал всюду. В том числе и телохранителем. И, со всем возможным уважением, я справлюсь не хуже, чем вы. Вам следует доверить это дело мне. И тогда все выиграют.
— Я не знаю.
— Я смогу контролировать ситуацию здесь, а вы присмотрите за своими людьми в тюрьме.
— А если это затянется на много часов или даже дней?
— На самом деле бунт может продолжаться неделями. Но если возникнет такое впечатление, вы сможете перегруппироваться.
— Ты думаешь?
Ричер кивнул:
— Нельзя работать круглые сутки без перерыва. Во всяком случае, всем сразу. Никто не станет этого требовать. Как только первая паника пройдет, вы сможете установить гибкий график.
Холланд не ответил. Внезапно сирена смолкла, и наступила абсолютная тишина. Полное отсутствие звука, словно воздух замерз окончательно.
— Это показывает, что все на местах, — сказал Ричер.
Холланд кивнул, сначала неуверенно, потом еще раз и посмотрел на Джанет Солтер:
— Но вы можете поехать со мной в машине. Я должен знать, что вы в безопасности.
— Это запрещено, шеф Холланд. Но не беспокойтесь, мистер Ричер обо мне позаботится.
Несколько мгновений Холланд колебался, потом кивнул в третий раз — уже решительно. Теперь шеф полиции знал, что ему делать. Он повернулся и направился к двери. Двигатель в машине все еще продолжал работать, и небольшое облачко выхлопных газов поднималось над багажником. Он сел за руль, резко развернулся и быстро уехал. Белый пар немного повисел в воздухе и исчез. Стук цепей по снегу вскоре стих.
Ричер закрыл дверь.
В доме снова стало тихо.
С точки зрения тактики лучше всего было запереть Джанет Солтер в подвале. Но она отказалась туда пойти. Пожилая женщина просто стояла в коридоре, положив руку на рукоять торчащего из кармана револьвера. Она огляделась по сторонам, словно стрелка компаса, ищущая север, как будто только сейчас поняла, что четыре стены, которые должны ее защитить, — на самом деле суть четыре способа проникнуть в дом. Повсюду в доме были окна и двери. И через любую дверь или любое окно можно попасть внутрь всего за несколько секунд.
Следующий хороший вариант — отправить Джанет Солтер в ее спальню. Забраться в окно второго этажа значительно сложнее, чем первого. Однако она отказалась пойти наверх, заявив:
— Тогда мне некуда будет бежать.
— Вы не будете бежать, — сказал Ричер. — Вы будете стрелять.
— Нет, пока вы здесь.
— Двенадцать дырок в одном парне лучше, чем шесть.
Она немного помолчала, глядя на него так, словно он оказался инопланетянином.
— А разве не лучше вам патрулировать снаружи?
— Нет.
— Но почему?
— Слишком много времени уйдет на то, чтобы добраться от одного конца дома до другого, если у меня возникнет такая нужда. Кроме того, мой палец в перчатке не сможет нажать на спусковой крючок. А без перчаток слишком холодно.
— Значит, мы будем просто сидеть и ждать?
Ричер кивнул:
— Да, так мы и поступим.
Они остались в гостиной. Ричер решил, что так будет лучше всего. Отсюда он видел переднюю часть дома, а если учесть количество выпавшего снега, такой вариант представлялся ему самым вероятным. Но даже если враг поступит иначе, гостиная все равно была лучшим выбором. Для того чтобы потенциальный снайпер мог сделать выстрел, он должен подойти спереди и по центру. Ричер заметит его за двадцать шагов до того, как тот успеет поднять оружие.
Однако существовали и другие возможные опасности. Первое место в списке занимали обычные и зажигательные бомбы. Но если такое оружие будет применено, то выбор комнаты не имел особого значения.
Стрелка часов миновала девять, отметив их первый час, проведенный вдвоем. Улица снаружи оставалась пустынной. Ричер внимательно оглядел весь периметр. Входная дверь заперта, окна первого этажа закрыты. Двустворчатые двери в библиотеку заперты. Задняя дверь заперта. Все окна второго этажа закрыты. До большинства из них не добраться без лестницы. Опасность могло представлять только окно спальни, выходящей на фасад, куда можно попасть через крышу над крыльцом, которая находилась под подоконником. Но там сейчас полно снега и слишком скользко, значит, там стрелка подстерегает опасность. Нет, с этой стороны атаки быть не должно.
Погода менялась, поднялся легкий ветер, ночное небо светлело. Ярко светила луна, появились звезды. Похоже, температура падала. Когда Ричер проверял окна, возле каждого из них образовался слой воздуха, пульсировавший от холода. Ветер только ухудшал ситуацию. Он находил невидимые щели и создавал сквозняки, высасывающие тепло из дома.
Да и с точки зрения безопасности ветер только мешал. Он являлся источником самых разных звуков. Шорохи замерзшей листвы, потрескивание и пощелкивание ветвей — все это могло заглушить шаги по снегу. Иногда Джанет Солтер начинала что-то говорить, что делало положение сложнее, но Ричер не стал заставлять ее хранить молчание. Она нервничала, что было вполне естественно, а так немного успокаивалась. Когда он вернулся после очередного обхода, она спросила:
— Сколько раз вам приходилось делать похожие вещи?
— Один или два, — ответил Ричер, не сводя глаз с окна.
— Очевидно, вам удалось выжить.
Он кивнул:
— До сих пор.
— И в чем секрет успеха?
— Мне не нравится проигрывать. И для всех сторон будет лучше, если до этого не дойдет.
— Но это очень тяжелый груз — с точки зрения психологии. Такое всепоглощающее желание доминировать.
— А разве есть люди, которым нравится проигрывать?
— Ну, нельзя все делить на черное и белое. Вовсе не обязательно получать от этого удовольствие. Но человек может находиться в мире с тем, что выпадает на его долю. Ну, вы понимаете — иногда ты побеждаешь, иногда проигрываешь.
— Нет, так не получается. Только не при моей работе. Ты выигрываешь, выигрываешь — потом проигрываешь, один раз. И тогда игра закончена.
— Вы все еще служите в армии?
— Нет, уже много лет в отставке.
— В своем сознании.
— На самом деле нет.
— И вы не скучаете по армии?
— На самом деле нет.
— Я слышала, как вы разговаривали по телефону с женщиной из Вирджинии. Ваш голос показался мне ожившим.
— Это связано с ней, а не с армией. У нее замечательный голос.
— Вы одиноки?
— А вы нет?
Она не ответила. Часы продолжали тикать. Никто не приближался к дому.
За полтора часа Ричер успел сделать четыре обхода дома и почувствовал, что хорошо его знает. Его построили для предыдущего поколения, которое в определенных отношениях было жестче, а в других — мягче. На окнах имелись защелки, на дверях — замки, все из массивной латуни, но им было далеко до мощной брони, которую можно купить в современных хозяйственных магазинах. Иными словами, существовало сорок три возможных способа проникновения в дом, пятнадцать из них — вполне практичных, восемь доступных для одинокого и достаточно разумного противника. Из них шесть было легко предотвратить. Оставшиеся два будет непросто отбить, в особенности из-за присутствия перемещающейся по дому Джанет Солтер. Линии огня постоянно получались неочевидными. Ричер снова подумал, не потребовать ли, чтобы женщина заперлась внизу, но она заметила, что он задумался, и снова заговорила, как будто хотела его отвлечь. Он стоял у окна гостиной и скользил взглядом справа налево — и слева направо.
