— Мы едва не потеряли вас, — сказал Джефферсон Паркс. — Пожарные говорят, что в пятнадцати сантиметрах от вашей головы валялась стальная балка весом в полтонны.
Мишель попыталась сесть, однако Паркс удержал ее.
— Полегче, полегче.
Она в отчаянии огляделась вокруг:
— Шон. Где Шон?
Паркс ответил не сразу, и глаза Мишель заволокли слезы.
— Пожалуйста, Джефферсон, только не говорите, что… — голос ее сорвался.
— Я ничего вам сказать и не могу, потому что не знаю. Тела не нашли. Никаких признаков того, что Шон находился там.
— Я звонила ему ночью, никто не ответил. Может быть, его и не было дома.
— А может быть, дом уже взорвался.
— Нет. Я слышала взрыв, когда подъезжала к дому.
— Ладно, расскажите мне, что, собственно, произошло.
Мишель рассказала, со всеми подробностями. Потом она вспомнила, что случилось и еще кое-что.
— Прошлой ночью кто-то пытался убить меня в гостинице, как раз перед тем, как я поехала к Шону. Стреляли через окно по моей кровати. Я, по счастью, заснула на диване.
Лицо Паркса побагровело:
— Какого черта вы сразу же не позвонили мне? Нет, вместо этого вас понесло во взрывающийся дом.
Мишель стянула с себя простыню. Страшно болела голова, руки оказались перебинтованными.
— Я что, обгорела? — слабо спросила она.
— Нет. Только царапины и порезы. Насчет головы не знаю. Думаю, вы так и будете делать глупости, пока не потеряете ее.
— Я просто хотела убедиться, что с Шоном все хорошо. Подумала, что если они взялись за меня, то могут попытаться убить и его. Взрыв ведь был не случаен, так?
— Нет. Там нашли взрывное устройство.
— Но зачем? Особенно, если Шона там не было?
— Я хотел бы знать ответ, да не знаю.
— Ваши люди ищут его?
— Все и во всех мыслимых местах. Мы подключили ФБР, Службу маршалов, местную полицию.
— Ладно, надо выбираться отсюда и приниматься за работу, — Мишель опять попробовала подняться.
— Все, что вам требуется, — это полежать и отдохнуть. Если вы сбежите отсюда, так и не восстановив способность ориентироваться в пространстве, то, скорее всего, разобьете машину, погибнете сами и в придачу убьете еще кого-нибудь, — не вижу, чем нам все это поможет.
Мишель, казалось, готова была возражать, однако она просто откинулась на подушки:
— Ладно, на сей раз ваша взяла. Но если появится что-либо новое, звоните мне сразу. Если не сделаете этого, я отыщу вас, и вам придется не сладко.
Паркс в насмешливом протесте поднял перед собой ладони:
— Хорошо-хорошо, мне новые враги не нужны. У меня их и так хватает. — Он направился к двери, потом обернулся: — Не хочу давать вам ложных надежд. Однако, пока существуют хоть какие-то шансы, я спать не лягу.
Кинг очнулся в полной темноте. Там, где он находился, было страшно холодно, а подозрения насчет того, где именно он находится, становились все более определенными. Он попытался сесть. Ну вот, так он и думал. Сесть невозможно. Его привязали. Кожаными ремнями, судя по ощущениям. Потом Кинг услышал приближающиеся шаги и спустя несколько секунд ощутил присутствие какого-то человека. Человек тронул его за плечо, мягко, без какой бы то ни было угрозы. Но затем прикосновение обратилось в захват, и вторая рука пришедшего с силой вжала Кинга в койку. Что-то вонзилось ему в кожу. Кинг прикусил губу.
В конце концов ему удалось спокойным тоном сказать:
— Послушай, ты же не собираешься задавить меня своими лапами до смерти, так что отпусти меня, черт бы тебя побрал!
Давление немедленно ослабло, шаги удалились. Кинга замутило. Похоже, ему вкололи какую-то дрянь. Он повернул голову, его вырвало.
— Простите, что испортил вам ковер, — пробормотал он и постепенно впал в забытье.
Первой остановкой Мишель стал разрушенный дом Кинга. Пожарные копались в его руинах. Мишель поговорила с некоторыми из них, все подтвердили, что никакие человеческие останки здесь найдены не были. Она спустилась к причалу, уставилась на озеро.
Ее все сильнее беспокоил ордер на арест Боба Скотта. И Мишель решила кое-что предпринять. Она вернулась в гостиницу, позвонила отцу и объяснила ему, что ей нужно.
— С тобой все в порядке?
— Пап, этой ночью взорвали дом Шона, а сам он исчез.
— Господи, ты-то как?
— Все хорошо, пап. Постарайся как можно быстрее добыть эти сведения.
— Понял. Я скоренько. — Он положил трубку.
Несколько минут спустя телефон зазвонил. Мишель схватила трубку. Отец. Он был краток.
— Пап, ты лучший из лучших. Люблю тебя.
Она набрала данный отцом номер. Номер принадлежал юридической фирме, занимавшейся оформлением продажи Бобу Скотту земли в Теннесси. Ее отец позвонил туда, предупредив о звонке Мишель.
— Насколько я понял, вас интересует продажа земельного участка, — сказал поверенный.
— Совершенно верно. По моим сведениям, вы занимались оформлением передачи этой собственности от покойного владельца Роберту Скотту.
— Да. Ваш отец упомянул об этом, когда позвонил. Покупателем был Роберт Скотт. Он заплатил наличными; собственно, сумма была не такой уж и большой.
— У вас случайно нет фотографии Боба Скотта?
— Обычно мы, когда оформляем передачу недвижимости, снимаем копию с водительских прав, чтобы удостоверить личность нового владельца.
Мишель едва не подпрыгнула от волнения:
— Вы можете послать мне его фотографию факсом?
— В том-то и дело, что не могу, — вздохнув, сказал поверенный. — Когда я сегодня открыл папку с документами, то первым делом поискал фотографию. Так вот, копии водительских прав мистера Скотта в ней не оказалось.
— Возможно, вы забыли ее сделать.
— Моя секретарша работает со мной тридцать лет и ни разу еще ничего не забывала.
— Тогда получается, что кто-то изъял копию из папки.
— Не знаю, что и думать. Ее просто нет, вот и все.
— Вы не помните, как выглядел Боб Скотт?
— Вообще-то я видел его всего один раз, да и то несколько минут, при совершении сделки.
— Вы не могли бы попробовать описать его?
Поверенный попробовал.
Данное поверенным описание было слишком расплывчатым, чтобы позволить Мишель узнать Боба Скотта при встрече.
Дальше в этом направлении идти было некуда, и Мишель начала думать о Кинге. Он сказал, что работал над чем-то — чем-то, потребовавшим дополнительных изысканий. Что же он ей сказал? Он куда-то ездил. Мишель рылась в памяти, пытаясь вспомнить — куда.
И вспомнила. Схватив ключи, она понеслась к машине.
Мишель торопливо вошла в юридическую библиотеку Виргинского университета. Женщина, с которой она заговорила, была не той, что помогала Кингу, однако смогла назвать Мишель нужную библиотекаршу.
Мишель показала значок Секретной службы и сказала, что ей необходимо увидеть материалы, которые просматривал Кинг. Ее отвели в комнату, где он работал вчера.
— Это Каталог Мартиндейла — Хаббела, — сказала библиотекарша.
— Я не юрист. Что такое Мартиндейл — Хаббел?
— Справочник всех лицензированных юристов США. Шон сказал, что ему нужен каталог начала семидесятых.
— Он еще что-нибудь говорил? Что-нибудь, способное сузить рамки поиска?
Библиотекарша покачала головой:
— Простите. Больше я ничего не знаю.
Она ушла, а Мишель осталась сидеть, обескураженно глядя на экран, — она уже прочитала, что каталог содержит больше миллиона имен юристов США.
Не зная, с чего начать, она присмотрелась к главной странице системы и обнаружила меню, озаглавленное «Недавний поиск». Меню давало список последних документов, которые вызывались с этой рабочей станции. Мишель щелкнула на первом из них. И, увидев названное в нем имя, вскочила и бегом понеслась прочь из библиотеки.
По телефону она позвонила, еще не добежав до машины. Мысли проносились у нее в голове с огромной скоростью, заполняя остававшиеся до сих пор пустыми участки общей картины с такой яростной быстротой, что человек, которому она позвонила, успел сказать «алло» три раза, прежде чем Мишель услышала его.
— Паркс, — завопила она в трубку, — это Мишель. Думаю, я знаю, где Шон. И знаю, кто стоит за всем этим.
— Ух ты, ну-ка, помедленнее. О чем вы говорите?
— Встретимся в кофейне «Гринберри», как можно скорее. И вызовите вашу кавалерию. Нам нужно поторапливаться.
— Вы разве не в больнице?
Мишель, не ответив, защелкнула крышку телефона.
Паркс ждал ее у входа в кофейню. Он был один и выглядел недовольным.
— Какого дьявола вы сбежали из больницы?
— Где ваши люди? — спросила Мишель.
— Вы думаете, я и моя кавалерия просто сидим у лагерного костра, ожидая, когда вы протрубите в рог?
— Ладно, ладно, извиняюсь. Просто у нас совсем мало времени.
