Шанс был не ахти какой, и вряд ли привел бы к какому-нибудь мало-мальски приличному результату. но попробовать стоило.
Пол подошел к телефону и набрал номер Сполтера…
Тот взял трубку, как всегда, веселый полный кипучего энтузиазма.
– Хэй, Пол! Как оно ничего?
– Джим, тут кое-что произошло. Личное. Нет ничего жизненно-важного, но мне необходимо отлучиться из города на пару дней. Я не смогу начать работать в понедельник – крайний срок – середина недели. Понимаю, что ставлю тебя в неловкое положение, но ты сможешь объяснить все Чилдрессу, правда? В среду, в крайнем случае, в четверг я отрапортуюсь.
– Ты снова едешь в Нью-Йорк?
– Да. Семейные дела. Женино имущество – тебе хорошо известны правовые заморочки. Просто пока не зашло в тупик, следует все исправить…
– Разумеется, разумеется. Лады; Пол, я прикрою тебя. Надеюсь, что все пройдет нормально. Увидимся в среду или в четверг, так?
– Огромное тебе спасибо.
– А, ерунда, приятель. Счастливого пути – передай мои приветы Большой Заднице Нью-Йорку.
Пол дал отбой и потянулся за стаканом. Дурацкое подозрение. Должно быть, все по-прежнему лежало там, под стеклянным колпаком, нетронутым, каким и было несколько недель назад, но шанс все же оставался. Следовало проверить.
Он выехал прежде, чем понедельничный поток машин перегородив все дороги. К семи утра переехал границу Висконсина. Через некоторое время съехал с разделенного на полосы шоссе и выключил фары. Снег лежал на обочине сугробами и заплатами; пригород выглядел, как фотография на календаре – солнышко на заснеженных полях, иногда вдали мелькнет ферма или холмик. Мир был свеж и чист.
Магазин еще не открылся, и Пол оставался в машине, пока беспокойство не выгнало его на улицу; затем прошелся по городку туда и обратно, чувствуя, как холод дерет уши и залезает под пальто. За квартал от магазина он увидел, как Трюэтт, припав к стене, наклоняется и поднимает железную штору. Хозяин открыл два или три замка, и отключил, по всей видимости, сигнализацию и, наконец, зашел внутрь. Через минуты Пол входил в неприбранный магазин.
– Утро доброе.
– Доброе. Мистер Нойзер, если не ошибаюсь?
– У вас прекрасная память.
– Это моя гордость, – ответил Трюэтт, Его влажные глаза уставились на Пола и, отведя взгляд, он пошел по залу, включая везде свет. – Чем могу?
За ночь Пол напридумывал с полдюжины разных историй, но потом все оставил: наконец, остановился на простейшем варианте и обкатывал его до тех пор, пока не запомнил дословно.
– Я говорил со своим зятем о вашем магазине. И упомянул «люгер», что видел в вашей коллекции. Тот, сорок пятого калибра. Так вот он очень заинтересовался, он после войны служил в оккупационных войсках а Германии и, несколько помешан на оружии. В общем у него скоро день рождения, и мне захотелось узнать, продается ли ваш пистолет… Что-то не вижу его на витрине…
– Этот я несколько недель назад продал. Кстати сказать, вскоре после вашего прихода. – Трюэтт все еще держал под мышкой свернутую газету: прохромав за прилавок, он положил ее на витрину и после этого нагнулся вниз, чтобы включить верхние лампы «дневного света».
Милуокская газета. Пола немного отпустило. Если Трюэтт не выписывает чикагских газет, то вполне возможно, он не знаком с результатами баллистической экспертизы: столь мелкие детали, Пол был в этом уверен, вряд ли печатались в милуокской прессе и показывались по местному телевидению.
– Печально. – Пол старался не выдать себя интонацией. – Такой превосходный подарок для Джерри…
– Мне тоже страшно жаль, мистер Нойзер. А, может быть, я смогу вам присмотреть что-нибудь другое? Есть, например, замечательный «вальтер» времен второй мировой и практически в идеальном состоянии, тридцать восьмого калибра…
– Боюсь, нет, мистер Трюэтт. Джерри так загорелся, услыхав о «люгере» сорок пятого калибра. Послушайте, а может быть человек, который его у вас купил, продаст его мне? Как вы считаете, есть ли подобная возможность?
– Ну-у…
Пол открыл бумажник и сосчитал купюры.
– Разумеется, вам полагаются определенные комиссионные. – Он положил на стекло пятьдесят долларов. – У нас случайно не отыщется адрес этого человека, купившего пистолет?
– В общем-то отыщется. Я ведь, как-никак должен записывать для Федерального Бюро Регистрации…
Это была совсем маленькая станция, хозяин ковырялся в промасленных внутренностях поднятого домкратом кадиллака. Пол встал на подъезде и подождал, пока его не заметил механик.
Тот опустил масленку и взглянул на пришельца.
– Чем могу, мистер?
– Ищу человека по имени Орсон Пайн. Живет отсюда в паре кварталов. Вот и решил, что вы можете его знать.
– Может и могу.
Пол резко перегнул бумажник, показывая карточку в пластиковом окошке.
– Ведомственное.
Механик поставил масленку на землю, выражение его лица изменилось.
– Что случилось?
– Обычная проверка. Пайн живет в коричнево-белом доме в середине третьего отсюда квартала, так?
– Точно.
– Машину здесь чинит-заправляет?
– Да, он мой клиент уже долгое время.
– Женат?
– Это что проверка его кредитоспособности?
– Боюсь, что не смогу ответить вам на этот вопрос.
– Ну, когда-то был женат. Его половина померла несколько лет назад – рак легкого, по-моему. Есть ребенок, насколько я помню, но он уже взрослый и живет отдельно.
– Значит, Пайн живет один.
– Так точно, сэр. Очень тихий, спокойный человек.
– Счета оплачивает регулярно, без задержек?
– Он очень аккуратен, можете мне поверить, сэр. И машину, знаете, держит в хорошем состоянии. А иногда по одному этому факту можно составить впечатление о человеке, не правда ли, сэр?
– Совершенно верно. Какая у него марка автомобиля?
– «Амбассадор» выпуска семьдесят второго года. Такой пузырек цвета заварного крема.
– И вы проводите техосмотры?
– Иногда он отводит ее в «Америкен Моторз». Знаете, эти здоровые техобслужки, в которые необходимо являться через каждые двадцать четыре тысячи миль пробега? Но ежедневную, так сказать, пыльную работенку проделываю я. Он очень внимательно относится к замене масла и всякого такого. Хорошо бы побольше моих клиентов…
– Может быть, вы случайно знаете, где работает мистер Пайн?
– Конечно, а вы? Он учительствует в университете, преподает тамошним студентам биологию или химию…
– В какое обычно время он приезжает домой?
– А вот этого, мистер, я вам не могу сказать, – не слежу ни за кем. Иногда он по дороге домой заворачивает ко мне. Я вижу, как он возвращается, но это бывает в разное время. Знаете ведь, как это у них, у учителей. Но ежели хотите с ним потолковать, к ужину он наверняка будет.
– Большое вам спасибо за помощь. Надеюсь, вы не станете болтать о нашем разговоре на всех углах? Нам бы не хотелось преждевременно тревожить его. То есть, если все проверки пройдут нормально, не будет нужды беспокоить самого мистера Пайна.
– Конечно, сэр, буду нем, как могила.
– Еще раз – благодарю. – Пол отправился к своей машине.
В библиотеке Пол разыскал по каталогу имя Орсона Пайна. Ему было сорок семь и работал он ассистентом профессора на кафедре физических наук. Пайн окончил Оклахомский университет со степенью бакалавра и Калифорнийский Технический Институт со степенью магистра, а кроме того, имел ученую степень по философии, полученную в 1968-м году в Северо-Западном университете. Он входил в группу из пяти авторов создателей начального учебника для поступающих в высшее учебное заведение. С 1947 по 1953 год он служил в Военно-Морском флоте. Причем, как оказалось, четыре года из шести пришлось прямехонько на войну в Корее. Больше ничего о Пайне в каталоге не значилось. Пол просмотрел несколько справочников «Кто есть кто», но никаких дополнительных сведений не обнаружил.
Он вернулся на Рэба-плэйс и остановил машину возле тротуара за несколько домов до пайновского. Пол до конца не был еще уверен в том, что отыскал нужного ему человека. Уж слишком легко он на него вышел. Пока день потихоньку катился к вечеру, он обдумывал различные стороны этого дела и пришел к выводу, что этот след может завести в тупик. «Люгер» сорок пятого калибра Трюэтта не был единственным в этом мире. К тому же слишком невероятным казалось совпадение, чтобы оба линчевателя вооружились в одном и том же магазине. Лавка Трюэтта была одной из сотен подобных в этом штате, ко всему прочему его реклама не появлялась в чикагских газетах.
Но все– таки сорок пятый «люгер», если и не единственный в своем роде, был все же крайне редок, и Пол вспомнил слова Трюэтта, сказанные во время его первого посещения магазина: «Насколько я знаю, подобная модель есть еще в Лос-Анджелесе» или что то в этом духе. Даже если он и преувеличивал его редкость, все же Орсон Пайн мог быть тем самым человеком…
