Под увеличительным стеклом Маура оглядела рассеченные мягкие ткани, пытаясь отыскать неровности и синяки.
— Я не вижу никаких зазубрин, — постановила она. — Рана однородная, повторных порезов нет. Удар был только один.
— Я же тебе говорила, — вставила Джейн. — Это меч. Отрубили одним махом.
Маура подняла голову.
— Даже если я считаю свидетеля очень надежным, мне все равно нужно подтверждение. — Она снова переключила внимание на рану. — Этот удар нанесли под необычным углом. В какой руке был меч — в левой или правой?
Джейн засомневалась.
— Самого удара я не видела. Но, когда он уходил, меч был… в правой руке.
— Ты уверена?
— Да. А что?
— Просто с правой стороны рана начинается чуть снизу, а затем, в левой части шеи, уходит вверх.
— И что?
— Рост убитого примерно сто семьдесят восемь — сто восемьдесят сантиметров. Если убийца напал со спины и нанес удар справа налево, он, вероятно, был ниже. — Маура поглядела на Джейн. — Ты согласна?
— Я лежала на спине. С такого ракурса все кажутся высокими, особенно те, у кого огроменный меч. — Джейн выдохнула, вдруг осознав, что Маура смотрит на нее своим аналитическим взглядом, который так раздражал ее.
Этот взгляд вторгался в ее личное пространство, заставляя чувствовать себя плавающим в формалине образцом. Джейн резко отвернулась от стола.
— Не думаю, что мне стоит здесь оставаться. Чем нам поможет это вскрытие? Вот так сюрприз — кто-то отрезал ему башку! — Она бросила халат в ящик с грязным бельем. — Досмотрите вы, ребята. А я позвоню в криминалистическую лабораторию и узнаю, нашлось ли что-нибудь на мобильном телефоне Ингерсолла.
Внезапно дверь из предсекционной распахнулась, и Джейн с изумлением увидела своего мужа, входящего в зал.
— Что ты здесь делаешь?
Спецагент Габриэль Дин не впервые оказывался в секционном зале. Джейн познакомилась со своим мужем, когда вела дело о серийном убийце; в ходе расследования им приходилось часами склоняться над зловонными трупами, которых обнаруживали в разных стадиях разложения. Габриэль уже надел халат и бахилы и теперь натягивал перчатки. Когда он подошел к столу, его лицо приобрело мрачное и сосредоточенное выражение.
— Это человек из проулка? — напрямик спросил он. — Тот, что чуть не убил тебя?
— Привет и тебе, дорогой, — отозвалась Джейн. Она поглядела на Таня. — Если тебя интересует, кто сей незваный гость, поясняю: это мой муж Габриэль. Я понятия не имею, зачем он сюда пожаловал.
Габриэль с прежним вниманием разглядывал труп.
— Что нам известно о нем на данный момент?
— Нам? С каких это пор ты стал членом команды? — поразилась Джейн.
— С тех пор, как этот человек попытался застрелить тебя.
— Габриэль… — Джейн вздохнула. — Мы поговорим об этом позже.
— Об этом нужно говорить именно сейчас.
Джейн пристально посмотрела на мужа, силясь понять, что происходит, и стараясь угадать его настроение по лицу, которое казалось каменным в резком лабораторном свете.
— В чем дело?
— В отпечатках пальцев.
— Из АСРОП [8]нам не прислали никаких результатов.
— Я говорю об отпечатках неизвестной. Женщины с крыши.
— По ней тоже не было никаких совпадений, — возразила Маура. — Ее нет в базе данных ФБР.
— Я послал «черный циркуляр» [9]в Интерпол, — объяснил Дин. — Потому что мне ясно: эта история — часть чего-то большего. Гораздо большего. Вспомните, как была одета неизвестная. Вспомните ее оружие. То, что у нее не было удостоверения личности, и то, что она ездила на угнанной машине. — Спецагент посмотрел на труп. — Точно так же, как этот мужчина.
— Тебе пришел ответ из Интерпола? — поинтересовалась Джейн.
Габриэль кивнул.
— Час назад. Она числится в их базе данных. Не по имени, конечно, а по отпечаткам пальцев. Они остались на составляющих автомобильной бомбы, которая взорвалась в Лондоне два года назад. Погиб водитель, американский бизнесмен.
— Так что, речь идет о терроризме? — поразился Тань.
— Интерпол считает, что бомба — дело рук организованной преступной группировки. Заказное убийство. Женщина с крыши — явно профессионал. Этот человек, я полагаю, тоже. — Габриэль поглядел на Джейн. — Кевларовый жилет не спасет тебя, Джейн. Против таких людей он бессилен.
Джейн удивленно усмехнулась.
— Черт, нам страшно повезло, верно?
— У тебя есть дочь, — продолжал Габриэль. — У насесть дочь. Подумай об этом.
— О чем тут думать?
— Сможет ли Бостонское ПУ справиться со всем этим.
— Все, хватит. Давай обсудим это в другом помещении, прошу тебя. — Джейн посмотрела на своих коллег. — Извините, — пробормотала она и вышла через двери, открывающиеся в обе стороны. Только когда они с Габриэлем оказались в коридоре, за пределами слышимости, Риццоли выпалила: — Чего ты сюда приперся?
— Пытаюсь сохранить жизнь своей жене.
— Это моя территория, ясно? Я решаю, что здесь происходит.
— Ты вообще представляешь, с чем столкнулась?
— Очень скоро я разберусь.
— А пока только собираешь пули и мертвые тела.
— Да. Похоже, скоро будет целая коллекция.
— Включая копа. Ингерсолл умел постоять за себя, но теперь и он в мешке для перевозки тел.
— И что, ты хочешь, чтобы я самоустранилась? Убежала домой и спряталась под кроватью? — Джейн фыркнула. — Не бывать этому.
— Кто пользуется услугами профессиональных убийц, Джейн? Человек, заказывающий убийство бывшего копа, не боится Бостонского ПУ. Он не боится тебя. Наверняка это организованная преступность. Русская мафия. Или китайская…
— Кевин Донохью, — подсказала Риццоли.
Габриэль немного помолчал.
— Ирландская группировка? — спросил он.
— Мы уже собираем на него материал. Один из его людей по имени Джоуи Гилмор погиб в результате массового убийства в Чайна-тауне. Мать Гилмора полагает, что это заказное убийство ее сына, оплаченное Донохью. Дело вел Ингерсолл.
— Если это Донохью, то у него очень длинные руки. Возможно, у него есть связи даже в Бостонском ПУ.
Джейн пристально поглядела на мужа.
— И что, бюро способно чем-то подкрепить это обвинение?
— У нас нет достаточного количества свидетельств, чтобы обвинение выглядело правдоподобно. Но вот что я тебе скажу: с ним шутки плохи, Джейн. Если у него есть каналы в Бостонском ПУ, он уже совершенно точно знает, что ты собираешься делать. Он знает, что ты придешь к нему.
Джейн вспомнила обо всех полицейских, оказавшихся в доме Ингерсолла прошлой ночью, включая лейтенанта Маркетта собственной персоной. Сколько копов следили за ней, вслушиваясь в ее слова, в ее планы? Какая часть увиденного и услышанного уже дошла до Донохью?
— Прошлая ночь была подарком, — продолжал Габриэль. — Ты осталась жива. Может, стоит забрать этот подарок домой и немного насладиться им?
— Забыть о нынешнем деле? Ты этого от меня хочешь?
— Возьми отпуск. Тебе нужен отдых.
— Не смей. — Джейн подошла к мужу вплотную. Ей пришлось выгнуть шею, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Габриэль не отступил, он никогда не отступал. — Я не хочу слышать это от тебя, — добавила она. — Особенно сейчас.
— Когда же мне говорить это? На твоих похоронах?
Звонок ее мобильного прорезал повисшую тишину. Выхватив телефон из чехла, она кратко ответила:
— Риццоли.
— Э-э-э… я звоню в неудачное время, детектив?
— Кто это?
— Эрин. Из криминологической лаборатории.
Джейн тяжело выдохнула.
— Простите. Что вы хотели сказать?
— Помните те странные волоски на одежде неизвестной? Те, что я не смогла идентифицировать?
— Да. Серые.
— Мне не терпится рассказать вам, чьи они.
Джейн все еще обдумывала тягостный диалог с Габриэлем, когда они с Фростом ехали к Шрёдер-плаза [10]. Барри прекрасно понимал настроение Джейн, а потому большую часть дороги молчал, но, когда Джейн свернула на парковку, он задумчиво проговорил:
— Мне очень не хватает этой стороны брака.
— Какой стороны? — не поняла его напарница.
— Того, что кто-то волнуется за тебя. Мучает тебя разговорами о том, что ты слишком много рискуешь.
— И что, это разве хорошо?
— А разве нет? Это значит, что он любит тебя. И не хочет тебя потерять.
— Это значит, что мне приходится воевать на двух фронтах. Умудряться работать, хотя Габриэль мечтает надеть на меня смирительную рубашку.
— А если бы он не мечтал? Ты когда-нибудь думала об этом? На что это было бы похоже, если бы ему было настолько все равно, что он и рта бы не раскрывал? И на что это было бы похоже, если бы ты вообще была не замужем?
